Он чувствовал, что как бы ни поступил, будет неправ — то ли перед матерью, то ли перед женой.
— Лена, нам нужно поговорить, — начал Алексей, аккуратно отодвигая тарелку и глядя на жену.
Елена закатила глаза, едва заметно покачав головой. Она знала, о чем он собирается заговорить, и каждый раз этот разговор оставлял неприятный осадок.
— Ты опять о родителях? — спросила она сдержанно, стараясь не проявлять раздражения.
— Лен, пойми, — он вздохнул, подбирая слова, — мама опять спрашивала, когда ты приедешь к ним. Папе не становится лучше, он всё чаще нуждается в уходе.
— Алексей, я понимаю, что твой отец болен, — она чуть подняла голову, держа взгляд на его глазах, — но почему этим должна заниматься я? Я ведь работаю, у меня своя жизнь, и моё начальство не в восторге от этих бесконечных отгулов. Я не могу просто так взять и оставить всё ради твоих родителей.
— Я понимаю, но ты ведь знаешь, как для меня это важно, — начал он мягко. — Мы всё-таки семья, и в трудную минуту должны быть вместе.
Елена прищурилась и села ровнее.
— То есть, по-твоему, семья — это когда я должна всё бросить и присматривать за твоим отцом? Я не против помогать, но это стало происходить слишком часто. Я уже и так из-за этого в напряжении. Начальница каждый раз косится и с трудом отпускает. Чувствую, что могу в любой момент лишиться работы.
Алексей на мгновение замолчал, опустив взгляд на стол, словно пытаясь переварить её слова.
— Лена, — тихо произнёс он, — я не прошу тебя уволиться и переехать к ним. Просто иногда, когда им нужна помощь… Разве сложно немного поднапрячься? Папе ведь плохо, а мама не справляется.
— Сложно! — резко перебила его Лена. — Я тоже человек, и у меня есть свои границы. Почему ты сам не можешь это сделать? Это ведь твои родители, Алексей.
Алексей развёл руками, пытаясь сохранять спокойствие:
— Я работаю, ты знаешь, что у меня такой же плотный график. Ты ведь работаешь удалённо, и тебе проще выкроить время.
— Выкроить время? Алексей, я уже и так балансирую на грани. Твоя мама звонит мне почти каждую неделю с новыми просьбами, а я просто боюсь сказать ей “нет”, потому что она тут же начинает напоминать мне, что я — часть их семьи. Да, я часть твоей семьи, но у меня есть и моя работа, моя карьера, мои обязанности!
— Лена, — голос Алексея стал тише, но в нем сквозило напряжение, — мы с тобой ведь договаривались помогать друг другу.
— Помогать, а не жертвовать всем ради чужих ожиданий, — она встала из-за стола, убирая тарелку и стараясь не смотреть на него.
Наступило молчание. Алексей почувствовал, как внутри поднимается тяжесть. Он понимал, что с одной стороны жена была права, но его рвало на части чувство вины перед родителями и обязательство помочь. Наконец, он выдохнул и произнёс:
— Хорошо, Лена, я постараюсь поговорить с мамой, объяснить, что это слишком частые просьбы. Я не хочу, чтобы наша жизнь превращалась в постоянные конфликты из-за этого.
Елена повернулась к нему с облегчённым, но всё же усталым взглядом.
— Спасибо, Алексей.
Поздно вечером Алексей, набравшись храбрости, всё же позвонил матери. Он сидел на кухне, где до этого разговаривал с женой, и уже жалел, что вообще затеял эту тему за ужином. Елена явно устала от постоянных просьб его семьи, и он видел, что все её доводы были обоснованны. Однако чувство долга перед родителями не отпускало. Он приложил телефон к уху, сделав глубокий вдох.
— Алло, мам, — начал он с осторожностью. — Я хотел поговорить о папе. Мы тут с Леной обсуждали… Знаешь, ей сейчас тоже непросто. Начальство на работе недовольно её постоянными отгулами, и ей тяжело каждый раз находить время на поездки к вам.
— Лёша, ну как же, — перебила его мама с ноткой обиды в голосе. — Мы ведь всегда помогали вам с Леной, были рядом. А теперь, когда действительно нужна помощь, так уж и быть — что, сложно уделить немного внимания? Твой отец бы не жаловался, если бы не нуждался.
Алексей потёр лоб, ощущая, как напряжение нарастает с каждой её фразой.
— Мама, я понимаю, но у нас с Леной свои дела. Она работает, и это её тоже тяготит. Она боится потерять работу.
— Вот что, Лёша, — голос матери был строг и непреклонен, — может, она просто не хочет помогать нам?
После этих слов Алексей замолчал, ощущая растерянность и неприятное чувство вины. Мама говорила так уверенно, что в её словах слышалось и укор, и нежелание принимать отказ. Он знал, что мама была права по-своему, но и Лена имела полное право заботиться о своей работе и своих интересах. Пытаясь сохранить видимость покоя, он пробормотал что-то обтекаемое, пообещал, что всё обсудит с женой, и попрощался.
Позже, уже в кровати, когда Лена читала книгу, пытаясь отвлечься от вечернего разговора, Алексей осторожно повернулся к ней.
— Лен, я понимаю, что ты устала, но… — он замялся, подбирая слова. — Может быть, всё-таки завтра съездишь к ним? Это всего лишь один день.
Лена отвела взгляд от книги и долго смотрела на него, словно заново обдумывая каждое его слово.
— Алексей, — сказала она спокойно, — тебе не кажется, что это уже переходит все границы? Я не могу просто так жертвовать работой и своими планами ради просьб твоей матери.
— Ну это ведь мои родители, — попытался возразить он, ощущая, как внутри начинает расти раздражение от её твёрдого взгляда. — И это временно, пока папе не станет лучше.
