Любовь любовью, а мужик должен быть мужиком!
— Удобно ей! — фыркнула мама, — А ему удобно? Мужик должен работать! Деньги в дом приносить! А не юбки стирать! Что это вообще значит — он пока сидит дома. Юль, ты его приучишь, и сама будешь потом всю жизнь каяться, что одна, на своих плечах, семью тащишь.
Это все Юля уже слышала. От соседей, от начальницы, от мамочек на площадке.
***
Тамара с Костей тряслись в плацкартном вагоне поезда, который монотонно отсчитывал километры до города, где жила их дочь Юля.
Тридцать часов!
Тридцать часов стука колес, запаха курицы и галдежа попутчиков! Но это мелочи. Ведь они не виделись с Юлей семь лет. Семь!
Объяснения были, конечно: то у Кости аврал на заводе, то у Тамары отчетность в поликлинике, то дача требовала неустанной прополки. Внучку Лизу, старшую, пару раз привозили к ним в деревню, когда она еще пешком под стол ходила, но все набегами. А Тимофея, трехлетнего внука, Костя и Тамара вживую вообще не видели. Только на фотографиях в телефоне.
— И чего мы раньше не собрались? — ворчала Тамара, отковыривая прилипшую к столику крошку печенья, — Внуки растут, время летит…
— Да ладно тебе, — отмахивался Костя, уткнувшись в кроссворд в телефоне, — Лучше поздно, чем никогда. Главное, чтоб Юлька обрадовалась.
— Угу. Наверстаем.
Юлька… Она всегда была у них девочкой с характером. Самостоятельная, целеустремленная. С детства знала, чего хочет. В школьном возрасте заявила, что пойдет учиться в какую-нибудь финансовую академию. А после академии выйдет замуж за какого-нибудь гения. Костя тогда подумал, что это все ерунда, но Юлька своего добилась. И замуж вышла, правда, за Андрея, парня работящего, но… попроще Юли. Зато по любви.
Приехали они днем, как и хотели, но про расчет времени совсем забыли. Поднялись на нужный этаж, Костя замахнулся на кнопку звонка и вдруг засомневался:
— Томар, а может, они на работе? Время-то — день. Что-то мы совсем не подумали… Придется в подъезде сидеть… — он уже присматривался к наиболее уютной ступеньке.
— Да ладно, позвони! — махнула рукой Тамара, которая сейчас мечтала о двух вещах — поесть и полежать, но никак не сидеть на бетонных ступеньках часов до семи, — Вдруг повезет?
Но сомнительно.
Костя нажал на кнопку.
Внутри квартиры залаяла собака, послышались приглушенные голоса. Взрослый и детский. Дверь открылась. Открыл ее Андрей, зять. В трениках, старой футболке и с ведром и шваброй в руках.
— Ой, здрасьте… — выдавил он.
По его квадратным глазам было понятно, что сюрприз удался.
Из кухни доносился звук кипящей на плите кастрюли, а из комнаты — плач Тимофея.
— Андрей? — опешил Костя, — А ты чего дома?
— Э… Да это… — замялся Андрей, пропуская их в квартиру, — Заходите, что ли… Не ждали вас.
Они прошли в прихожую, с трудом протиснувшись мимо огромного пакета с мусором. В воздухе ароматно благоухала жареная рыба и что-то подгоревшее.
— Андрей, а Юля где? — спросила Тамара, пытаясь заглянуть в комнату.
— На работе, — ответил Андрей, ставя ведро в угол, — Сейчас… сейчас я приберу тут немного. Вы проходите… куда-нибудь. Мы же вас не ждали совсем, не подготовились.
Надо отдать ему должное — он изо всех сил делал вид, что рад незваным гостям. Да еще и явившимся без предупреждения.
Пока Андрей суетился, скрывая следы домашнего бардака и затеянной утром уборки, Тамара и Костя переглядывались и удивленно пожимали плечами. Что происходит? Почему зять в будний день расхаживает по квартире с ведром и шваброй? Неужели заболел? Или… уволили? Почему дочка им ничего не сказала?
— Вы с дороги, наверное, устали, — забегал Андрей, — Сейчас чайник поставлю. Чайку сообразим. Или что-нибудь покрепче? — улыбнулся он. Ему бы сейчас как раз не помешало что-то покрепче.
Тамара хотела взять на руки плачущего внука, но внук, впервые увидев бабушку вживую, только сильнее расплакался.
— Тома, да отпусти ты пацана, — сказал Костя, — Не узнал он нас. Не привык. Отпусти, кому говорю. Поплачет и успокоится, потом пообщаемся.
Когда Тима убежал, Андрей спросил снова:
— Так что, чего-то покрепче?
Костя хмыкнул.
— Чайку давай. И расскажи, что тут у вас творится.
Андрей сбивчиво объяснил, что просто решил сделать генеральную уборку, пока Юли нет. Что Тима немного раскапризничался. Что все хорошо. Но его нервозность и бегающий взгляд говорили об обратном.
Когда они сидели за столом, уставленным наспех приготовленными бутербродами и печеньем, в квартиру ворвалась Юля, получившая от мужа сообщение. Увидев родителей, она то ли радостно, то ли обвинительно спросила:
— Мам! Папа! Вы чего не предупредили-то?
