И какое же это равноправие? Когда ты у плиты целыми днями, а он приходит на все готовое?
— Вы что, в гости роту солдат ждете? – заинтересованно произнесла коллега, глядя на гору продуктов в тележке Марины.
— Практически – рассмеялась женщина. — К мужу друзья приедут, которых давно не видел. Проездом в городе, а тут так совпало, что и восьмое марта можно встретить, и пообщаться вдоволь, — пояснила Марина. – Ну а там, где одни, там другие, в итоге собралась компания на полтора десятка человек. А собраться особо негде, потому что из всей группы только мы живем в своей квартире. У остальных либо съем, либо кроме них еще родственники – особо не посидишь.
— А, понятно. Ну твой хоть бы продукты помог довезти.
— У него на работе что-то срочное. Да и я сама справлюсь, машина же есть.
— Как всегда, впрочем. Марин, а тебе это не кажется как-то странным, что ты постоянно ради мужа хлопочешь, а он тебе в элементарном помочь не может?
— Жень, вот только не начинай, — поморщилась Марина. У подруги в голове, казалось, стоял счетчик, сообщающий обо всех поступках, совершаемых ей самой и партнером по отношению друг к другу. С прошлым ухажером Евгения рассталась из-за вечно разбросанных носков. «Счетчик» посчитал, что тот якобы намеренно игнорирует ее просьбы поддерживать порядок, а значит – отношения дальше развивать не имеет смысла.
Марина на это смотрела, как на нечто странное. Есть же такое понятие, как семья. Каждый в этой семье вносит какой-то свой вклад. В их с Сашей случае вкладом Марины было обеспечение уюта и порядка в доме, в то время как муж брал на себя все крупные покупки и ремонтные работы. Нет, откровенного лентяя, который бы никак не помогал семье, Марина бы терпеть не стала, но в их с Сашей случае о подобном речь и не шла.
Придя домой, женщина привычно засуетилась. На работе для дам сделали сокращенный день, поэтому время у нее в запасе было. Мясо в духовку, овощи помыть и отварить для салата, яйца – отварить, напитки – в холодильник. Ну и еще, конечно, немного прибраться. Все-таки в дом придут посторонние люди, нельзя показывать себя перед ними плохой хозяйкой.
— Привет, Мариш. Извини, задержался, девчонок на работе поздравляли, пришлось выдержать лишних пятнадцать минут, — фыркнул муж, разуваясь на пороге и развешивая куртку, шапку и шарф на крючках. – Еще и дождь пошел, со снегом, обожаю нашу «весеннюю» погоду.
— Лучше бы ваш шеф девчонок пораньше отпустил, как у нас.
— Ну, милая моя, у нас не та контора, чтобы поблажки давать. Согласились работать в праздничный день за двойную оплату – будьте любезны отсидеть от звонка до звонка. Ну и плюс поздравления. Чем так вкусно пахнет? Мяско?
Пока Марина продолжала возню с готовкой и уборкой, мужчина сидел рядом и, рассказывая, как дела на работе, параллельно успевал обзванивать всех приятелей, чье прибытие ожидалось сегодня. Получив ото всех подтверждение, Саша пошел одеваться к столу. Марина, завершив приготовления, тоже прошла в спальню. И тут же столкнулась с извечным женским вопросом «что надеть». Синее приталенное платье? Или брючный костюмчик сливового цвета?
— Сашка, помогай, — обратилась она к мужу, держа в руках вешалки с обоими нарядами и по очереди прикладывая их к себе. Наверное, к ее рабочей прическе сейчас лучше подойдет костюм, но не будет ли это слишком официальным учитывая, что у них встреча со старыми институтскими друзьями мужа?
— Да ты сильно марафет не наводи, тебе еще перед гостями с тарелками носиться и обслуживать, — деловито произнес супруг, даже не взглянув на наряды.
Марина почувствовала себя так, будто ей отвесили смачную оплеуху перед толпой народа.
— Обслуживать? – почти по слогам произнесла она. Вдруг вспомнились Женькины рассуждения о поведении мужчин дома и об их отношении к женскому полу. Как к прислуге, да. Но она всегда считала, что они с Сашей не такая пара. А если подумать? – То есть, я для тебя служанка, да? Повар, горничная и грелка в постель – три в одном, так?
