О бывшей жене и ребёнке мужа узнала только после свадьбы. И вот она появилась у нашего порога с чемоданом…
Подожди. Ты… вы… что значит «поживёте»? — наконец выговорила она.
— Привет, я Маша, а это Ванечка, — женщина на пороге мило улыбалась, проталкивая вперед ребенка. — Мы приехали в гости.
Таня на мгновение замолчала, пыталась понять, что происходит. Ваню она знала, даже видела несколько раз, а вот Машу… Это было сюрпризом.
***
Татьяна вышла замуж поздно, как говорила ее мама.
— Тридцать пять лет, подумать только! Ты старая дева, — ворчала мать на Татьяну, та лишь грустно улыбалась.
Что значит «старая дева», если нет рядом того, с кем хочется провести всю оставшуюся жизнь и кому родить детей. Приходилось ждать.
И Таня дождалась своего счастья. Встретила Павла.
Высокий, красивый, без вредных привычек, стабильная работа, собственные квартира и автомобиль, грандиозные планы на жизнь.
Отношения развивались быстро. Таня сама понимала, куда тянуть, не девочка же уже.
Через два месяца после знакомства расписались, через три уже ждали ребенка.
Первое время жили в квартире Павла, потом решили расширяться, у Татьяны были кое-какие сбережения, продали квартиру Павла, вложили Танины и Пашины сбережения и купили просторный дом. За городом, зато места много для детей.
Татьяна засела в декрете, Павел большую часть времени проводил на работе, иногда даже ночевать не приходил.
— Танюш, мне так проще, утром встреча с важным клиентом, не хочется мотаться.
Таня понимала и доверяла мужу, о котором, как выяснилось, она ничего не знала.
— Мне еще надо Ваньке перевести, — как-то между делом сказал Павел, когда они считали расходы на будущий месяц.
Таня не обратила внимание, может, коллеге? На подарок, например. Да и не было повода сомневаться в муже, наверняка он бы всё важное рассказал.
— Совсем забыл перевести Ване, — в очередной раз пробормотал Павел, и Таня насторожилась.
— А кто такой Ванька, что ты каждый месяц ему переводишь?
— Как кто? Сын у меня есть от первого брака. Алиментов, конечно, нет. Но деньги перечисляю по требованию Маши. То на учебники, то на новые кроссовки.
Дети, они знаешь какие — вечно на них всё расходится по швам, — улыбался Павел.
Тане же было не до смеха. Она смотрела на мужа и даже дар речи потеряла, настолько была удивлена его признанием.
— Почему я только сейчас узнаю, что у тебя есть сын?
— Я должен был кричать об этом на каждом углу? — не понял подобную реакцию жены мужчина. — Что такого?
— Ничего, но я считаю, что должна была знать об этом!
— Тебе что, он как-то мешает? Или денег пожалела?
— Причем тут деньги? У меня возникает ощущение, что я тебя совсем не знаю.
— А ты и не спрашивала.
Несколько дней Павел не появлялся дома после разговора, Таня ему тоже не звонила, пыталась принять ситуацию такой, какая она есть.
— Мама, представляешь, — жаловалась Татьяна. — У него есть сын, он мне ничего не рассказывал.
— И что? Тебе он мешает как-то?
— Нет, но это же важно, я должна была знать.
— Он все деньги из семьи переводит ему?
— Нет, я даже не замечала раньше.
— Ну и всё, успокойся и не веди себя как истеричка. Даже хорошо, что он сына от первого брака не бросает, значит, надежный и ответственный.
Таня еще подумала и извинилась перед мужем. Всё-таки была неправа.
Павел не рассказал, потому что не хочет портить отношения, думал, что Таня сбежит. По крайней мере, так себя убедила сама Таня.
Несколько раз мальчик приезжал к ним — Павел забирал его на выходные.
Сначала Таня настороженно приглядывалась: чужой ребёнок, да ещё от женщины, о которой она ничего не знает.
Но мальчик оказался вежливым, тихим, совсем не капризным, да и к ней относился с каким-то детским доверием, будто знал давно.
Таня не играла во «вторую маму», но и не дистанцировалась. Один раз Ваня даже остался с ночёвкой.
Павел устроил вечер пиццы, играл с сыном в приставку. Всё выглядело вполне мирно и даже приятно.