Объяснения, объятия… В первые минуты царила атмосфера радостной суматохи. Но потом, когда эмоции немного улеглись, Юля почувствовала напряжение, витавшее в воздухе.
— Я чего-то не знаю? Вы не просто так приехали? — спросила она, глядя на родителей.
— Да ничего, — ответила Тамара, с любопытством косясь на Андрея, — Просто немного удивились, что Андрей дома.
Юля на мгновение замялась.
— Ну да… Сегодня просто так удачно совпало, — сказала она, — Если бы он не был дома, вам бы никто не открыл. Судьба.
И тут же почувствовала, как на нее устремились пытливые взгляды родителей.
Когда она врет, они знали.
Но спрашивать и настаивать не захотели. Не время еще.
Первая неделя прошла хорошо, даже очень хорошо.
Андрей наизнанку выворачивался: готовил, убирал, водил тещу с тестем на прогулки, помогал им найти контакт с внуками. Он был предупредителен, услужлив и вообще казался образцовым зятем. Такого еще поискать.
Но Тамару не покидало чувство неловкости. Будто Андрею все время перед ними неловко. За что? Что-то было не так. Да и непонятно, почему Андрей дома. Юля говорит, он в отпуске. Но раньше они всегда совмещали свои отпуска, чтобы куда-нибудь полететь. Или у Андрея вообще больше нет работы? Почему Юля, успешный налоговый консультант, вкалывает на работе, а ее здоровый, молодой муж сидит дома и занимается хозяйством?
В воскресенье Юля, выкроив время, повела родителей на обзорную экскурсию по городу. Без экскурсий никуда. Родители и у себя-то в городе часто выбираются на экскурсии, который уже раз тридцать видели. Они гуляли по набережной, любовались архитектурой старинных зданий, фотографировались на фоне памятников. И вот, когда они присели отдохнуть, Тамара не выдержала.
— Юль, дочка, объясни мне, что у вас происходит? — спросила она, — Почему Андрей не работает? И Тима почему не в садике?
Юля знала, что этот разговор рано или поздно состоится.
— Андрей уволился.
Если она начнет юлить, то будет только хуже. И так уже долго отпиралась.
Родители, папа аж со скамейки вскочил, уставились на нее.
— Сладкую вату? — нервно улыбнулась Юля, увидев киоск, — Я пойду, возьму для нас…
— Стоять, — сказал папа, — Как это — уволился? Когда? И почему я не вижу, что он ищет другую работу? Кто семью будет кормить?
Юле пришлось объяснять:
— У Андрея была тяжелая работа. Физическая. Ну, вы помните. Полтора года назад он спину травмировал. Долго лечился, но… лучше ему особо не стало. В жизни не очень мешает, а такие нагрузки, как были, ему больше нельзя…
По дорожке мчался ребенок на велосипеде. Радостно звонил в колокольчик. Неподалеку продавали сладкую вату. Какая-то парочка миловалась за деревом. Всем было хорошо. Кроме Юли.
— И что? — нахмурилась Тамара, — Группу оформил?
— Нет, — ответила Юля, — Никто ему никакую группу не даст. Он может работать, но… не на прежней работе. А что-то другое пока не нашел. Мы решили отложить этот вопрос до лучших времен.
— И поэтому он сидит дома? — возмутился папа, — На твоей шее?
Юля будто снова ребенок. Которого отчитывают за то, что она челку сама себе выстригла. Она, такая сильная на работе, перед родителями совершенно терялась.
— Он не сидит на моей шее. Пап, не надо так говорить. Я сама предложила. Я хорошо зарабатываю. Нам хватает. А Андрею здоровье дороже. Да и удобно, когда кто-то дома приготовит, с Лизой уроки сделает, с Тимой посидит. Тима так часто болеет, что в садик будет ходить три недели в году. Кто будет с ним на больничных постоянно? Я? Так мы в деньгах больше потеряем.
— Удобно ей! — фыркнула мама, — А ему удобно? Мужик должен работать! Деньги в дом приносить! А не юбки стирать! Что это вообще значит — он пока сидит дома. Юль, ты его приучишь, и сама будешь потом всю жизнь каяться, что одна, на своих плечах, семью тащишь.
Это все Юля уже слышала. От соседей, от начальницы, от мамочек на площадке.
— Мам, сейчас другие времена, — сказала Юля, — Многие мужчины сидят в декрете. Это нормально. А у нас и выбора не было. Когда Андрея выписали, работать он не мог. Больничных у него нет и быть не может, никто его не оформлял. Вот он засел дома. И я была в декрете! Что надо было делать? Выживать? Мы подумали, и я вышла на работу. Это нормально.
— Нормально?! — Тамара уж не знала, как отругать дочь, — Да это позор! Жена работает, а муж дома сидит. Красота. Юль, так и будешь тянуть все на себе. Еще вспомнишь, что тебе говорили. Нашелся! Дармоед!
