Если ты когда-нибудь почувствуешь, что больше не хочешь быть со мной, сразу же скажи мне об этом.
— Егор, я не собираюсь тебе прислуживать. Если ты думаешь что нашел себе новую домработницу, повариху и жилетку для стенаний в одном лице, то ты ошибся! — нисколько не стесняясь присутствующих людей в магазине, прокричала девушка.
— Можно потише, люди смотрят, — начал сердиться ее спутник. — Почему ты заводишься из-за каждого пустяка? Ну не возьмём мы эту рыбу, раз ты не хочешь ее готовить, закажем готовую еду. Странная ты… Моя бывшая жена не считала большим подвигом приготовить и подать мне на стол ужин!
Егор проговорил это и смутился.
Арина смотрела на него с осуждением и в глазах ее отражались досада, разочарование и даже нечто похожее на отвращение.
— Она не бывшая. Вас еще не развели, — сухо произнесла девушка и быстрым шагом вышла из магазина.
Егор с тоской посмотрел на рыбу, которую приметил в витрине и собирался купить.
Можно было принести ее домой, выпотрошить и приготовить в духовке со специями, травами и кореньями.
Однако девушка, с которой он теперь жил, не захотела возиться с ней.
***
Арина была права в том, что она пока еще не жена ему, и надежда на то, что все может измениться к лучшему, теплилась внутри Егора.
Возможно, разведись он с Ниной и женись на этой молодой строптивой девушке, ему удастся приручить ее и сделать подобием бывшей жены.
Но во-первых, не факт, что у него получится перевоспитать нынешнюю пассию, а во-вторых, Егор не был уверен в том, что хочет видеть рядом с собой еще одну «Нину».
Жену, от которой Егор ушел чуть больше месяца назад к новой возлюбленной, он вообще не «воспитывал».
Нина изначально попалась ему хозяйственной. Женщине нравилось ведение домашних дел, нравилось заботиться сначала о муже, а потом и об их совместных детях; Нина взяла под контроль здоровье и благополучие свекрови.
В доме всегда была чистота, а в холодильнике можно было найти вкусную еду.
А рыбу, из-за которой вспылила Арина в магазине, Нина изумительно готовила в духовке и подавала к столу.
Арина была полной противоположностью супруги Егора и этим привлекла его.
С ней было весело и ярко. Егор балдел от обрушившегося на него мужского счастья и переполнявших его эмоций.
С Ниной, с которой он к тому времени прожил больше двадцати лет, все эмоции давно сошли на нет.
— Егор, если ты когда-нибудь почувствуешь, что больше не хочешь быть со мной, сразу же скажи мне об этом, — Нина часто повторяла эту фразу, вглядываясь в лицо мужа, а Егор кивнул, но до последнего не признавался жене в том, что у него появилась женщина на стороне.
Нина узнала обо всем сама.
История оказалась до банального скучной: жена застала своего благоверного в ресторане с любовницей, Егор и Арина держались за руки и прилюдно целовались.
Нина узнала обо всем сама.
Скандала не было, Нина не била посуду и не пыталась влепить мужу пощечину.
Она выглядела потерянной и отстраненной, как будто внутренне уже потеряла связь с реальным миром.
— Тебе вообще все равно! — вышло так, что злиться начал Егор, а не его обманутая супруга. —Тебе наплевать на то, что твоего мужа не устраивает то, что происходит в его семейной жизни! Ты не видишь во мне мужчину, разве что добытчика, который в клюве приносит тебе деньги.
Нина затравленно посмотрела на Егора и ничего не ответила. Помогла ему собрать вещи, а Егор, переполненный яростью и досадой, швырял в чемодан все подряд.
— Дети наши уже выросли! — напоследок сказал он. — Делить нам, в принципе, нечего. Эту квартиру я оставляю тебе, а во второй буду жить сам. Пока оттуда не съедут жильцы, поживу в другом месте.
Под «другим местом» подразумевалась квартира Арины, куда Егор и направился в тот же вечер. Он был преисполнен решимостью, точно знал, что поступил правильно, уйдя от женщины, которая даже не попыталась его удержать. Он выглядел в собственных глаза настоящим мужиком, оставившим жене квартиру, которую Нина, к слову, получила в наследство от бабушки, и в которой Егор жил много лет на правах ее мужа.
Арина, увидев на пороге своего женатого благоверного, радостно вскрикнула и кинулась Егору на шею.
Девчонка была такой живой, такой искренней, что Егора едва не сбил ног поток энергии, бьющей из счастливой Арины.
«Вот такой должна быть реакция настоящей любящей женщины!» — удовлетворенно подумал про себя Егор, и в тот вечер больше ни разу не вспомнил о Нине.
— Я и не думала, что так бывает, — тараторила Арина, — я была уверена в том, что ты будешь кормить меня «завтраками», как это делает девяносто девять процентов женатиков. А ты совсем другой! Ты настоящий!
Во второй раз за вечер Егор ощутил себя настоящим мужчиной, и это ощущение не покидало его на протяжении нескольких недель.
Он подал на развод, для этого они с Ниной встретились в загсе.
Жена выглядела такой же сухой и отстраненной, и Егор удостоверился в том, что сделал все правильно.
Ему было сорок пять лет, ну сколько еще жить оставалось?
Двадцать лет?
Тридцать?
