Все началось с подарка: «Катька, прекрати!» — вопил Степан, удирая от жены по квартире
Какая муха тебя укусила?
— Разверни, разверни. Ты только посмотри. А? — Степан водрузил на стол что-то, завернутое в несколько слоев цветной бумаги. — Только такой муж, как я, способен сделать своей жене такой подарок.
Катя с любопытной улыбкой потянула за ленточку
— Кастрюля? — стараясь скрыть разочарование, проговорила она.
— Ага, кастрюля, — радостно подтвердил Степан. — Смотри, какое дно. А какое покрытие. Я узнавал, это сейчас самый тренд. Она ж целое состояние стоит. Все женщины у нас на работе о такой мечтают, а я тебе подарил. Будешь мне в ней картошечку тушить да с овощами, можно и цыпленка, как я люблю, в растительном масле. Погоди. Ты что не рада? — Степан вдруг удивленно замер, заметив, что жена, как-то не разделяет его бурного восторга по поводу подарка. Повертела пару минут кастрюлю в руках, молча поставила на плиту и продолжила мыть посуду.
— Почему не рада? Рада. Спасибо, — кивнула Катя, не поднимая головы и не отрываясь от своего занятия.
— Наконец-то, оценила. А поцеловать мужа?
Катя послушно повернулась и поцеловала.
— То-то же, — довольный собой Степан подхватил кружку с кофе и удалился в гостиную смотреть телевизор.
******
Только Степан скрылся из вида, Катя в сердцах отшвырнула губку в раковину и тяжело опустилась на табуретку.
— А что я хотела? — пробормотала она, протянула руку и покрутила влево и вправо подаренную мужем кастрюлю. — На первое Восьмое марта после свадьбы Степа вообще мне швабру подарил.
— Это тебе, — гордо сказал он. — На длинной ручке, чтоб не нагибаться. Смотри, какая удобная.
Швабра и, правда, была удобной, и Катя ей искренне обрадовалась, но все же шаловливо спросила:
— Степ, а цветы? На Восьмое марта женщинам цветы дарят? Помнишь, когда мы только встречались, ты мне розы даже на Новый год дарил? — Катя мечтательно улыбнулась. Некрасиво, конечно, выпрашивать подарки, но уж очень она эти самые розы любила, а тут и повод купить их есть.
— Похоже, Степа так увлекся новой ролью хозяина дома, что забыл про них, — подумала она.
— Какие розы? — вдруг недовольно спросил Степан. Его праздничное настроение мгновенно улетучилось.
— Мои любимые, чайного цвета, — не понимая, что происходит, уже нерешительно и перестав улыбаться, ответила Катя.
— Скажешь, тоже, — Степан пре зрительно фыркнул. — Тоже мне подарок. То ли дело швабра.
— Степ, швабра замечательная и в хозяйстве мне очень нужна, — Катя не понимала, чем вызвала такую недовольную реакцию у мужа. — Цветы для души. Красиво же, — она посмотрела на мужа извиняющимся взглядом.
— Красиво? Что красивого? Через день завянут, только выкинуть, а стоят, как две швабры. И, скажи, ради чего деньги на ветер выкидывать? Не знал, что ты такая транжира. Пора бросить эти девичьи глупости. Замуж вышла. Хозяйкой становись уже, о семье думай. Подарки должны быть полезные и нужные, — пре зрение к жене так и звучало в каждом слове мужа.
И Катя стала становиться. С каждым годом все больше и больше стала становиться хозяйкой.
Вот уже двадцать лет, что они со Степаном женаты, Катя на все праздники получает исключительно нужные в хозяйстве подарки: сковородки, прихватки, разделочные доски, кран в ванную. И ничего другого не просит. Сегодня вот муж подарил кастрюлю.
Катя поднялась. Снова покрутила подарок мужа в руках.
— И что меня так расстроило? — спросила она себя. — Неплохая же кастрюля. Что там Степан говорил? Курочку потушить? И то правда. Праздник же. В магазин сходить, что ли?
Она неспеша шла по вечернему городу, руку оттягивал пакет с покупками. Пахло весной, талым снегом и мимозой. Призывно горели окна кафе. Люди веселились.
