Таня зло сверкнула глазами, но препираться дальше не стала.
— Да достала она меня уже, прилепилась, как банный лист, — Танин голос Нина узнала моментально.
— Ну так скажи, чтобы отвалила, — хмыкнул парень.
— Да вот придется, видимо, если сама не поймет, что не особо-то мне и сдалась.
***
— Нет, ну я могу, конечно, за тебя попросить, чтобы взяли, но сама понимаешь – желающих вагон, так что можешь и пролететь.
Ты уж извини, но у тебя и внешность посредственная, и голос не особенный какой-то там, так что обещать ничего не буду, — Таня принялась помешивать соломинкой напиток.
Нина в ответ на предположение о возможном отказе лишь махнула рукой.
— Да в курсе я, желающих-то тьма даже в формате самодеятельности таким заниматься. Ну а вдруг возьмут?
— Ну, я бы на твоем месте не надеялась. «Вдруг» очень редко происходит, — Таня вздохнула. – Я, конечно, с Глебом Сергеевичем поговорю, но на твоем месте особо не надеялась бы.
Нина пожала плечами. Она уже привыкла ни на что особо не надеяться.
С детства ей внушали и родители и учителя, что она звезд с неба не хватает, талантами не блещет, внешностью обладает посредственной, а поэтому – должна сильно постараться, чтобы получить хотя бы средней паршивости результат.
Маленькой она на это обижалась, а потом выросла и поняла, что другие были, в общем-то, правы. Так что на отказы научилась реагировать спокойно.
Но и спрашивать не перестала. За спрос не бьют, как говорится. Вот и сейчас в их институте организовали театральный кружок.
Подруга Таня, записавшаяся одной из первых, так увлеченно рассказывала о репетициях и сценариях, что Нина тоже захотела попробовать.
Понимала, конечно, что с ее внешностью главных ролей не видать никогда, но ведь помимо главных ролей есть куча второстепенных, где вполне могут быть задействованы обычные люди.
Удивительно, но в это раз ей не отказали. На прослушивании попросили рассказать с выражением стихотворение и спеть, а когда услышали, как Нина поет – уточнили, занималась ли она раньше.
Девушка пожала плечами и сказала, что в свое время окончила музыкальную школу. После чего ей неожиданно дали довольно большой текст.
— Повезло тебе. Видимо, Глебу Сергеевичу ты понравилась, — прокомментировала тогда Татьяна.
Нина довольно улыбнулась и продолжила учить текст.
По сценарию у Тани была главная роль. Постановку готовили к новому году и, в связи с малым количеством времени, репетиции ставили в том числе на выходные.
Нина была совсем не против, так как дома было нечем заниматься. Что толку сидеть в общежитии и смотреть в окно, либо листать видео на телефоне, когда можно пойти на репетицию и провести время более интересно? Да еще и с людьми пообщаться.
А вот Таня на репетиции приходила не всегда. С Глебом Сергеевичем они все чаще спорили из-за этого. Девушка пыталась доказать руководителю, что у нее есть другие дела помимо театральщины.
Тот же раз за разом все более раздраженно говорил, что дела – это когда человек раз в месяц репетицию пропустил, а не игнорирует коллектив больше половины времени.
Да, Танечка, безусловно, талантливая, но совместную работу с остальными из-за этого для нее никто не отменит. И если она не хочет больше посещать кружок, либо не готова тратить время на главную роль – ее найдут, кем заменить.
— Вот же пристал, ма раз матик ста рый, — однажды в сердцах высказалась Таня во время обеденного перерыва.
Они с Ниной сидели в университетской столовой, заодно обсуждая злость руководителя на Татьяну.
Ведь девушка сегодня снова не собиралась появляться на репетиции. Стоило сообщить об этом руководителю – как тот позвонил и сообщил Татьяне, что больше терпеть ее поведение не намерен.
Точно так же он угрожал и раньше, но Таня в ответ на эти угрозы лишь отмахивалась.
А кто еще будет играть главные роли? Она единственная в их группе студентов, у кого есть реальный опыт.
Маленькой она даже в кино снялась один раз, пусть и в эпизоде. А у других и этого нет.
— Знаешь, Тань, все равно как-то некрасиво получается, — робко попыталась урезонить подругу Нина. – Люди ведь уже рассчитывают на тебя, а ты их подводишь.
Я бы, если бы меня вдруг перестало устраивать расписание, просто ушла.
