«Я бы никогда не заставил Валюшу ждать…» — этим он растопил её замёрзшее сердце
— Я бы пошел с вами. Если позволите.
— А ваша жена?
— Толик, ты ведь захватишь меня с работы? Мы с тобой сегодня идем в театр, помнишь? — Наташа посмотрела на часы. До спектакля оставалось 1,5 часа. И, как назло, пошел дождь со снегом. А она все утро делала прическу. И шапку не надела, чтобы не испортить. Глупая женщина.
— Не могу, Наташа. Я поеду с другого конца города. Но ты не опаздывай, сейчас жуткие пробки, — сказал он и сбросил вызов. Наташа даже не успела возразить. Он ведь обещал… что ж. Значит, срочные дела. Наташа не могла злиться. Она была понимающей женщиной
— Светлова, зайди в кабинет к директору! — крикнули ей и она поняла, что сбежать пораньше не удастся… А значит, такси отменяется. Уже сейчас по пробкам на дорогу нужно было потратить больше часа.
***
Наташа шла по коридору офиса. На ней были туфли на каблуке, в руках — сумка, зонт, плащ. Рабочий день снова затянулся. В голове крутилась одна мысль: надо во что бы то ни стало успеть к театру. Толик наверняка уже подъезжает, а она… даже такси не может вызвать из-за снегопада! Придется на метро. Без шапки, на этих ужасных каблуках.
С Толиком они встречались уже почти два года. Вместе пока не жили, но Наташа почти каждое утро вставала раньше, чтобы накрутить локоны, подобрать платье, по-особенному нарядиться, ведь Толик обязательно приедет после работы. Ну или она сама поедет к нему. А он мужчина серьезный — всегда говорил, что рядом с ним должна быть ухоженная женщина. Вот она и старалась соответствовать. Хотела быть не просто любимой, а достойной.
Толик был завидным женихом: и квартира, и машина, и уважаемая должность. Родители из аристократической семьи. Наташа даже стеснялась порой приходить к нему, если в гостях была его мать. Та как-то по-особенному смотрела на Наташу. То ли с недоверием, то ли с жалостью. Но Наташа очень старалась соответствовать. Никогда не отказывала в помощи: если оставалась у него на ночь, то вставала рано. И приготовит для Толика, и в комнате у него приберет, пока он спит.
Когда Толик пообещал ей на годовщину отношений билеты на постановку, о которой она мечтала, Наташа обрадовалась до слёз. Театр она обожала с самого детства. Помнила, как еще малышкой ходила с папой на сказку про трех поросят. А потом отец ушел.
Стараясь отогнать от себя не вовремя нахлынувшие воспоминания, Наташа накинула тонкое, не по-осеннему холодное, пальто и вышла на улицу. Октябрь выдался морозным. А до метро нужно было еще дойти…
Она пришла в театр вовремя. Успела. Не хотела его подвести.
Стараясь не поскользнуться у входа, Наташа вцепилась в ручку двери, чтобы забежать в фойе. Она надеялась, что Толик уже ждет ее внутри.
— Ваш билет? — проверяющий стоял прямо на входе. В связи с повышенными мерами безопасности «лишних» людей и безбилетников, которые хотели погреться, не пускали.
— Мой билет у молодого человека. Он меня ждет! — пискнула Наташа, стараясь растереть замерзшие руки. Она здорово «нагулялась»: без шапки и перчаток, в коротком платье и тонких колготках. Дай Бог не заболеть.
— Пусть ваш молодой человек вас встретит. Позвоните ему. Мы, к сожалению, не можем пустить вас без билета.
— Девушка, вы проходите? Или как? — недовольная дама в шляпке толкнула Наташу.
Охранник в фойе вежливо попросил подождать на улице. Она не спорила. Встала у стены, кутаясь в плащ и наблюдая за гостями театра.
Толик не приехал и не отвечал на ее звонки. Через 10 минут прозвенел второй звонок, предвещающий начало спектакля, а в трубке электронный голос сказал: «Абонент недоступен».
Наташа всё ещё стояла у входа, понимая, что вечер безнадежно испорчен, а она, скорее всего, заболеет. Тревога за Толика дополняла «букет» эмоций. Наташа была уверена, что с ним что-то случилось, раз он не приехал и не вышел на связь.
— Девушка, у вас есть билет на спектакль? — рядом раздался голос. Наташа посмотрела на подошедшего к ней человека. Это был пожилой мужчина с аккуратной седой бородой и добрым, внимательным взглядом.
— Да. Я ждала человека с билетом, но… он не пришел, — она призналась.