— А ведь когда-то я так ждала праздники. Особенно Восьмое марта. Радовалась, надеялась, смеялась.
Она вдруг на мгновение снова почувствовав себя молодой, беззаботной и незамужней.
— Какая тебе радость в сорок пять лет? — тут же одернул ее внутренний голос. — О семье надо думать. Внуки вот скоро пойдут. Дочка-то замуж вышла.
— Как быстро прошла жизнь, — прошептала печально Катя. — А я будто и не жила. Что я видела? Хозяйство, дом, семья. Все правильное и рациональное, но… — ей вдруг стало так жалко себя. — А что бы я хотела вот только для себя? Что бы я себе подарила? — вдруг в ее голове мелькнула совершенно непозволительная и озорная мысль, которую она поспешила прогнать. — Степа бы отругал, если бы узнал, о чем я сейчас думаю.
Но озорная мысль, раз пробравшись в голову Кати, не хотела уходить.
Катя оглянулась вокруг.
— Столько магазинов, в которые я мечтала зайти, но запрещала себе уже много лет. И не потому, что денег нет, а потому что покупать духи глупо. Косметика?
— Куда тебе? — сразу начинал ворчать Степан, если замечал у Кати новую помаду или тушь. — Лучше бы картошки купила.
Поэтому, если она себе ее и покупала, то недорогую и прятала от Степы. А чтобы вот прям такую-такую, да в известном магазине? Нет.
Тут ее взгляд привлекла витрина с совершенно потрясающим платьем.
Алое, в пол, со свободным подолом. Она тут же представила себя в нем.
— Нет. Нет. Домой. Что за глупости?
Катя сделала пять шагов в сторону дома, но вдруг резко развернулась и вошла в магазин.
— Платье, будто на Вас сшито, — ахнула продавщица, когда Катя его примерила.
Она и сама это видела. Катя восхищенно рассматривала себя в зеркало. Давно она не чувствовала себя такой красивой. С тех пор, наверное, как девчонкой была.
— Ну и куда я в этом пойду? – тут же в ее голове прозвучал привычный прагматичный вопрос, и восхищение сменилось разочарованием. — Красиво, но непрактично. Деньги на ветер.
Катя стянула с себя платье.
— Дайте вон то, серое, примерить.
Катя снова покрутилась перед зеркалом.
— Не можете выбрать? — участливо спросила продавщица.
— Это практичное, — Катя снова оглядела себя в зеркало.
— А какое бы Вы хотели?
— Алое.
— Так и покупайте!
— Нет. Мало ли что я хочу. Это прихоть.
Она расплатилась на кассе и вышла.
— Вот. Платьем себя порадовала. И пусть серое. Зато серое практичное, — уговаривала она себя. — Его и на работу надеть можно.
Катя поднялась на свой этаж и тихо открыла дверь в квартиру:
— Петрович? Конечно, — донесся до нее голос мужа. — Сейчас собираюсь и пойдем праздновать. Что жене скажу? Ничего. Нет ее. Я у нее курицу тушеную попросил, чтоб из дома выпроводить. Потом придумаю что-нибудь. Кастрюля? Кастрюля-то в самый раз, спасибо за совет. Катька у меня вообще неприхотливая. Любой мелочи радуется. Там терка, набор полотенец. А потом, что еще ей в ее-то возрасте остается?! Только готовить. В ее сорок пять песенка уже спета. Это я еще ого-го. Пусть радуется, что я от нее не ухожу, если б не ее квартира, я б вообще на ней тогда не женился, — на Степана, видно, сегодня напал приступ откровения.
— Меня бросит? Да кому она такая нужна. Я ее фактически от участи ста рой девы спас. А Светочке? Да, Светочке я браслет с камнями подарил. Что? Светочке кастрюлю? — тут Степан засмеялся. — Ей кастрюлю нельзя, а то она меня этой кастрюлей, сам знаешь.
Катя хотела неслышно выйти из квартиры, ней вдруг стало так го рько и про тивно.
— Значит, какая-то Светочка его кастрюлей, а я, значит, нет.
— Эй, ты чего? — Степан увидел на пороге жену и тут же испуганно выронил телефон, в Степана летела та самая курица, за которой Катя в магазин ходила. — Петрович, я перезвоню.