— Марин, да я не имел в виду… Вот что ты к словам придираешься. Просто не хотел, чтобы ты испачкала вещи, когда…
— Когда буду подавать твоим друзьям закуски. В то время как ты, пригласивший эту всю компанию к нам домой на восьмое, между прочим, марта, будешь сидеть, как король, и шевелиться только чтобы ложку до рта донести, так? – начинала закипать Марина. Впервые за годы брака она задумалась о том, насколько справедливым было разделение их обязанностей. И что, возможно, Женя была права, когда говорила о том, что Марина постоянно хлопочет вокруг мужа, а у него не находится времени помочь ей с чем-то элементарным.
А ведь так было постоянно. Даже болели они по-разному. Саша – укутанный одеялом лежа на диване перед телевизором, с появляющимися по щелчку пальцев вкусностями и вечными напоминаниями о том, что надо пить лекарства, хотя температура на градуснике едва переползала отметку в 37 градусов. А Марина – на ногах у плиты и с пылесосом в руках, потому что все равно сидит дома, так почему бы не навести порядок и не приготовить мужу что-нибудь вкусненькое. И ведь Саша ни разу не попытался, даже когда сам был на выходном, позаботиться о больной жене и помочь по хозяйству. Раньше Марина не обращала на это внимания, но сейчас, после слов мужа, очень многое неожиданно вставало на свои места.
— Марин, да какая муха тебя укусила… Марин, ты куда?
Женщина принялась застегивать сапоги, накинула на плечи куртку и, схватив с обувницы стоящую на ней сумку, произнесла.
— Извини, дорогой, я пошла праздновать. А своих гостей ты как-нибудь сам обслужи, мясо в духовке, салат в салатнице. Посуду постарайся сам найти, если помнишь еще, где она вообще в доме лежит.
— Марин, да подожди, что я такого сказал-то, ну?
Ответом Александру был хлопок входной двери.
Марина, не разбирая дороги, неслась по городу. Садиться в машину она не стала – боялась. Как оказалось, не очень она справлялась и на двух ногах, потому что за очередным поворотом врезалась во что-то мягкое и, пискнув, полетела вперед на жесткий асфальт. Долететь до него ей, впрочем, не дали – пожилой мужчина с неожиданной для него силой и скоростью бросился вперед и успел удержать молодую женщину от падения.
— Девушка, ну разве можно так быстро бегать? К кавалерам нельзя приближаться так быстро, можно спугнуть, — фыркнул он, широко улыбаясь. Стоящая за его спиной пожилая женщина улыбнулась. И тут же принялась подшучивать над своим, судя по всему, мужем.
— Вот как так можно, Степан Михайлович. При живой жене молодухам глазки строить. Девонька, да ты чего в таком виде-то? – видимо, подслеповатая женщина только сейчас заметила, что Марина вся в слезах. – Праздник же, а ты как с поминок идешь.
— Я не… — Марина всхлипнула. А потом неожиданно взяла – и выложила только что встреченным людям все, что сегодня произошло. – Обслуживать, понимаете? Обслуживать. Я для него так, обслуга.
— Ну а кто ж ты, девонька, — вздохнула пожилая женщина. – Разве ж можно в своей праздник допускать такое, чтобы он полон дом своих друзей приглашал, а ты для этой оравы готовила полдня. Цветы-то хоть подарил с утра?
— Нет, — Марина грустно покачала головой. – Да и зачем они? Пустая трата денег на веники, да еще и по таким ценам в праздник.
— Эх, молодежь, — осуждающе вздохнул Степан Михайлович. – Вот все вам объяснять надо. Цветы – это ведь не про деньги. Моя Сонечка вот вообще ромашки любит, так с утра, еще солнце не встало, бегу и покупаю у знакомых людей, аж на другой конец города мотаться приходится. Внучке – той муж съедобные букеты дарит. Ну, знаешь, из фруктов всяких. Это ведь традиция, символ любви.
— Если говорить о традициях, то вообще, восьмое марта – праздник равноправия.
— И какое же это равноправие? Когда ты у плиты целыми днями, а он приходит на все готовое? Уж, как говаривала моя бабка, либо крестик снимите, либо исподнее наденьте, господа.