— У меня лишний билет. Идемте. Вы, кажется, совсем замерзли.
— Лишний?
— Да… Собирались с женой. Но она не смогла. Не дожила до премьеры.
Наташа растерялась. До метро было 15 минут пешком. Ее голова без шапки просто бы не выдержала очередной прогулки. Да и спектакль этот Наташа очень хотела увидеть.
— Да, я пойду с вами. Меня зовут Наташа, — сказала она.
— Федор Петрович. — Он улыбнулся. — Идемте, Наташа. Кажется, мы опаздываем.
Они сидели рядом. Спектакль был очень интересным, и она почти сразу позабыла, что 15 минут назад едва не разревелась, замерзая у входа.
Время до антракта пролетело как одно мгновение. Наташа включила телефон. Ни одного сообщения. Тревога с новой силой овладела ею.
— Пойдемте, Наташенька, я угощу вас кофе. Знаете, мы с Валентиной, моей женой, очень любили брать эклеры, — при упоминании жены лицо Федора Петровича стало печальным. — А вы любите сладкое?
— Да, очень, — призналась Наташа. Будь она на всех диетах мира, отказать старику она бы не смогла в тот момент.
— Можно я вас угощу чем-то еще? Кроме кофе? — предложила она.
— Разве я позволю даме платить? — он поставил на столик тарелку с разными пирожными.
— Наташка? Ты? — в очереди к буфету, Наташа увидела коллегу Толика.
— Привет, Маша. — Сердце заколотилось сильнее. Она наступила на собственную гордость и задала вопрос: — Ты не знаешь, что с Анатолием? Я не могу дозвониться. А мы…
— …Должны были в театр идти? — продолжила Маша. — Знаю, он сказал, что планы на вечер поменялись. Пристраивал билеты.
— Да?!
— Я у него выкупила. Не пропадать же добру. Я думала, что ты знаешь. — Наташу будто ледяной водой окатило. Всё стало ясно.
— Я… Да, конечно. Просто неверно его поняла, — Наташа вымученно рассмеялась. К счастью, около нее был Федор Петрович. Он пригласил Марию к ним за столик, но она отказалась и убежала к подружке.
— Значит, молодой человек подвел? — тихо спросил он.
— Не берите в голову…
— Я тоже был молодым. Всякое случалось.
— Но вы вряд ли оставили бы свою невесту на морозе. Без билета.
Он подумал и кивнул.
— Я бы никогда не заставил Валюшу ждать… — Федор Петрович снова стал печальным. Люди толпились в очереди к буфету, кто-то обсуждал спектакль, а он вспоминал. И Наташа попросила рассказать.
Федор Петрович был бывшим преподавателем. С женой, Валентиной, он прожил 40 счастливых лет. Она ушла в конце лета, и её уход стал ударом для Федора.
— Мы с ней на этот спектакль собирались. Она так хотела. Купили заранее, лучшие места… Знаешь, я до последнего не хотел идти. А потом решил: Валя бы не была рада, если бы билеты пропали. И видите, Наташа, встретил вас.
— Что не делается, все к лучшем. Так моя бабушка говорила, — утешила Наташа. — Спасибо вам. И за эклеры, и за то, что спасли от холода и одиночества.
Сюрпризы на вечер на том не кончились. Фёдор Петрович оказался соседом. Они вместе поехали домой. А спустя несколько дней встретились у кондитерской.
— Вы за эклерами?
— Точно. Валю помянуть. — Улыбнулся он. — Заходи на чай.
— Я бы с радостью, — Наташа смутилась.
— Да, знаю, у молодых вечно дела. Вот и сын мой такой же. На, возьми. Дома скушай, — он протянул коробочку с пирожными, и Наташе стало жаль одинокого старика. Она посмотрела на часы и согласилась.
— Идемте. На полчасика могу заскочить. Покажите мне фотографии, уж очень интересно глянуть, какой красавицей была ваша жена, — Наташа улыбнулась, и на мгновение ей показалось, что в глазах Федора Петровича блеснула слеза.
Дома было уютно, в коридоре встретил кот, Сенька.
— Валентина настояла, подобрали у дома, — рассказал Федор Петрович. — Котенком был еще, в мае. А в августе Валюша ушла. Оставила на меня животину. Знаешь, если бы не он, я бы, наверное, рядом с ней лег и помер.
Наташа не была особенно сентиментальной, но слова старика ее очень растрогали.
— Идем, чайник поставлю. У меня есть какой-то там чай пьеро, что ли… Название не могу запомнить.
— Пуэр? — улыбнулась Наташа.