— Какая муха тебя укусила? — обратился он к жене, вскакивая с дивана.
И очень вовремя вскочил, потому что как раз туда, где он сидел, уже готовилась приземлиться подаренная им сегодня кастрюля.
— Катька, прекрати, — вопил Степан, удирая от жены по квартире и ловя сковородки, прихватки, в общем все то, что он за годы брака успел жене подарить и что она бережно хранила.
Кран в ванной пожалела:
— Не хватало еще соседей затопить.
Степан выскочил на лестничную площадку, только хотел перевести дух, как за ним метким броском жены вылетел чемодан, а потом полетели брюки, куртки, рубашки, ботинки.
— Спокойно, спокойно, граждане, — бормотал он в ответ на удивленные взгляды поднимающихся по лестнице соседей. — Переезжаю я. Срочно. Что непонятно. Видите, вот вещи пакую, — в это время он торопливо старался запихнуть в чемодан все, что вылетало из квартиры.
Увидев, что вещи Степана закончились, Катя задвинула защелку и, переводя дух, тяжело дыша, опустилась на пол возле двери.
— Значит, я старая. Значит, он бы на мне и не женился, если бы не моя квартира. Значит, мне кастрюля, а Светочке браслет с камнями?!
Слезы хлынули из глаз Кати. Она размазывала их по щекам.
— А я хотела стать для него идеальной женой. Столько лет подстраивалась, слушала. А он меня просто использовал и смеялся надо мной потихоньку.
Катя поднялась на ноги. Решила пройти на кухню, но споткнулась о какой-то пакет.
— Мое платье.
Она вытряхнула из мешка купленное сегодня серое практичное платье.
— Ну уж нет. Я его носить не буду, — вдруг решительно сказала она. Она посмотрела на часы:
— Еще работают. Успею.
Катя подошла к двери и посмотрела в глазок. Мужа не было видно. Ушел.
— Несколько часов у меня есть. А завтра сменю замки.
Катя быстро собралась и вышла.
— Девушка. Я передумала. Могу я вернуть это платье. Я решила все же купить алое, — через пять минут Катя стояла в знакомом магазине.
— Конечно, — продавщица приветливо улыбнулась.
— И еще вот то пальто белое возьму и сапожки подберем?
Потом Катя зашла в салон красоты и покрасила волосы так, как всегда мечтала, совершенно не думая о цене.
— И зачем я столько времени себе во всем отказывала? — удивилась она, увидев, что сегодняшний кут еж даже маленькую брешь не оставил на ее карте.
Она вернулась домой усталая, но впервые совершенно довольная.
******
— Катерина, одумайся. Не рушь семью, — услышала она голос свекрови в телефонной трубке.
Прошло уже полгода, как она выгнала Степана, четыре месяца, как их развели, а бывшая свекровь все не унималась.
Светочка, как оказалось, Степана принимать не собиралась, ей только подарки нравились от пожилого поклонника. Степан свалился к матери на шею, а она только недавно вышла замуж за соседа по даче, и великовозрастный сын в квартире был совсем некстати.
Теперь Мария Леонидовна старалась всеми силами вернуть сына его бывшей жене. Звонила, подкарауливала у работы, дежурила у подъезда.
— Как ты без мужа на старости лет? — увещевала она бывшую невестку.
— Все бывшая свекровь покоя не дает? — засмеялась Катина школьная подруга Таня. Она забежала в воскресенье проведать Катерину. После того, как Катя развелась, они возобновили традицию совместных воскресных завтраков.
— Ага.
— Так добавь ее в черный список.
— Уже. Она теперь с других номеров звонит.
— Надеюсь, ты Степана обратно не примешь?
— Ни за что. И пусть, как говорит моя бывшая свекровь, я на старости лет без мужа, чем снова со Степаном.
Но остаться одной Кате было не суждено. Через полгода она вышла замуж. И теперь ждет и внучку, и сына.
А Степан так и живет с мамой и ее новым мужем. Он пытался снова жениться, но новая жена двадцать лет ждать не стала, выгнала его сразу, как только он ей подарил набор толкушек.
— Между прочим, заграничных, — жаловался он потом всем.