— Нин, а вот я твоего мнения сейчас вроде бы как вообще не спрашивала, разве нет? – зло сощурилась Татьяна. – Ты – не я. Да и нотации мне читать не надо, чай, не мамочка.
— Извини, — вздохнула Нина и перевела тему.
А два часа спустя – появилась в актовом зале, как и обычно, за пятнадцать минут до начала репетиции.
Тут же поймала на себе задумчивый взгляд Глеба Сергеевича, а буквально пару минут спустя услышала отчетливое.
— Нина, а ну-ка подойди сюда. Ты сценарий весь учила, или свою роль только?
— Весь, вы же сказали – весь выучить, — напомнила Нина.
— Вот и отлично, становись-ка ты вместо Тани. Яна, ты хотя бы половину Нининой роли помнишь?
Одна из девчонок, играющих в постановке служанку, закивала, даже не пряча счастливое выражение лица.
— Ладно, ты пока на место Нины вставай. Если успеем за пару недель довести до ума те три верхние ноты в ее песне, которые у тебя не получались – будешь сестричку, а не служанку играть.
Вот так и оказалась Нина на Таниной роли графини. Правда, уже после первой репетиции, терзаемая сомнениями и совестью, подошла к Глебу Сергеевичу.
— А, Нина. Вопросы какие-то есть?
— Да нет, я… Понимаете, Таня моя подруга, а я, получается, роль у нее украла.
Тихий смешок был ей ответом.
— Милочка, «украла» — это когда ты пришла к руководителю и наговорила про человека каких-нибудь гадостей.
Или подсыпала битого стекла в туфли на репетиции.
Или закрыла подругу в какой-нибудь кладовке, чтобы тебя вызвали на ее место.
Что ты так на меня смотришь? Я, между прочим, до пенсии в столичном театре работал.
Не в Большом, конечно, но насмотрелся, на что порой люди идут, чтобы от конкурентов избавиться.
А ты у нас прямо бессовестная, посмела, в отличие от подруги, приходить вовремя и репетиции не пропускать, — мужчина по-доброму усмехнулся.
И вдруг совсем тихо сказал.
– И на твоем месте я бы присмотрелся к этой подруге повнимательней.
Уж извини, но я не думаю, что такой человек, как она, будет кому-либо хорошим товарищем.
Нина пожала плечами. Она сама не раз замечала, что Таня какая-то ветреная, порой слишком резкая и периодически ведет себя так, словно не очень-то ей нужна и сама Нина, и их дружба.
Но с другой стороны – у Нины не было, в отличие от Тани, толпы друзей-приятелей, так что к самому восприятию слова «друг» они могли подходить по-разному.
— Тань, можем поговорить? – она на следующий же день после первой пары подошла к подруге, чтобы рассказать о произошедшем на репетиции.
— Нин, я занята вообще-то, — Таня как раз разговаривала с парнем.
— Извини, тогда напиши мне, как освободишься, надо бы обсудить кое-что.
— Ладно, — подруга закатила глаза.
Нина вышла из аудитории и поднялась по ближайшей лестнице на половину этажа вверх.
Это было ее любимое место. Можно спокойно постоять, позалипать в телефон – и никто не отвлечет, так как на последний этаж почти не ходят.
— Да достала она меня уже, прилепилась, как банный лист, — Танин голос Нина узнала моментально.
— Ну так скажи, чтобы отвалила, — хмыкнул парень.
— Да вот придется, видимо, если сама не поймет, что не особо-то мне и сдалась.
Нина почувствовала, как к горлу комом подошли слезы. Таня, словно почувствовав ее взгляд, подняла голову.
Чтобы не заплакать, девушке пришлось приложить кучу усилий и вспомнить все навыки, полученные в театральном кружке.
— Могла бы и сказать. Я намеков не понимаю, надо прямо сообщать.
Впрочем, раз теперь мы этот момент прояснили, больше я тебя не побеспокою.
А, да, доклад по макроэкономике сделаешь сама, я больше за тебя палец о палец не ударю, найду занятия поинтересней, чем тебе с учебой помогать, пока ты непонятно где гуляешь.
Развернувшись, она отправилась восвояси. И совершенно забыла о том, что хотела поговорить с Таней о рокировке, проведенной Глебом Сергеевичем на последней репетиции.
А когда вспомнила, обида на уже бывшую подругу не позволила поступить порядочно и обо всем сообщить.