— Точно. Сын привез откуда-то. В подарок. Знаешь, Женька у меня хороший парень. Только с женой ему не повезло. Эх, ладно.
Федор Петрович разлил по чашкам крепкий чай и достал альбом. Наташа открывала страницу за страницей, и постепенно простая вежливость превратилась в искренний интерес. История семьи была очень глубокой, вплоть до царских времен. Спохватилась Наташа, когда в кармане ожил телефон.
«Ты где пропадаешь второй день? Я что должен за тобой бегать?» — Толик написал сообщение, а потом сбросил звонок.
— Мне бежать надо. Можно я к вам еще зайду как-нибудь? — тихо спросила Наташа.
— Заходи в любое время. — Сказал Федор Петрович, закрывая альбом. Наташа посмотрела на кота, свернувшегося калачиком, на теплый свет лампы и старый ковер как у бабушки дома. В этой атмосфере она почувствовала то, чего всегда не хватало — душевное спокойствие.
В детстве Наташу воспитывала мать. Отец ушёл рано. Мужчины были чем-то внешним, далёким. Мама всё решала сама, заменяла Наташе и отца, и бабушку, и деда. Была сильной и строгой, никаких тебе обнимашек, секретиков.
Наташа с детства старалась быть удобной, послушной, не мешать маме по-своему заботиться об их маленькой семье. А воспоминания о папе навсегда остались в детских снах. И возможно, Федор Петрович слишком живо напомнил ей отца.
С Анатолием после того случая Наташа держала дистанцию. И он все больше раздражался, почему она стала другой. Он не понимал, что сам виновен в холоде невесты.
Позже Маша рассказала Толику, что видела Наташу в театре с мужчиной. И тот позвонил со скандалом:
— Ты нашла старикана и теперь будешь с ним? Вот ты какая алчная. Правильно мама говорила, что ты со мной только ради денег! Теперь ясно, почему ты ко мне перестала ездить! Нашла более выгодную партию!
— Хватит нести чушь! — Наташа даже рот раскрыла от удивления. — Это ты меня кинул в тот холодный вечер у театра. А он просто спас меня от обморожения!
— И как часто он тебя «спасает»? Он же старый, как тебе не противно с ним?!
— У него есть чувство уважения и воспитания! Не суди о людях по себе, Толик. Я еще сомневалась, может, дать тебе шанс… Но теперь все ясно.
— Ну и катись к своему деду!
После этого разговора она с Толиком больше не общалась.
А с Фёдором Петровичем завязалась соседская дружба. Она приходила к нему в гости, они вместе, ходили в театр, на концерты в филармонию, однажды даже в кино — на старый фильм, который Валентина очень любила. Федор много рассказывал про сына, про то, что скучает по внучке, про невестку, которая сразу же заявила, что поедет на север, чтобы получить квартиру. И увезла сына с собой.
— Он приезжает вас навещать?
— На похоронах у Валентины был.
— А деньги высылает?
— Я не беру. У меня пенсия хорошая, — отвел взгляд Федор Петрович.
— А почему вы сами к нему не поедете?
— Старый я уже для таких поездок. Да и невестка не будет рада меня принять. — вздохнул он, и Наташа поняла, что тема для разговора не самая приятная.
— Знаете, что? Я видела афишу… А давайте сходим в цирк? — предложила она.
— А давай.
В тот вечер он позвонил ей за три часа до спектакля.
— Прости, Наташа, прихватило. Сегодня не смогу доехать. Отлежусь. Билет мой кому-нибудь подари.
— Федор Петрович, я к вам сейчас приду. Принесу лекарства, — заволновалась Наташа.
Сенька все также лежал на диване, а старые часы отмеряли часы жизни Федора Петровича. Наташа принесла фрукты, пирожные, лекарства… А он лежал и рассказывал, как познакомился с Валентиной. Как делали ремонт в квартире. Как радовались, когда родился Женя.
— Но потом сын женился и уехал, — сказал Фёдор Петрович. — Карьера, семья, заботы. Я не обижался. Только Валя переживала. А теперь — я просто старик, неудобный для посещения. Впрочем, к чему это все. Ты уже миллион раз слышала мои жалобы. Лучше расскажи, как твои дела.
Наташа слушала. И понимала, что очень легко отвернуться от человека, пока он живой. А потом… Можно не успеть и жалеть всю жизнь.
Федор Петрович поправился. Так казалось Наташе. В цирк они так и не сходили, но зато Федор приготовил для Наташи билеты в ее любимый театр. Хотел подарить к Новому году… Да только не дожил.
