«Я всегда любил только тебя одну» — Переписывалась с незнакомцем, чтобы забыть мужа…
В мессенджере её ждали два сообщения. Писал какой-то незнакомый мужчина, что хочет познакомиться.
— Сегодня разговаривала с Людмилой. Представляешь, Алексей снова загулял, — сказала Тамара, когда по телевизору началась реклама, прервавшая показ очередного сериала по второму каналу.
Она посмотрела на мужа. Он полусидел, откинувшись на приподнятую подушку к спинке кровати, и с интересом смотрел рекламу.
— Вить, ты меня слышишь? Алексей снова задурил, – повторила она, не дождавшись ответа мужа.
— Слышу. Тебе-то что? – спросил он.
— Как это? Людмила моя подруга. Я переживаю за неё. Алексей тебе ничего не говорил? – осторожно поинтересовалась Тамара, разглядывая профиль мужа.
— Он мне не докладывается. Да и не видел я его уже давно. А подруга твоя, скажу тебе прямо, истеричка. Я бы тоже от такой гулял. И хватит об этом. Фильм начинается.
— Вот как? Это он тебе сказал? Людмила, значит, виновата. Женщина всегда у вас во всём виновата, лишь бы найти оправдание своей кобелиной сущности. А кто её сделал истеричкой? Всю жизнь гуляет. – Тамара поджала губы, а муж напряжённо смотрел на экран.
— Слушай, я тебя тоже часто ругаю. Сколько раз говорила, чтобы ты ноги перед дверью вытирал? Всю грязь и песок в квартиру тащишь. Ванну никогда за собой не смываешь… Я, получается, тоже истеричка? Может, и ты погуливаешь? За компанию? – Тамара уставилась на мужа.
— Ну всё, пошло-поехало. До меня добралась. – Виктор откинул одеяло и поднялся с кровати. — Досмотрю серию на кухне.
— Мне просто жалко подругу, — сказала Тамара в спину мужу.
— У них такая любовь была. Он в окно к ней с цветами влезал на второй этаж. И чего вам, мужика не хватает? – крикнула Тамара в сторону открытой двери.
— Пока женихаетесь, так называете нас солнышками, зайками, малышками. А как любовницу заведёте, так сразу переходим в разряд истеричек, – рассуждала она сама с собой, словно муж мог её слышать. — Столько раз Людмила его прощала. В первый раз на коленях стоял, клялся и божился, что больше никогда на сторону не пойдёт, слёзы лил. Ради детей простила. Нет, мужик Алексей хороший, Но всю душу ей вымотал. Видать, пока не отсохнет у него, так и будет гулять… — Тамара замолчала и прислушалась. Из кухни не доносилось ни звука.
«А может, Виктор тоже мне изменяет? Чего сорвался? Задела за живое? Да нет, он ленивый. Алексей хоть за собой следит, в спортзал ходит. А у моего живот, лысина наметилась…»
Но запавшее в душу сомнение вдруг дало ростки тревоги. Тамара уже не смотрела на экран, потеряв интерес к фильму. Она встала, сунула ноги в тапочки и пошла на кухню. Муж сидел на стуле нога на ногу и курил, направляя струйки дыма в приоткрытое окно. Потянуло сквозняком, и Тамара поёжилась.
— Ты чего это вдруг закурил?
Муж вздрогнул, столбик пепла упал на стол.
— Тьфу, напугала. – Виктор сдул пепел на пол. — Я, может быть, тоже переживаю. Мы всё же друзья с Лёшкой.
— Так поговорил бы с ним. Перед детьми не стыдно ему? Какой пример подаёт сыновьям? – Тамара подошла к окну, взяла с подоконника пепельницу и поставила на стол перед мужем.
— Будет он меня слушать, как же. Не полезу я к нему со своими советами. Это его жизнь, знает, что делает. – Муж в последний раз затянулся, затушил сигарету. Потом подошёл к окну и закрыл фрамугу.
— Пойдём спасть. – Он прошёл мимо жены.
