Старое фото, на нем мама рядом с незнакомцем: почему отец не хочет говорить правду?
Откуда у вас это фото? Кто вы?
– Пап, ты что-то от меня скрываешь, – Марина пристально смотрела отцу в глаза. – Просто скажи правду: кто этот человек рядом с мамой на фотографии?
Отец скользнул по снимку взглядом, а затем резко, почти грубо отрезал:
– Что за вопрос? Я не собираюсь это обсуждать. К тому же, это тебя не касается.
Марина изумленно вскинула руки:
– Вот это поворот! Как это не касается?!
Отец нахмурился, но промолчал. Тогда Марина медленно положила перед ним старую фотографию, найденную среди вещей недавно ушедшей матери. Именно из-за нее и начался этот разговор.
На снимке мама выглядела молодой и счастливой. Она держала на руках пухлого младенца, а рядом стоял стройный, светловолосый парень.
Марина провела пальцем по изображению ребенка и негромко спросила:
– Если это ко мне не имеет отношения, тогда, может, это вообще не я? – Ее голос был спокойным, но в нем сквозило напряжение. – Или… меня удочерили?
Отец резко поднял голову:
– Глупости не говори! – его голос сорвался на крик.
Марина ждала объяснений, но он вновь замкнулся в себе, стиснул зубы и отвернулся. Она знала: когда отец упрямился, выудить из него правду было практически невозможно. Но сдаваться она не собиралась.
Встречались они нечасто – он жил на другом конце города. Кто знает, когда выпадет новый шанс поговорить?
Она медленно выдохнула и негромко произнесла, словно размышляя вслух:
– Если мама берегла этот снимок в тайне… значит, тут действительно что-то важное.
Отец глубоко вздохнул, у него был вид, как у партизана на допросе, судя по всему, он решил молчать до конца.
– Папа, я не намерена ссориться, – немного мягче сказала Марина. – Просто скажи мне, кто это на фото, и я от тебя отстану. Я, в конце концов, взрослый человек, почти полвека на свете живу… И имею полное право знать историю своей семьи, своего рождения!
– Отстань от меня! – ощетинился отец. – Это уже, как ты сама говоришь, история. Все, что было, уже быльем поросло. И ворошить прошлое не нужно!
– Значит, все еще более серьезно, чем я предполагала, – тихо и словно про себя произнесла Марина. – Ладно, не хочешь говорить – не надо.
Выйдя из родительского дома и направившись в сторону остановки, Марина твердо решила выяснить тайну прошлого своей матери.
Впрочем, легко сказать, но трудно сделать. Опросив многочисленных родственников, живших в их городе, Марина поняла, что никто ничего не знает. Отец продолжал хранить молчание, которое чем дальше, тем больше казалось женщине зловещим.
Когда она уже была готова сдаться, одна из сестер посоветовала ей обратиться к самой старшей родственнице, двоюродной тете Валентине. Та жила в поселке, расположенном неподалеку от родного города Марины. Связавшись с теткой по телефону, женщина дождалась выходных и отправилась к ней.
Тетя Валентина встретила ее очень тепло, за столом после продолжительного разговора о многочисленных родственниках Марина поняла, что настала пора спросить о главном.
– Тетя Валя, мне очень нужна ваша помощь, – мягко сказала она, доставая из сумочки фотоснимок и протягивая его старушке.
– Светочка… – расплылась в улыбке тетя Валентина.
На глаза у нее навернулись слезы, перекрестившись, она пожелала сестре Царствия Небесного и тяжело вздохнула.
– Это она меня держит? – осторожно спросила Марина.
– Ну а кого же еще? Ты одна у нее была.
– А… Рядом с ней кто? Явно не папа.
Тетя Валентина снова вздохнула.
– Кто это, теть Валь? – продолжала мягко настаивать Марина. – Ни на кого из наших родственников, ну из тех, кого я знаю, он непохож. Это кто-то из дальней родни? Или кто?
Тетушка скользнула по Марине рассеянным взглядом и замолчала. Как ни пыталась племянница ее расшевелить, она ни на что не реагировала.
– Да что же такое-то?! – воскликнула в сердцах Марина. – Вы что, сговорились, что ли? Вас отец попросил ничего мне не говорить, да?
Тетя Валентина продолжала хранить упорное молчание, но Марина решила не отступать, в конце концов, зря она, что ли, ехала к ней.
– Вы явно знаете этого человека, – немного успокоившись, продолжила она.
Тетушка неопределенно кивнула и потупилась.
– Господи, да скажите же хоть что-нибудь! – взмолилась Марина. – Что тут за тайна Мадридского двора такая?
Неожиданная мысль пришла женщине в голову, и она немного тише добавила:
– Или тут криминал какой был? А, теть Валь?
– Никакого, Мариш, криминала тут нет, – после небольшой паузы нехотя отозвалась тетушка. – Но я обещала Свете молчать. Но раз ее уже нет, то… Ладно уж.
Поставив на плиту остывший чайник, тетя Валентина снова села за стол и начала свой рассказ.