Хотел ли он жить рядом с женщиной, которая к нему остыла, да и к которой он сам уже давно ничего не испытывал?
Через пару дней Егору позвонила дочь и сообщила о том, что Нина попала в больницу.
— Что там у вас вообще происходит? —недовольно бормотала в трубку дочка, стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить полугодовалого сына. — Мама молчит, ты пропал куда-то. Теперь она в больнице с давлением, а ты где, папа? Почему я ищу тебя?
Егор замялся.
Признаваться старшей дочери в том, что он ушел от ее матери, мужчине почему-то было стыдно.
Арина была старше дочери Егора всего на пять лет, ну как можно было сказать дочке о том, что он ушел к тете, которая едва старше ее самой?
— А мама ничего тебе не говорила? — осторожно спросил Егор.
— Мама молчит, — ответила дочь, — может ты мне расскажешь, что происходит?
Егор промолчал.
К Нине он не поехал, трусливо отправил к ней свою мать.
Ирина Андреевна, хоть и была против того, как поступил ее сын, держала свое мнение при себе.
После визита к Нине перезвонила Егору и высказала ему все, что думала о сыне:
— Ты довел любящую тебя женщину до такого состояния! Повел себя как последний трус. Надо было лучше тебя в детстве лупить ремнем!
Егор растерялся.
Его мать, которая всегда была тихой и покладистой, внезапно превратилась в свою собственную противоположность.
Егор даже возражать ничего не стал Ирине Андреевне, только поддакивал и боролся с неприятной тяжестью в груди.
Нину выписали через пару недель, и он выдохнул.
К тому времени его совместная жизнь с Ариной перестала походить на сказку, какой казалась с самого начала.
Девушка все чаще пропадала с подругами, почти ничего не готовила дома, а свои рубашки Егор гладил самостоятельно.
— Я тебе не жена! — постоянно повторяла Арина, а Егор в такие моменты заглядывал в календарь и считал дни до получения свидетельства о расторжении брака.
Тут уже о разводе родителей узнала и старшая дочь, и младший сын.
Если Петьке было относительно все равно на то, как и чем жили предки (главное, чтобы деньги давали), то дочь глубоко обиделась на отца, даже номер его заблокировала.
— Что с дочерью делать, ума не приложу, —пожаловался Егор Арине, а та посмотрела на него так, как будто он сморозил глупость.
— Я должна тебе совет дать? — хмыкнула девушка. — У меня детей нет, а со своей семьей разбирайся сам.
Егору стало тошно.
Нет, о такой жизни в ближайшие двадцать пять-тридцать лет он мечтал.
Жить в бардаке, питаться фастфудом и постоянно ждать свою молодую сожительницу с гулянок – нет, не это было пределом его мечтаний.
Все чаще вспоминались тихие уютные вечера дома, когда Нина, накормив его, мыла посуду в кухне или тихонько разговаривала там по телефону, а Егор сидел перед телевизором или читал книгу.
Вот это было, оказывается, настоящим счастьем!
И именно так хотелось Егору жить дальше.
«Все, наигрался!» — решительно подумал он и в день развода решил, что откажется от своей затеи.
Нина любит его, она простит, вон какие чувства у нее к нему были, что она даже в больницу загремела.
Вернется к жене, восстановит отношения с дочерью и матерью, а потом все сделают вид, что ничего не было, а Арина просто была досадной ошибкой.
Только вот в загсе Егор встретил «другую» Нину.
Яркая, уверенная в себе, она равнодушно посмотрела на почти бывшего мужа, едва заметно кивнув ему головой в знак приветствия.
— Заберем документы и разбежимся, — сухо сказала она, поглядывая на часы, — у меня мало времени.
— Как ты живешь, Нина? — с трудом придя в себя, спросил Егор.
Он смотрел на свою жену и пока не мог понять, что изменилось в ней.
Женщина окинула его холодным взглядом:
— Живу, Егор. Это ключевое слово.
Он промолчал, решив, что заговаривать о своем триумфальном возвращении в этот день не будет.
Нина не была похожа на жену, готовую отменить развод и снова впустить его в свою жизнь.
Как она могла так сильно измениться за какой-то месяц?
В тесном кабинете им выдали свидетельства о расторжении брака, шлепнули печати в паспорта и выпроводили в общий коридор, где сидели другие пары, готовившиеся получить свои «сертификаты свободы».
Егор не отводил взгляда от Нины, ему так хотелось спросить о том, куда она едет, с кем будет встречаться, почему она вообще так торопится?
Только вот по какому праву он будет сейчас задавать эти вопросы?
Теперь он был никем для нее. Бывший муж, отрезанный ломоть.
И от этой мысли стало так тоскливо, хоть волком вой.
— Удачи тебе, Егор, — с едва заметной улыбкой на губах произнесла Нина, пряча документы в сумочку, — будь счастлив. Ты ведь так этого хотел!
Он кивнул, внутренне сжимаясь от отвращения к себе самому. Нет, не будет он счастлив, теперь Егор осознал это со всей серьезностью.
Дома его снова никто не ждал.
С тоской оглядев бардак в гостиной, Егор принялся убираться.
На протяжении двадцати трех лет он ни разу этого не делал, но теперь придется привыкать к новой жизни.
К той, о которой он «мечтал».
Той, которая виделась ему каторгой, но была им вполне заслуженной.