В конце концов, Таня о ее чувствах не заботилась, с чего Нине переживать о том, что будет, когда бывшая «примадонна» узнает, что ее место отдали другому человеку.
В последующие две недели Таня на репетициях не появлялась. Наверное, даже радовалась, что Глеб Сергеевич не названивает ей, раз за разом пытаясь объяснить, что на репетиции ходить нужно и это очень важно.
Зато, когда бывшая подруга все-таки соизволила прийти, Нина от души повеселилась. Да и Глеб Сергеевич, судя по всему, тоже.
Когда Таня зашла, по своей привычке опоздав на десять минут, Нина с Матвеем, исполняющим главную мужскую роль, как раз закончили петь и сейчас слушали уточнения и корректировки, которые давал Глеб Сергеевич.
— И костюм, Нина. Не забывай про костюм. Тереби оборочки, когда приседаешь – берись пальчиками за юбочку.
Я же кидал всем старую запись этого спектакля, не обращала внимания, как девушка там себя ведет?
— Здрасте, а что здесь происходит? – Таня подошла поближе к сцене. – Почему на Нине мой костюм?
— Милочка, ваши костюмы висят у вас дома на вешалке. А здесь весь реквизит – собственность университета.
Костюмы находятся на исполнителях, у нас тут, если вы еще не забыли, репетиция.
— Но я же… — Таня открыла рот. Закрыла его. Видимо, собралась с мыслями, после чего произнесла. – Вот значит, как?
Проучить меня решили? Взяли и отдали мою роль какой-то ло…шке?
— Милочка, выбирайте выражение. Вы не на рынке, чтобы разговаривать подобным образом.
А я, кстати, ваш преподаватель, если вы еще не забыли. Касаемо вашего вопроса – меньше всего я заинтересован в том, чтобы кого-то проучивать и переучивать.
Мне нужна была девушка, которая имеет хоть какое-то представление об ответственности и исполнительности. Я выбрал наиболее подходящую кандидатуру.
— Ну-ну. Посмотрю на вас, когда эта «кандидатура» сорвет вам постановку. У меня хотя бы талант есть.
— Кто вам это сказал? – приподнял бровь Глеб Сергеевич.
Таня зло сверкнула глазами, но препираться дальше не стала. Демонстративно развернулась и пошла к выходу.
Потом уже прислала Нине сообщение с оскорблениями. Читать его девушка не стала – была слишком занята подготовкой к новогоднему спектаклю. Да и учебу никто не отменял.
После спектакля ей дарили цветы. Хвалили и называли талантливой. А один однокурсник сказал, что даже не подозревал, насколько Нина крутая, и пригласил ее на свидание.
Девушке пришлось отказаться, потому что времени не было, да и маме она слово дала, что никаких отношений до конца учебы завязывать не будет, но факт внимания со стороны – впервые в жизни, причем, был безумно приятен.
А еще – было приятно видеть злое лицо Тани, которая, как и многие другие студенты их университета, пришла посмотреть на спектакль.
Видимо, в надежде на то, что постановка окажется неудачной. Но нет, все прошло просто замечательно. И без Таниного таланта справились. Даже странно, учитывая, сколько шуму было вокруг него поначалу.
— О чем задумалась, Нина? – улыбнулся Глеб Сергеевич, уже когда они все вместе уходили из здания самыми последними. Нина вздохнула и выложила все, как на духу.
— Знаешь, девочка, талант – это просто врожденная способность делать что-то чуть лучше, чем другие. И если ты думаешь, что его нет у тебя – глубоко заблуждаешься.
А что ты на меня так смотришь? Глеб Сергеевич что, по-твоему, просто так тебе с самого начала дал одну из главных ролей, а не в состав служанок поставил?
Вот только тебе лучше не забывать, что помимо таланта есть еще и необходимость над ним работать.
Если ты не ходишь на репетиции и не слушаешь, что тебе говорят – никакой талант не поможет.
Твоей подруге вон не сильно-то помог, как видишь.
— Она мне больше не подруга. И вы были правы, когда советовали к ней присмотреться.
— Ну, в людях разбираться – это мой талант, — подмигнул преподаватель. – Ну все, мне на автобус.
Репетиция третьего числа в шесть вечера, смотри, не опаздывай, талант ты наш.
— Не опоздаю, — пообещала Нина.
Уж в какой своей способности она никогда не сомневалась, так это в умении учиться на чужих ошибках, а не делать свои собственные.