– Светлана оканчивала школу, когда познакомилась с Виктором. Милый интеллигентный юноша-первокурсник сразу пленил ее сердце. Они начали встречаться, их роман был красивым и бурным, все думали, что дело идет к свадьбе, однако все произошло совсем наоборот.
Спустя какое-то время Светлана поняла, что ждет ребенка. Сообщив об этом возлюбленному, она была уверена, что «милый Витя» тут же поведет ее в ЗАГС. Однако…
– Он отказался, да? – в голосе Марины послышалась ирония.
Тетя Валентина кивнула.
– Он испугался, – продолжила после небольшой паузы старушка. – Побоялся проблем, не захотел бросать учебу и брать на себя ответственность за семью.
– Ясно, – вздохнула Марина.
– Он, помнится, приходил к Свете, ругался с ней. Якобы она во всем виновата, не была осторожна, – горько усмехнулась тетя Валентина. – Впрочем, ладно, бог ему судья. Уж он-то разберется, кто был прав, а кто виноват…
– А что он? Тоже уже… – на душе у Марины было тяжело, и она словно давилась словами. – Не с нами?
– Виктор-то? Да нет, жив-здоров.
«И вполне упитан», – некстати вспомнилась Марине цитата из известного фильма.
– И живет, если не ошибаюсь, по прежнему адресу, – закончила тетушка.
– А как он вообще оказался на этой фотографии? – спросила Марина.
– Он не хотел сниматься, но мы его заставили, – улыбнулась тетя Валентина.
Немного помолчав, она рассказала племяннице о том, как судьба свела Светлану с человеком, которого она всю жизнь считала своим родным отцом – с Сергеем.
– Сережа был старшим братом Светкиной подруги Маши. Из-за разницы в возрасте, сама посуди, им было по шестнадцать-семнадцать, а ему за двадцать, Светлана с ним почти не общалась. Однако когда она попала в беду, Маша уговорила его помочь.
Голос тети Валентины тек и обволакивал, словно она рассказывала сказку. Старушка задумчиво глядела в окно и постепенно воскрешала в памяти события давних дней.
– Родители у Светы были строгие. Узнав, что она принесла в подоле, они выгнали ее из дома. Ее приютили мы с мамой, – говорила тетя Валентина. – И как-то в гости заглянули Маша с Сергеем. Они не с пустыми руками пришли, а принесли гостинцы и детскую кроватку.
«Опять как в том кино», – подумала Марина.
– После той кроватки он к нам и зачастил. Сначала по-дружески поддерживал Свету, а потом, когда понял, что она окончательно рассталась с Виктором, сделал ей предложение.
– И мама приняла его! – подхватила Марина.
– А то как же! У Сережи на тот момент уже была специальность, и он прочно стоял на ногах. Кроме того, он, не будучи уж сильно старше милого Вити, согласился принять ее с… – увлекшись, тетя Валентина хотела было, видимо, сказать что-то нелицеприятное, но своевременно опомнилась. – С малышом. С тобой… Да и как ей было не принять его предложение? Куда бы она пошла, если бы не он?!
Марина согласно кивнула, снова взяла в руки фотоснимок и посмотрела на своего биологического отца.
– А что… – назвать этого красивого человека отцом у нее не поворачивался язык. – Он как отнесся к тому, что мама вышла замуж?
– Взбесился, – ответила тетя Валентина. – Ходил тут, продыху ей не давал. Но Сергей его отвадил. И правильно сделал! А то… Уложить девку в постель, так он смелый, а как ответственность за содеянное взять, так в кусты!
Подавшись вперед, тетя похлопала племянницу по руке:
– Все хорошо, что хорошо кончается, Мариш! Слава богу за все!
Вернувшись от тети, Марина крепко задумалась. Казалось бы, все действительно закончилось, она узнала правду и теперь может спать спокойно. Но все-таки успокоиться она не могла.
Несмотря на то, что Марина очень любила отца (женщина по-прежнему называла отцом воспитавшего ее Сергея), ей очень хотелось встретиться с Виктором. Дать ей его адрес могла только все та же тетя Валентина.
Уговаривать ее пришлось долго, но, в конце концов, старушка сдалась и подсказала племяннице, где искать биологического отца.
Быстро найдя дом и квартиру Виктора, Марина решительно нажала на кнопку дверного звонка. Вопреки ее ожиданиям дверь открылась быстро. Увидев на пороге невысокого, хрупкого старичка, она невольно шагнула назад. Узнать в нем человека с фотографии было сложно, но все-таки это был именно он.
Подслеповато щурясь, старичок сказал:
– Я вас жду уже несколько часов! Ну что же вы? Проходите!
«Знает!» – пронеслось в голове у Марины. Сердце сильно заколотилось в груди, ей захотелось вернуться домой и забыть обо всем, что она узнала, но пути назад не было.
Старичок провел ее в гостиную, он все время что-то говорил, но Марина не слушала его. В конце концов, он умолк и после небольшой паузы спросил:
– Вы не социалка, я правильно понимаю?