С тех пор прошло пару месяцев. Ваня приезжал ещё раз. Казалось, история с сыном была закрыта.
Отношения с Павлом стабилизировались, всё снова наладилось.
Таня уже не вспоминала, как узнала о сыне — сделала выводы, приняла. Главное, что теперь всё было честно.
И вдруг Маша на пороге с чемоданом и с сыном.
— Мы приехали в гости, — повторила женщина, будто это что-то объясняло.
— В гости? — Таня невольно отступила на шаг.
— Да. Павел не говорил?
Маша всё ещё мило улыбалась, будто не замечала растерянности хозяйки.
Ваня, не дожидаясь приглашения, уже шагнул внутрь, поставил рюкзак у тумбы и посмотрел вглубь дома, будто вспоминая, где тут телевизор.
— Пашка обещал нам комнату. Тут места много, — добавила Маша и скользнула мимо Тани в коридор. — Мы с Ваней пока поживём здесь.
Так всем будет удобно.
Таня почувствовала, как холодок пробежал по спине. Она машинально захлопнула дверь, стояла, не двигаясь, и смотрела на бывшую жену своего мужа, которая уже разувалась по-хозяйски.
— Подожди. Ты… вы… что значит «поживёте»? — наконец выговорила она.
— Ну а что такого? — Маша приподняла брови, как будто вопрос был странным. — Павел сам предложил.
Мы пока в поиске квартиры, в городе с жильём беда. А тут у вас — и комната свободная, и Ване хорошо. С отцом пообщается.
Ты же не против?
Ответа у Тани не было. Только гул в ушах и жар на лице.
Она пошла на кухню. Маша осталась в прихожей, словно всё само собой решилось.
В голове шумело: «Они будут жить у нас. Она — в моём доме. В моей жизни. И Павел об этом даже не предупредил…»
Павел приехал только вечером. Будто специально дождался, пока страсти улягутся.
Только они не улеглись. Таня не кричала. Она смотрела в глаза и молчала.
Он виновато пожал плечами:
— Я хотел тебе сказать. Но не знал, как. Просто у Маши проблемы. Съехали с квартиры, им некуда пойти. Это ненадолго. Ты же понимаешь…
— Ты их пригласил в наш дом. Без разговора со мной. Это ты понимаешь?
Он что-то объяснял, клялся, что «это временно», «всё ради ребёнка», «Маша останется максимум на пару недель».
Но Таня уже ничего не слышала.
«Гости» были здесь в её доме. Спокойные, уверенные, как будто имели полное право.
С самого начала Маша вела себя так, будто вернулась домой после длительного отпуска. Без лишних церемоний заняла гостевую комнату, разложила вещи в ванной, поставила свою кружку рядом с Таниной — в шкафу на кухне.
На третий день переставила цветы в гостиной, сказав, что «так уютнее».
— Надо же, у вас вечно сквозняк. Я тут плед утащила, а то Ваня мёрзнет, — сказала как-то гостья между делом, уже завернувшись в Танин любимый мягкий плед, подаренный подругой на день рождения.
Таня молчала, стискивала зубы. Не устраивать же сцены из-за пледа. Или кружки. Или зубной щётки, появившейся рядом с её собственной.
Но Маша не останавливалась…
— Таня, а у вас есть ещё чай? Этот закончился. Я взяла немного твоего зелёного, надеюсь, ты не против? — и кидала в чашку пакетик, не дожидаясь ответа.
— У нас? — переспросила Таня, и Маша сделала вид, что не заметила интонации.
Павел уходил рано, возвращался поздно. Словно специально избегал стычек.
Таня не жаловалась. Она держалась. Но внутри начинала закипать.
Потом начались мелкие, но язвительные замечания.
— Ты когда в магазин ходишь, список составляй, а то опять ничего нужного не купила. — говорила Маша так, чтобы Таня услышала.
— Ваня не ест эти сосиски, вообще-то. Они с соей. — И громко вздыхает, убирая «не те» продукты вглубь холодильника.
— Ты вообще гладишь постельное бельё? Оно как наждачка.
Таня сдерживалась. Но с каждым днём ощущала: её дом будто медленно отвоёвывают у неё.
А Павел только разводит руками: «Ну что ты опять? Она же просто помогает…»
Пик настал, когда Таня вернулась домой раньше обычного. В кухне стояла Маша — в Танином фартуке, за Таниной плитой, готовила что-то на пару с Ваней.