Однажды Фёдор Петрович не вышел на связь. Наташа заволновалась, стала стучать в дверь, ей никто не открыл. Прибежала соседка, у нее были запасные ключи…
Скорая не успела. Наташу трясло, но она собрала документы, позвонила участковому, нашла номер Жени, сына Федора Петровича. Оказалось, он не знал, что у отца проблемы с сердцем.
— Я ведь уже взял билеты на самолет! Что же отец меня не дождался? — с какой-то злостью и отчаянием в голосе сказал Евгений.
— Он ждал вас… — тихо ответила Наташа.
На похоронах она впервые увидела Евгения вживую. Он прилетел один, подошел к ней, поблагодарил, был вежлив, сдержан, но что-то в нём напоминало отца — в манере держаться, во взгляде.
— Знаете, Наташа, отец мне звонил нечасто, но в последнее время, когда я ему звонил сам, он говорил про вас. Вы единственный человек, с кем ему было по-настоящему спокойно после смерти мамы, — сказал Евгений. — Не знаю, как уж так вышло, что посторонняя женщина смогла его очаровать…
— Мы были соседями. Я просто его слушала, знаете, пожилым людям нужно выговориться. Иногда это единственное, что нужно человеку.
— Я бы хотел отблагодарить вас. Это воля отца.
— Не нужно. Тепло и дружба не товар, они не продаются за деньги.
— Тогда что я могу для вас сделать?
— У вашего отца остался кот. Я взяла его на передержку, но у моего… бывшего, аллергия.
Зачем Наташа вспомнила про Толика, она не знала сама. Возможно, где-то в глубине души она знала, что он еще появится в ее жизни. А может, хотела, чтобы Евгений взял на себя долю ответственности, если не за отца, то хоть за его кота.
— Я не могу забрать его на Север. Но обещаю, что придумаю что-то. Прошу вас, пусть он у вас поживет пару месяцев. Я обеспечу его кормом, — Евгений посмотрел на Наташу с мольбой.
— Хорошо.
На девятый день он позвал Наташу на поминки. Принёс конверт.
— Я же сказала, что не возьму… — начала Наташа.
— Это билеты. Покупал их отец. Он, видимо, хотел пригласить вас в театр, — грустно улыбнулся Женя. — Только не успел. Они ваши по праву. Новогоднее представление. Думаю, вам понравится.
— Да? Я приму их. Спасибо… Жаль, что не с кем пойти. Разве что Сеню взять, — пошутила Наташа.
— Я бы пошел с вами. Если позволите.
— А ваша жена?
— Мы уже месяц в разводе. Делим имущество и дочь, — сказал Евгений. — Если бы не развод, я бы успел прилететь к отцу раньше.
Она не знала, что ответить. Слишком много было сомнений, но все же согласилась — в память о человеке, которого уважала.
Поначалу Наташа избегала взглядов Евгения. Он казался ей эгоистом. Но потом он заговорил сам:
— Я знаю, вы считаете, что я бросил отца. Это правда. Но я пропал не из-за равнодушия. Просто не справился со взрослой жизнью и ответственностью. Наделал ошибок. Потом вечные ссоры с женой, попытка сохранить семью. Дочь попала в больницу… На работе не самые лучшие времена, смерть матери… я прятался. А теперь — жалею, что потратил часть жизни не на то, на что стоило.
Он говорил, и Наташа внезапно увидела в нём не мужчину, которого надо упрекать, а человека, которому тоже больно. Постепенно ее недоверие к нему пропало.
Через два месяца Евгений, как и обещал, переехал в родной город и пришел за котом.
— Дочь обещала приехать на каникулы. Вроде бы мы все уладили, — сказал он, посмотрев на Наташу. — Спасибо, что помогла.
— У меня есть пирожные. Твой отец и мама…
— Очень любили эклеры, — улыбнулся Евгений. Последняя стена между ними пала.
Они влюблялись, постепенно, осторожно. Как взрослые люди, которые уже ошибались раньше, но дали себе шанс начать с нуля.
Через год Наташа и Евгений подали заявление в ЗАГС. Не было пышных торжеств, просто роспись и кольца. Наташа переехала к нему, а ее квартиру сдали.
Кот, Сенька, жил с ними. Они называли его Рыжим Амурчиком, предлогом, ради которого Евгений вернулся домой. А в памяти Наташи навсегда остался тот вечер у театра, когда она думала, что осталась одна. Оказалось, любой конец — это начало. И глядя на небо, по вечерам, она была уверены, что Федор Петрович с облаков радостно улыбается, глядя на них.