– Нет.
– И не соседка… – сказал он, смотря на Марину так пристально, что ей стало немного не по себе.
– Виктор Павлович, – сказала она, доставая из сумочки фотографию. – Я не задержу вас. Мне просто нужно кое-что у вас уточнить. Вам о чем-нибудь говорит это фото?
– Фото? – изумился Виктор Павлович. – Это мне нужно очки надеть. Погодите…
Через несколько минут он вернулся, в очках он стал вести себя несколько увереннее.
– Дайте-ка… – какое-то мгновение он рассматривал фото, а затем с изменившимся выражением лица вернул его Марине. – Да это же я на фото! И моя… Несостоявшаяся жена.
– И еще ваш ребенок, – подсказала Марина.
– Откуда у вас это фото? Кто вы?
Виктор Павлович выглядел так беспомощно, что Марине стало жаль его.
– Я тот самый ребенок. Я ваша дочь.
– Мариш… – ахнул старичок.
Он вдруг даже не побледнел, а посерел. Испугавшись сердечного приступа, Марина усадила его на диван и открыла окно.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а потом, не желая затягивать эту чересчур мелодраматическую сцену, Марина сказала:
– О вашей с мамой истории мне рассказала тетя Валентина, – голос ее звучал глухо и почти сердито. – У меня к вам только один вопрос. Как вы жили все эти пятьдесят лет, зная, что у вас есть незаконнорожденная, но родная дочь?
– За то, что было, дочка, меня жизнь уже наказала. Кроме тебя, у меня детей больше не было…
Он горестно покачал головой, а Марина, пытаясь заглушить острое чувство жалости, сказала:
– Вы не бойтесь, я не претендую на наследство, никакой ответственности вам после нашей встречи нести не надо. Я просто хотела посмотреть вам в глаза, – ей вдруг нестерпимо захотелось уйти отсюда и вернуться домой. – Всего хорошего, до свидания!
– Погоди, погоди! – встрепенулся вдруг Виктор Павлович.
Взяв женщину за обе руки, он усадил ее рядом с собой на диван и принялся рассказывать о себе. Недавно он схоронил жену и остался совсем один.
– Ни детей, ни внуков… – вздохнул старичок.
– Вы так жалеете о том, что не оставили потомства, а сами ни разу за пятьдесят лет не пришли взглянуть на то, как растет родная дочь! – не удержалась Марина.
– А я поклялся Сергею и Светлане, что не появлюсь больше в их жизни. Можешь спросить у нее…
– Сегодня девять дней, как мамы не стало, – голос Марины дрогнул.
– Прими, пожалуйста, мои соболезнования.
– Спасибо.
– И называй меня на «ты». Все-таки мы с тобой родные…
Поднявшись с дивана, Марина посмотрела на старичка:
– Я не думаю, что мы с вами увидимся еще когда-нибудь, – сухо сказала она и направилась к двери.
– Погоди, погоди! – не пугаясь ее холодного тона, заторопился за ней Виктор Павлович. – Оставь мне хотя бы свой телефон!
– Зачем?
– Смотри, я остался без жены, а ты без матери… – по его лицу текли слезы, но он не замечал их. – Мы же родные, Мариш! Негоже нам расставаться вот так!
Поколебавшись, Марина оставила ему свой номер, но про себя твердо решила, что общаться с Виктором Павловичем будет только по острой необходимости.
Необходимость навестить Виктора Павловича возникла неожиданно. Ранним утром телефонный звонок нарушил тишину. Женский голос на другом конце провода сообщил, что у него случился сердечный приступ, и теперь он лежит в больнице.
Марина застыла. Зачем ей эта информация? Почему она должна на это реагировать?
– Вы записаны у него как «Марина дочка», – спокойно пояснила дежурная, словно услышав ее невысказанные вопросы.
Марина закрыла глаза, сжала телефон в руке. После секундного колебания она все же собралась и отправилась в больницу.
Когда она вошла в палату, Виктор Павлович, хотя и выглядел ослабленным, с трудом приподнялся и улыбнулся ей.
– Мариша! – его голос дрожал, но в нем звучала искренняя радость. – Спасибо… Спасибо, что пришла…
Эти простые слова, наполненные теплом, неожиданно тронули Марину. Она села рядом, и их разговор завязался сам собой. Он расспрашивал о ее семье, детях, с улыбкой слушал о ее успехах, словно пытаясь наверстать годы молчания.
Но затем в его глазах мелькнула тень, и, посерьезнев, он вдруг произнес:
– Прости меня… Если сможешь.
Марина смотрела на него, и вдруг осознала, что не испытывает ни злости, ни обиды. Только усталость от прошлого, которое наконец-то можно отпустить.
– Прощаю, – выдохнула она. Слово далось легко, почти естественно, будто с губ соскользнула тяжесть давних лет. – Только поправляйся.
Виктор Павлович улыбнулся, услышав долгожданное «ты», прикрыл глаза и… больше их не открыл.