— Ты что делаешь? — спросила Таня.
— Обед. Ты же, как обычно, ничего не приготовила. Ваня с утра голодный ходил. Я просто взяла инициативу в свои руки, — улыбнулась Маша.
— Это мой дом. Моя кухня. Не нужно здесь командовать. Я справляюсь.
— Справишься? — удивлённо подняла брови Маша. — Ну-ну. Не похоже. Тут всё запущено.
Таня вскипела.
— Слушай, Маша. Ты приехала в гости, временно. И веди себя соответственно. Это не твой дом.
— Но это и не только твой. Павел — отец моего сына. Ваня — часть этой семьи. И я здесь ради него. Или тебе ребёнок мешает?
— Мне мешает, что ты хозяйничаешь в моем доме, как будто тебя сюда звали!
— Неужели так сложно уступить чуть-чуть? Хотя бы ради ребёнка. Талдычишь постоянно, что это твой дом.
После этого разговора Таня ушла в спальню и не выходила до вечера. Павел считал, что жена преувеличивает.
Таня смотрела на него с тем же немым вопросом: на чьей ты стороне?
С этого момента в доме повисла холодная, тягучая тишина. Таня перестала готовить, не заглядывала на кухню, ела что-то всухомятку в спальне.
Она будто сдалась, но на самом деле — затаилась в ожидании.
Маша тем временем вела себя всё наглее. Заваривала кофе, смотрела сериалы, убирала шкафы, иногда даже комментировала Танин гардероб:
«Всё серое, унылое, как у школьной завхоза».
Однажды Таня проснулась и услышала, как Маша говорит по телефону:
— Да тут всё отлично. Павел надёжный… Он нас не бросит… Дом удобный. Места много. Не знаю, может, и останемся.
Таня замерла, прислушиваясь. Она поняла, что Маша и не собирается переезжать.
На следующий день хозяйка встала раньше всех. Она молча собрала волосы в пучок, накинула кардиган и спустилась на кухню.
В доме было тихо. Ваня ещё спал, Маша — в душе, Павла не было Ушёл рано, как обычно.
Она открыла духовку — Маша, видимо, решила испечь шарлотку. Таня достала противень и поставила в холодильник. Убрала всё, что Маша оставила на столе: свои специи, чай с надписью «моё», полотенце, перекинутое через спинку стула. Всё — в коробку.
Когда Маша вошла на кухню — в халате, с полотенцем на голове — Таня уже сидела за столом.
— Что это? — нахмурилась Маша, указывая на коробку.
— Твои вещи. Остальное можешь собрать сама. Сегодня ты уезжаешь.
Маша засмеялась. Натянуто, нервно.
— Ты шутишь?
— Нет. Я серьёзно. Я дала вам время.
Достаточно. Если Павел не может, то я вам помогу покинуть мой дом.
— Это не только твой дом. Мы здесь с Ваней временно. Ты что, забыла?
— Вот именно — временно. Ты же забыла, что здесь ты всего лишь гостья!
— Ты ведёшь себя как ревнивая истеричка.
— Возможно, но это мой дом. Я здесь хозяйка. Я не позволю, чтобы меня отодвинули в сторону. Ни ты, никто другой. Собирай вещи! Быстро! Я вызову такси, если нужно.
Маша стояла с каменным лицом. Но взгляд дрогнул. И впервые на лице появилась растерянность.
— Я поговорю с Пашей, — процедила она.
— Уже поздно. Я поговорила с ним сама. И да, он был против. Сказал, что ты «в беде», что «Ване нужен отец».
А я сказала: пусть помогает, но не в моём доме. И не за мой счёт. Он согласился со мной.
Маша медленно выдохнула. Потом пошла в комнату, громко хлопнув дверью.
Таня допила кофе. Сидела спокойно. Впервые за много дней — спокойно. Её не трясло, не давило изнутри.
Вечером Маша уехала. Молча, не прощаясь.
Ваня только кивнул Тане: «Пока».
Павел пришёл ближе к ночи. Молча обнял жену. Она не оттолкнула. Но и не прижалась к нему.
— Спасибо, что осталась, — тихо сказал он.
А Таня подумала о том, что и ей нужно будет собирать вещи, только сначала грамотно разделить все совместное имущество.
Потому что первая семья, а именно бывшая, все равно не даст спокойной жизни.