Тамара покачала головой, выключила свет и тоже отправилась в спальню. Муж лежал на боку, отвернувшись от её половины кровати. По телевизору уже шла программа с Владимиром Соловьёвым. Тамара выключила свет и телевизор, тоже легка. Вот уже несколько месяцев они засыпали вот так, отвернувшись друг от друга.
Они познакомились в счастливые студенческие годы, надышаться не могли друг другом. Через два года поженились. Всё было в их жизни, как у всех. Ссорились, мирились и жили дальше. Дочь выросла, окончила институт и уехала в Москву. О счастье Тамара не думала. А ведь счастлива была. Друзья разводились, снова женились. У каждого была своя причина и история. А они уже двадцать семь лет вместе, женаты двадцать пять. Четверть века.
Мысли снова вернулись к Людмиле. В ушах до сих пор стоял её голос: «За что он так со мной? Я ведь всё для него делала. Детей родила. Теперь ни молодости, ни мужа, на старости лет одна осталась…»
А на другой стороне кровати Виктор лежал с открытыми глазами и напряжённо вглядывался в темноту, подавляя вздохи и стараясь не шевелиться.
Дня через два Виктор задержался на работе. Тамара не нервничала. Так бывало и раньше. Мало ли причин? Пробки в час пик, встретил кого-то из друзей, работу срочно доделать нужно было. По одному виду мужа она могла назвать причину опоздания. Если приходил весёлый и пьяненький, значит, встречался с друзьями, пропустили по рюмочке. Хмурый и недовольный, значит, проблемы на работе.
Наконец, в скважине замка пару раз провернулся ключ. Тамара слышала, как муж раздевался. Без обычного сопения и кряхтения. Потом прошёл на кухню.
Когда она вошла, Виктор сидел у стола, прижавшись спиной к стене. Но не выглядел расслабленным, наоборот, напоминал сжатую пружину. Она ощущала его нервозность и напряжение. У Тамары упало сердце. Тревога зашевелилась внутри, как той ночью. Виктор сосредоточенно смотрел перед собой, словно принимал важное решение.
— Что-то случилось? – спросила Тамара тихо, а тревога уже разрасталась внутри, заполняла её всю, сочилась из глаз. – Ужин разогреть?
— Нет, я сыт. – Он встал и, не глядя на жену, вышел из кухни.
Тамара уловила еле заметный запах духов. Он был чужой, но знакомый. Она уже чувствовала его раньше.
Тамара ждала его в комнате перед телевизором, но муж так и не вышел. Заболел? Спать лёг сразу? Она зашла в спальню. Муж так и сидел в костюме на краю кровати, сжав руки в замок на коленях и опустив голову.
— Вить… — позвала она.
— Сядь, — сказал муж.
Она послушно села чуть поодаль, снова уловив чухой запах духов и напряжение, исходившее от Виктора. Тамара молчала. Каким-то шестым чувством уже знала, что он скажет.
— Я не могу врать. У меня есть другая женщина, – сказал, наконец, он.
— Ты хочешь уйти?
Можно было и не спрашивать. И так понятно. Об этом мужчина говорит, когда уже принял решение.
— Да. Я не могу бороться с собой. Думаю о ней постоянно.
«Постоянно. Значит, уже давно встречаются. А я-то, наивная, думала, что задерживался с друзьями», — Тамара усмехнулась.
— Если уйдёшь, я не приму тебя назад, как Людмила, — сказала она.
— Знаю. Я всё решил. Не могу больше мучиться сам, обманывать тебя. Я сейчас соберу вещи и уйду.
Тамара хотела спросить, а как же она? А дочь? А их двадцать пять лет совместной жизни? Но ей вдруг стало все безразлично. Всегда думала, что это не случится с ними. Но знала, что не простит, если узнает, что у мужа есть другая женщина. Она не сможет терпеть, не будет «держать за штаны», как Людмила.
Она встала и вышла из спальни, прикрыв за собой дверь. Слышала, как Виктор ходил по комнате, как стучали пустые вешалки друг о друга в шкафу, звук закрываемой молнии на чемодане. Наконец, он вышел из спальни всё в том же костюме. Проходя мимо неё, остановился.
— Прости.