— Ну, он ремонт делает. И крупную технику покупает.
— Эх, — вздохнул дедушка. – Технику он покупает. Да та техника сейчас столько стоит, что мне одной пенсии хватает, чтобы пылесос купить. Не робот этот ваш навороченный, конечно, но пыль собирает исправно. А ремонт… Когда он там делается, раз в десять лет? А твоя работа каждый день, в любую помогу, да еще и, небось, в любом состоянии.
— Вот что, девонька, а пошли-ка к нам праздник отмечать. Степан Михайлович утку запек, у него получается так, что пальчики оближешь. Специально для меня рецепт разучил.
— Единственный, увы. Вот что-что, а готовка мне не удавалась никогда.
В другое время Марина бы отказалась идти куда-то с незнакомыми людьми. Но старички не казались кем-то опасным, да и еще – так внимательно слушали. Странно, что говорили примерно то же самое, что и Женька в свое время. Вот уж точно, надо было слушать подругу.
Тем временем на кухне квартиры Саши и Марины набирала обороты выволочка, устроенная Александру всем дружным коллективом старых институтских друзей.
— Вот ты правда, Саш, как будто последние мозги потерял. Ну как можно было жене такое сказать? Да еще и восьмого марта. Я удивляюсь уже тому, что Марина нам здесь собраться позволила, — вздохнула Юлька, жена Андрея.
— Да еще и готовила все сама. Мы бы просто заказали каких-нибудь закусок в ближайшей кафешке – и все на том, — подхватил Андрей.
Остальные особо не комментировали происходящее, но смотрели на Александра такими осуждающими взглядами, что становилось неуютно.
— Да я же не думал ничего такого, просто как-то само вырвалось.
— Ты просто привык, что всегда дома все делает жена, а тебе и пальцем шевелить не надо. И начал воспринимать это, как должное. Уверена, ты даже «спасибо» ей лишний раз не скажешь за то, что она на своей шее все хозяйство тащит.
— Так я не думал — Саша виновато развел руками. С этой точки зрения он на ситуацию никогда не смотрел. Да и вообще на нее не смотрел.
— Что «так». Звони жене, в ногах валяйся, чтобы простила. И купи уже ей, наконец, цветы. Смотреть на тебя противно, — вздохнула Юля. – Ведь такой парень хороший был, когда учились. О девочках заботился, помогал им всегда. А женился – и сразу на шею ей сел и ножки свесил.
Саша собирался было возразить, что он вообще-то ремонт своими руками сделал, да и крупные покупки оплачивает со своих денег, но махнул рукой. Понимая, что друзья сейчас не о деньгах, а о чем-то более важном.
— Алло, Марин? Марин, пожалуйста, только не клади трубку, хорошо? Я был неправ, прости. Я исправлюсь, честно, только возвращайся, хорошо? – зачастил он, когда женщина ответила на звонок. И, услышав, что та придет через два часа, кинулся к ближайшему магазину за цветами. Молясь, чтобы их не успели раскупить к этому времени.
Друзья расходились, предложив собраться в другой раз. Когда Саша прояснит ситуацию с женой и «научится себя вести, как приличный муж». Так что Марину мужчине предстояло ждать в полном одиночестве. Вернее – в компании свежего купленного букета и цепочки, которую, как он знал, давно хотела Марина. А ведь он и правда ужасный муж – даже подарок не додумался купить, только сейчас вот сообразил. Но он исправится, правда.
***
— Что-нибудь еще? – заглянул в комнату Александр. Марина, вытянувшись на диване во весь рост, потянулась и зевнула, одновременно поправляя одеяло. Чихнула, потянулась за платком, проклиная свалившуюся на нее простуду.
— Не-а, спасибо, — лениво протянула она. – Я посплю, так что не шуми, пожалуйста.
— Понял, буду в наушниках. Ты если что, на телефон позвони, он на вибрации будет, я почувствую, — заверил ее супруг. И только убедившись, что все дела переделаны, а приболевшая жена всем довольна, отправился играть в любимую приставку. Снова укусила совесть, напомнив, что раньше он даже не замечал того, что Марина занимается домашними делами и будучи больной. Не дело это, конечно, ох, не дело. Но, может, скажи она ему об этом раньше, может исправился бы сам? И зачем молчала столько времени…