«Давно мечтала увидеться. Ты ведь мужа у меня украла!» – Анна смотрела все так же холодно. — «Я Вас даже не знаю!» – попыталась оправдаться Катя
«Ну иди… Только помни, я все про вас знаю!» – прошипела в спину Анна.
— Я Вас даже не знаю! – попыталась оправдаться Катя.
— Он, наверно, жалуется тебе? – Продолжала Анна, — как ему трудно, как он устал от такой жизни!
А не говорил, кому всем обязан? Где его папа мой нашел?
Нет? Не сказал?
***
— Ну, что же Вы так себя запустили? – Кате вдруг показалось, что она подражает кому-то, но пожилой пациентке это почему-то нравилось, и она невольно продолжала, — вот и назначение не выполняли…
— Да, как же не выполняла-то? – Благодарно глядела на нее бабушка, — все принимала, как написано…
— Тогда, вот Вам направление. Кровь сдадите, и послезавтра во второй половине дня опять приходите. Посмотрим, что с вами дальше делать…
Пытаясь со всеми быть приветливой, Катя почти всегда в темноте приходила на съемную квартиру совершенно разбитой, и не то, чтобы она не любила свою работу, скорее, даже наоборот, очень любила, с детства мечтала, но, что-то шло не по плану.
Как будто она что-то упустила и никак не могла понять, что. Того, что она зарабатывала, хватало лишь на оплату жилья и коммуналки, но практически совсем не оставалось на жизнь.
Надо было уже подумать о предстоящей зиме, к которой она так и не смогла купить сапоги, да и пуховик, чью жизнь она старалась продлить, был безнадежно испорчен.
Еще в марте выходя из маршрутки, Катя поскользнулась, а другой пассажир, спеша, нечаянно толкнул ее, чтобы не упасть пришлось опереться локтем о грязный автобусный бок.
Что она только не делала, огромное пятно все равно проявлялось. Даже химчистка, в которую Катя, в конце концов, отнесла испорченную вещь, справиться не смогла.
***
Они встретились на приеме. Он сопровождая пожилую мать вошёл вместе с ней в кабинет.
Женщина долго рассказывала о своих «болячках», он терпеливо, вместе с Катей слушал.
Иногда их взгляды встречались, и она читала в его глазах сочувствие. А вскоре Катя, заметила, что он, как это говорится, исподтишка «пялился» на нее.
Почему-то это ей даже польстило и, смутившись на долю секунды, она вдруг осознала, что улыбается теперь вовсе не этой пожилой женщине.
А еще ей вдруг показалось, что и голос у нее предательски изменился. Катя глянула на медсестру, но та, кажется, ничего такого не заметила.
— Мне ходить-то тяжело, — говорила скрипучим голосом пациентка, — можно я Вам позвоню?
— Да, конечно! – Сразу согласилась Катя.
— Максим, номер запиши! – Приказала старушка сыну.
Катя пробиралась домой от автобусной остановки опять в темноте, обходя едва заметные лужи и косясь на темные провалы дворов. И тут позвонил Максим.
— Я слушаю! – устало ответила Катя.
— Простите! С мамой все хорошо… — начал он немного растерянно, — очень хочется увидеться с Вами!
Катя не отказала и уже через полчаса они, незаметно перейдя на «ты», сидели в уютном и теплом немноголюдном кафе.
Кате до головокружения хотелось есть и Максим без слов как-то понял это.
Он оплатил заказ и, потягивая кофе с умилением смотрел, как она, с трудом сдерживаясь, поглощает рыбный суп, а потом и такую желанную котлету.
— Не смотри так! Я с утра ничего не ела, некогда было… — наконец попросила она.
— Я так давно не видел настоящую женщину, — он, грустно улыбаясь, все смотрел на нее.
— В каком смысле? – насторожилась она.
— Да нет! Не пугайся! – Максим вдруг рассмеялся, — Я не то хотел сказать. Вот ты сейчас ешь не потому, что так надо, а потому, что чертовски устала и тебе хочется есть.… И поэтому ты – настоящая!
Максим подвез ее домой, проводил до двери.
— Почему-то мне теперь за тебя страшно… — Катя почувствовала искреннюю тревогу в его взгляде, — обещаю, больше ты одна домой не пойдешь.