Тамара сдержала слёзы и крик. Она не будет закатывать истерику. Ведь та, другая, спросит, как жена отпустила его. Она сохранит достоинство. Наплакаться успеет, когда он уйдёт.
Лишь за Виктором закрылась дверь, Тамара дала волю слезам от обиды, жалости к себе. Когда первый шок прошёл, она позвонила Людмиле. Ведь только она могла понять Тамару. Они вместе плакали над своей ушедшей молодостью, над своей женской долей.
Дочери она ничего не сказала, когда та звонила. Тамара уговаривала себя, что ей нравится жить одной. Не надо готовить, постоянно мыть пол в прихожей, просыпаться от храпа мужа по ночам, потом ворочаться полночи, пытаться снова заснуть. Она переделала кучу дел, до которых никак не доходили руки. Ведь в стрессе главное – это выплеснуть эмоции, не копить обиду в себе, что-то делать.
Она ждала, что Виктор вернётся. Знала, что не сможет простить, но всё равно ждала. Но он не вернулся, ни через месяц, ни через два. Однажды вечером она открыла ноутбук, вошла на свою страничку в соцсети. Сто лет уже ни с кем не общалась в интернете.
В мессенджере её ждали два сообщения. Писал какой-то незнакомый мужчина, что хочет познакомиться. И если она свободна, он ждёт её ответа.
На аватарке у неё стояла фотография десятилетней давности. Тамара на ней улыбалась, выглядела счастливой и красивой. Раньше, стоило обновить свою фотографию на странице, как тут же активизировались мужчины, часто из ближнего зарубежья. Она никогда не отвечала, удаляла их сообщения.
Тамара увеличила аватарку мужчины и сразу поняла, что это картинка из интернета. Фёдор. Больше никаких данных о нём не было. Страницу он создал совсем недавно. Никаких снимков, статей и постов.
Странный профиль. Тамара решила не отвечать. Но подумав, написала. А почему, собственно, нет? Хоть так отведёт душу, отомстит мужу. Если он заглянет на её страницу, пусть видит, что у неё тоже бурная жизнь. Она написала, что замужем, что не против общения, только если оно будет ненавязчивым и слишком вольным, без двусмысленных предложений. Они ведь с Виктором не развелись пока.
Так завязалась переписка. Фёдор писал о своих размышлениях, порой сумбурных, порой очень искренних и глубоких. Иногда писал стихи Бродского, Рубцова, Губермана.…
Тамара ждала его сообщений. Если их долго не было, грустила и переживала, не заболел ли. Проходил день, и она с радостью снова читала его письма.
«Знаешь, что такое судьба? Первая часть слова означает «судилище», «приговор», «божий суд». Вторая его часть «ба» — это душа. Если сложить обе части, получится суд души, то есть заслуга души. Без души нет человека. Выражение «не судьба» означает «человек не заслужил». Проще говоря, судьба — это карма… Интересно, правда? Прочитал недавно в интернете».
Дальше шли его откровения. Он писал, что сильно обидел жену, что предал её. Что он бездушный человек, не заслужил счастья и её любви. Что, оказывается, очень сложно привыкать к новым отношениям. Что скучает по спокойной жизни, привычной обстановке и жене…
Тамара удивилась, как это похоже на их с Виктором расставание. Но о себе писать не стала, да и Фёдор не настаивал. Просто прошлась по мужской безответственности и неверности.
Два месяца продолжалась их переписка. Потом Тамара написала, что хотела бы увидеть реальный снимок Фёдора. В принципе, ей неважно, сколько ему лет и как он выглядит. В их переписке есть некая тайна. Это пробуждает интерес. Но всё же хотела бы писать конкретному человеку, а не картинке. Или он скрывает какие-то уродства?
Фёдор установил новый снимок. Тамара долго его рассматривала, а потом написала, что он обманул её. Слишком простое лицо и взгляд не светится умом, который она угадывала в его письмах.
Он ответил, что пришлёт свою фотографию, если и она заменит свою на более свежую. Ведь ей лет на десять больше, чем на фото на аватарке.