— Временно? — она усмехнулась, отложив книгу. — Сколько уже так длится? Неделя за неделей, и каждый раз я оставляю свои дела, чтобы ехать к твоим родителям. Сначала это было раз в месяц, потом раз в неделю, а теперь, кажется, они требуют моего постоянного присутствия.
Алексей почувствовал укол вины, но всё же продолжил:
— Лена, ну это же для блага семьи. Мама одна не справляется, и я хочу, чтобы мы были рядом с ними, когда они нас нуждаются. Разве это так сложно понять?
— Алексей, пойми ты, наконец, — её голос задрожал от негодования, — я не могу бросить работу! Это моя жизнь, мой труд, мои перспективы. Мне каждый раз приходится унижаться перед начальницей, выслушивать упрёки за отгулы, которых уже слишком много. И всё это ради того, чтобы мама не сердилась?
— Не так уж и много, Лена, ты преувеличиваешь! Это всего пара дней!
— Пара дней? — Лена едва не вскрикнула. — Ты сам-то посчитал? За последние два месяца я больше недели провела у твоих родителей, а ведь у меня есть и свои обязанности. Твоя мама, похоже, не понимает, что мы оба работаем и у нас нет бесконечного свободного времени.
— Лена, неужели тебе так сложно потерпеть немного? — Алексей сжал зубы, стараясь сдержаться. — Это же моя семья, мой отец болен, и я не хочу их подводить. Ты могла бы проявить немного терпения.
— А ты когда-нибудь думал о том, что и я тоже устала? Или для тебя важно только то, что говорит твоя мама? — Она резко встала с кровати, хватая подушку.
— Ты куда?
— Пойду спать в другую комнату, раз для тебя важнее её мнение, чем моё, — ответила она резко, не оглядываясь.
Алексей остался один в комнате. На душе было тяжело, и мыслей в голове не стало меньше. Он чувствовал, что как бы ни поступил, будет неправ — то ли перед матерью, то ли перед женой.
И в первый раз он действительно задумался, где та грань, которую он сам переступил.
На следующее утро Алексей уехал к родителям в подавленном настроении. Он старался не шуметь, чтобы не разбудить Елену, поэтому даже не попрощался. Ему было неловко после вчерашнего разговора, но чувство долга перед родителями всё-таки перевесило.
Когда он подъехал к дому родителей, его встретила мать, у которой на лице отразилось удивление.
— Лёша? — удивлённо протянула она. — А где Лена? Я ведь просила её приехать.
Алексей вздохнул, мысленно готовясь к разговору, который ему хотелось избежать.
— Мама, я сам решил приехать, — стараясь говорить спокойно, ответил он. — Елена не могла отпроситься с работы, у неё и так на работе проблемы из-за частых отгулов.
Мать нахмурилась и поджала губы.
— Ох, Лёша, но разве работа важнее семьи? Мне кажется, она просто не хочет помочь, иначе бы нашла время. Ты же понимаешь, я не могу сама справляться с твоим отцом. А Елена — молодая, здоровая. Я же всего лишь прошу помочь.
Алексей почувствовал, как внутри начинает закипать раздражение, но сдержался. Слова матери резали слух, особенно после вчерашней ссоры с Леной.
— Мам, Елена тоже работает, и ей не просто так даются эти отгулы. У неё свои обязательства, и начальница уже недовольна её постоянными отсутствиями. Пойми, это важно для неё, как для нас важна помощь. Я приехал сам, потому что… — он запнулся, подбирая слова, — не хочу, чтобы наши отношения страдали из-за этих поездок.
Мать закатила глаза, явно раздражённая его объяснениями.
— Вот, значит, как? Ладно, пусть Елена думает, что хочет, но мне это всё больше не нравится. Ты знаешь, мы с отцом всегда старались быть хорошими родителями для вас, поддерживали вас, и в благодарность хотели бы, чтобы она хоть немного участвовала.
Алексей почувствовал, как горечь растёт внутри. Он понимал и мать, и Лена была права, но вот как объяснить это матери, не задев её? Он вздохнул, решив перевести разговор на другую тему, хотя внутри было чувство вины за каждое слово, что говорил его матери и жене последние недели.
В это время Елена собиралась на работу. Она стояла перед зеркалом, поправляя волосы, и невольно размышляла о вчерашнем вечере. Её мучили сомнения, и несколько раз приходила мысль: а вдруг действительно стоило поехать? Возможно, Алексей бы не чувствовал себя так плохо. Однако, думая об этом, она чувствовала и внутреннее сопротивление. Она любила Алексея и уважала его родителей, но постоянные требования свекрови изматывали её. Ей казалось, что её словно используют, от неё требуют чего-то, что давно уже стало сверх её сил.
«Почему именно я должна жертвовать своей работой? — думала она. — Разве я не заслуживаю понимания? Да, я могу поехать и помочь, но это не должно становиться моей обязанностью, моим долгом только потому, что я — его жена».
Она вспомнила, как когда-то была готова пожертвовать многим ради их отношений, чтобы быть поддержкой и опорой Алексею. Но сейчас ей казалось, что если она продолжит идти на уступки, то совсем потеряет себя и свои интересы ради чужих требований и ожиданий.
Наконец, осознав это, она почувствовала, как в душе поднимается тихое, но твёрдое чувство самоуважения.
«Я имею право на свои интересы, — твёрдо подумала она. — Алексей должен понимать это. Я готова помогать, но не должна делать это в ущерб себе».
Собравшись, она бросила последний взгляд в зеркало, чувствуя, как её мысли обретают чёткую форму и уверенность. Она сделала выбор — оставаться верной себе и своим принципам, не позволяя чужим ожиданиям разрушить её жизнь и карьеру.