На следующий день Максим встретил ее у поликлиники.
***
— Ну когда ты уже насовсем останешься? – Катя прижималась щекой к его мерно поднимающейся горячей груди.
— Прости, Котенок, — проговорил Максим, поглаживая ее волосы, плечи и шею, — не могу, меня ведь жена и дети ждут.
— Я знала, что так не бывает… — Катя не стала убирать скользнувшую по ресницам слезинку.
— Я тоже думал, что не бывает… — Максим попытался взглянуть ей в глаза.
— Я не смогу без тебя, — тихо плакала Катя.
— Куда же я теперь от тебя денусь! – Он до хруста сжал ее в объятиях, вздохнув шумно и прерывисто.
— Ну почему так? – Катя попыталась вырваться, — Почему? Почему мы не встретились раньше?!
— Девочка моя! – Он привлек ее за плечи и, целуя в заплаканные глаза и мокрые от слез щеки, наговаривал, — по разным… мы с тобой дорогам… ходили… Не было бы счастья… да… несчастье… помогло…
Максим подвозил ее домой, часто заходил, но ночевать никогда не оставался. Он уверенно и быстро решал ее «неразрешимые» проблемы.
Теперь закрывались дверки всех шкафов, кран на кухне уже не капал, она больше не боялась, что заест замок входной двери, в холодильнике засветилась лампочка и в окно уже совсем не дуло…
— Не расстраивайся, Котенок, — уговаривал, время от времени, Максим, — потерпим, потихоньку все решится.
Катя сидела рядом с Максимом в пассажирском кресле, смотрела на пробегающие мимо светящиеся витрины, окна домов и огни автомобилей, никак не решаясь заговорить.
Максим рассказывал какие-то смешные истории, Катя дежурно улыбалась в ответ.
— Макс, я должна тебе сказать, – наконец воспользовалась она нечаянной паузой в его словах, вызванной сложностями возникшими на дороге при обгоне троллейбуса, — я беременна.
— Так вот, он и говорит… — Максим продолжая прерванный рассказ, вдруг замолчал, — что ты сказала?
— Я беременная. – Повторила Катя негромко.
— И давно ты знаешь? – Максим с изумлением взглянул на нее.
— Меня, как медика, без очереди приняли, и тест показал. Все думала, сомневалась… Оказывается почти месяц уже… — торопясь говорила Катя, — что делать теперь?
— И как так получилось? – В задумчивости проговорил Максим.
— Не знаю, все считала вроде? – Проговорила Катя еще тише, — а Маша, к которой на прием ходила, поздравила и говорит: «Все бывает! Любовь, чудеса творит!»
— Ты не расстраивайся, Котенок! У меня уже двое и третьего вывезу, — после недолгого молчания продолжил Максим.
— Я знаю!.. — Катя с трудом крепилась, чтобы не расплакаться.
— А переезжай-ка ты в другую квартиру, — вдруг бодро предложил Максим, — в двушечку, я все думал, когда тебе скажу? Видимо, сейчас в самый раз!
— Какую двушечку? Мне и на эту едва хватает, — не весело ответила Катя.
— Будешь только коммуналку как все нормальные люди оплачивать, главное в долги не влезать! А квартира будет твоя.
За нашим заводом шесть квартир значится, теперь будет пять, могу себе позволить, знаешь ли…
— Ты что, все можешь? – Катя насторожилась.
— Нет, любимая, не все! – он опять тяжело вздохнул, — развестись сейчас никак не могу.
***
Катя с дочкой, которую по настойчивой просьбе Максима она назвала Валерией теперь жила в своей квартире.
Максим помогал с обстановкой, ей оставалось лишь выбирать, иногда он приглашал каких-то дизайнеров, но Катя почти всегда была недовольна их хитро-мудрыми замыслами и предлагала свои решения, с которыми он без обсуждения соглашался.
Так пролетел декретный отпуск.
— И, что? Опять в свою поликлинику пойдешь? – Максим смотрел с легкой усмешкой.
— На что училась! – Не весело отшутилась Катя.
— Тогда уж лучше дома сиди, за Леркой приглядывай. И не переживай, денег хватит, — уверенно говорил Максим.