«Надо же, какой сообразительный», — подумала Тамара. И пишет так, словно знает о ней многое. Но откуда? Пожурила его за попытки узнать её возраст. Всё же сделала причёску, как на старом снимке, даже накрасилась, отрепетировала улыбку пред зеркалом и сделала селфи. Но отсылать не стала. Написала, пусть всё останется, как есть. Так интереснее.
Он прислал новые стихи:
«Ещё след заметают метели, студят в венах горячую кровь. Слишком рано грачи прилетели, слишком поздно проснулась любовь».
Тамара прочитала стихи и запаниковала. Нет, это надо немедленно прекратить. Только признаний в любви ей не хватало. Она сидела перед экраном, раздумывая, как написать, что возможно пришла пора прекратить бессмысленную переписку. Но она не могла уже представить свою жизнь без его писем. Она отправила улыбающийся смайлик и сутки не заходила на свою страницу. А когда зашла, увидела много сообщений. Он спрашивал, чем обидел её? Писал стихи.
Она читала и не отвечала, надеясь, что он догадается, сам прекратит переписку. Потом получила новые стихи:
«Говори что-нибудь, говори. Наши годы уносятся лихо. Может, скоро за кромку зари уберусь я спокойно и тихо…»
Тамара не знала, что и думать. Что это? Прощальное послание? Пока она размышляла, что ему написать, позвонила дочь.
— Мам, я всё знаю. Про папу. Он любит тебя и раскаивается. Он живёт у друга на даче, Алексея, кажется. Ему плохо. Мам, я переживаю. Ну что вы как дети, в самом деле?
— А как ты узнала? Он тебе позвонил?
— Нет, он такой же скрытный и упрямый, как и ты. Ты же сказала, что не примешь его назад. Вот он и живёт на даче. Там даже печки нет, а на улице холодно.
А следом позвонила Людмила, сказала, что приехала на дачу проведать Виктора, а он лежит и стонет.
— Вызвала скорую помощь. Том, ты слышишь? Виктор в больнице, у него инфаркт.
— В какой? Ты предательница! Знала и не говорила! – срывающимся голосом закричала Тамара.
— В седьмой. Прости, Том…
Дальше Тамара уже не стала слушать. Она сбросила подругу и вызвала такси. Ей казалось, что такси едет слишком медленно и долго, что она не успеет. Она всё повторяла ужасную строчку: «Уберусь я спокойно и тихо». Набрала её в поисковике телефона и прочитала целиком стихи Вячеслава Постникова.
Тамара вдруг вспомнила его сообщения, намёки. «Этого не может быть! Виктор никогда не любил стихи. Или я его совсем не знаю? А он, оказывается, романтик…»
Она влетела в палату с сильно бьющимся от страха сердцем. Она не сразу узнала его, постаревшего и несчастного.
— Ты пришла, — выдохнул Виктор и его глаза ожили радостью.
Мужчина на соседней койке уткнулся в книгу.
— Вить, почему ты не вернулся домой? Я ждала. Зачем жил на даче? Так и умереть ведь мог. Это ведь ты писал мне? Почему сразу не признался? Я ведь чувствовала…
— Прости меня. Очень жалел, что ушёл от тебя. Но теперь уж поздно каяться. Спасибо, что пришла. Я всегда любил только тебя одну. А это так, наваждение, морок.
Он был такой потерянный, несчастный, родной и близкий. Тамара взяла его руку, сжала. Ладонь у него сухая и тёплая.
— А помнишь, как на свадьбе ты сказала, что мы будем вместе, всегда, в горе и радости, — сказал он. В его глазах показались слёзы.
— Мы обязательно будем вместе. Слышишь? Ты только поправляйся, — сказала Тамара.
Она ехала домой и перечитывала его сообщения. Всё же было понятно, как она сразу не догадалась? Но как быть с его изменой? Тамара прислушалась к себе и поняла, что всё ещё любит прежнего Виктора, что ей очень хочется узнать нового…
«Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сводятся к тебе. Пусть будет что угодно — всё всегда замыкается на тебе. И так было всегда. Всегда»
Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
«Неужели надо обязательно отдалиться от человека, чтобы осознать, какое место он занимает в твоей жизни?»
Марк Леви «Каждый хочет любить»