— Так квалификацию потеряю, — пыталась сопротивляться Катя.
— И, что она тебе давала, эта квалификация? – Опять усмехнулся Максим, — нет, Котенок, не надо! Так и мне спокойнее будет.
Так Катя стала домохозяйкой и примерной матерью-одиночкой. А с деньгами больше проблем, действительно, не было.
***
— Максим, может, отвезешь, нас на прием? – Говорила Катя в телефон.
— Прости Котенок, не смогу, — довольно бодро говорил Максим, — командировка срочная. Партнеров выгуливаю!
Примерно неделю их ублажать придется. Летим в Красноярск, потом заброска на вертолете. Вездеходы, рыбалка, охота, баня… Медвежатины привезу!
— Нет, не надо! – почему-то испугалась Катя.
— Ну тогда, кедровых орешков… — весло наговаривал Максим.
— Ты, осторожнее там… — тревожилась она.
— Я постараюсь! – снисходительно ответил Максим.
На прием уехали на такси. Погода была хорошая и обратную дорогу Катя не спеша катила коляску с уснувшей Лерой.
— Ты, наверно, Катя? – к ним подошла высокая ухоженная женщина.
— Да, а Вы кто и откуда меня знаете? – Катя пристально всматривалась в незнакомку.
— Я про тебя очень много знаю. Меня зовут Анна, я жена Максима, — женщина говорила сухо пристально глядя, как будто изучая реакцию Кати.
А Катя вдруг почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Если бы она не катила коляску на ручки которой сейчас слегка опиралась, наверное, упала бы.
— Что? Не ожидала? – От колкого взгляда Анны казалось все тело пронзает холодом.
— Что Вам нужно? – Тихо спросила Катя.
— Давно мечтала увидеться. Ты ведь мужа у меня украла! – Анна смотрела все так же холодно.
— Я Вас даже не знаю! – попыталась оправдаться Катя.
— Он, наверно, жалуется тебе? – Продолжала Анна, — как ему трудно, как он устал от такой жизни!
А не говорил, кому всем обязан? Где его папа мой нашел?
Нет? Не сказал?
— Пожалуйста, тише, дочку разбудите! – Взмолилась Катя.
— Ах, дочку! – Взгляд Анны немного потеплел, — детей он правда любит! Только если папа развод одобрит, так и знай ему ничего не останется.
Как пришел ни с чем, так и уйдет!
— Извините, нам надо идти! – Катя потихоньку прибавляла шаг.
— Ну иди… Только помни, я все про вас знаю! – Прошипела в спину Анна.
Катя никак не могла успокоиться. Лера, видимо чувствуя ее состояние, смотрела настороженно, готовая расплакаться.
Катя часто включала телевизор негромко, обычно какой-нибудь музыкальный канал, а Максим, приходя, почти всегда переключал на почему-то совсем не веселые новости.
Сейчас, отвлекшись на Леру, она, так и не увидев пульт, переключить не успела. Зазвучал голос диктора:
«… В Красноярском крае совершил жесткую посадку вертолет с двумя членами экипажа и пятью пассажирами. Все находившиеся на борту погибли.
На месте аварии работает поисково-спасательная служба. Причины аварии расследует специальная комиссия Росавиации…»
Зазвучали еще какие-то сообщения, а Катя вдруг оцепенела от страха:
«Вертолет! Красноярский край! Нет! Это совпадение! Мало ли вертолетов в Красноярском наре?!», — отгоняла она навязчивые страхи, разыскивая пульт и стараясь больше не слушать бесстрастно-спокойный голос диктора.
Наконец, ей удалось переключить телевизор на свой любимый музыкальный канал.
Тревога, однако, не проходила и вечером, уложив Леру, Катя стала искать информацию об аварии в интернете.
Списка погибших не было, было лишь указание, что вертолет принадлежал частной компании и совершал коммерческий полет.
Катя не услышала, а почувствовала, как завибрировал телефон, номер не определился. Отвечать почему-то стало страшно.
— Катя, прости за поздний звонок, — в телефоне приглушенно прозвучал голос Анны, — Максим погиб. Я подумала, что ты тоже должна знать об этом…