Юля старалась принять это, как факт. Да, родители такие. Их не переделаешь. Другое мнение им в головы не вложишь. Да, они всегда будут ее за это осуждать. Но это ее жизнь… Однако немного бесит, что они отказываются даже выслушать. Именно поэтому она так долго тянула с этим разговором.
Весь оставшийся день они, незаметно для Юля, задевали Андрея всякими шуточками.
И следующий день.
И еще.
Спустя три дня Юля, засыпая рядом, потом сказала ему:
— Я все слышала, — сказала она, — Они и вчера так делали? Почему ты не говорил? Почему не отвечаешь им?
Хоть это и ее родители, но тут уже бы не помешало.
Андрей шебуршался рядом.
— Прости, — пробормотал он, — Я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с родителями. Я отвечу — они ответят. Ссора. Они уезжают. А ты потом не знаешь, как с ними помириться.
Что правда, то правда.
— Они всегда были такими, — повернулась к нему Юля, — Никогда не меняют свое мнение. Мое поступление-то еле пережили…
— Может, мне стоит поискать работу? — неуверенно предложил Андрей, — Хоть какую-нибудь… Правда, засиделся я дома.
— Это ты сам хочешь, или это из-за родителей?
Он промолчал.
Понятно.
— Не говори глупости, — возразила Юля, — Все у нас хорошо. Не надо ничего менять. Мы ж уже решили, что никого не будем слушать. Если хочешь уже сейчас выйти на работу, то выходи. Тима, вроде, реже болеет. Но, если не хочешь, то подожди его годик. Пусть он подрастет.
Андрей сам не знал, чего хотел. И на работу хотел, и дом уже не бросишь. У дочки секции, на которые она пока одна не ходит. У Тимы будет садик. Готовка, уборка. Все это им придется делать вечером. Да, все так и живут, но, если есть возможность упростить всем жизнь, то почему нет?
На следующий день Тамара снова подначила:
— Андрей, а ты что сегодня приготовил на обед? — спросила она, уперев руки в бока.
— Суп, — ответил Андрей, — Борщ.
— Борщ? — скептически подняла бровь Тамара, — А мясо положил? Или опять вегетарианский?
Дети у них не любят с мясом. Поэтому Андрей часто варил без него. Просто овощной супчик.
— С мясом, — вздохнул Андрей.
— Ну смотри, — процедила Тамара, — Мужик должен есть мясо. Тебе нужно. Хотя… тебе и вегетарианский сойдет. И вообще, тебе бы спортом заняться. А то вон, хомяк какой. Сидячий образ жизни, знаете ли…
Андрей не хотел ссориться с родителями Юли. Но с каждым днем ему становилось все труднее.
Тесть-то тоже не отставал.
— Андрей, а ты знаешь, сколько сейчас стоит килограмм гвоздей? — спрашивал он вообще не в кассу.
— Нет, — отвечал Андрей.
— А должен знать! — назидательно говорил тесть, — Хозяин в доме должен все знать! А то вон, жена вкалывает, а он… гвоздей не знает! Хотя… это, наверное, не по твоей части. Тебе больше про бусы, про косметику…
Однажды Тамара зашла на кухню, когда Андрей мыл посуду. Кстати, за ними за всеми.
— Андрей, а ты не думал о том, чтобы пойти на какие-нибудь курсы? — спросила она елейным голосом.
— Какие курсы? — насторожился Андрей.
— Ну… не знаю… курсы массажа, например, — предложила Тамара, — Или парикмахера. Или… маникюра. Вдруг пригодится? Все лучше, чем дома сидеть! Чем обычно женщины в декрете занимаются.
Андрей молча вытер руки полотенцем и вышел из кухни.
Юля этого всего не слышала, но знала примерно, как поведут себя ее родители, поэтому регулярно пыталась провести с ними беседу, однако беседу обычно в итоге проводили с ней.
— Юль, очнись! — говорила Тамара, — Тебя используют! Мужик за твой счет живет! Зять, блин, нашелся! Да, если бы я раньше об этом узнала, я бы раньше и приехала. Чтобы у тебя мозги на место встали.
Юля аж дымилась от злости.
— Мама. Он. Занимается. Домом. Нам пока так удобнее и легче. Вам не нравится — не смотрите. Мы ничего менять не будем. Как Тима начнет нормально в сад ходить, так Андрей найдет работу.
— Да ничего он не найдет, — между делом, с ухмылкой, заметил отец, — Наивная ты, дочка. Ничего и искать не будет. Видали мы таких. Сядут дома. Игры, телевизор, друзья. А жена работает за троих. Не думали только, что ты на это поведешься.
— Любовь любовью, а мужик должен быть мужиком! — твердила Тамара, — А твой… бесхребетный!
Когда вот они видели, чтобы он валялся на диване с чипсиками? Да не было такого ни разу. Он за целый день, бывает, и не присядет.
Однажды, когда Юля была на работе, Тамара и Костя решили провести с Андреем серьезный разговор.
— Андрей, я хочу поговорить с тобой по-мужски, — начал Костя.
О, классика.
Андрей бы ушел, да только Юлю подставит.
— О том, что ты не работаешь, — продолжил Костя, — И мы считаем, что это неправильно. Ты должен найти работу. Любую. Хоть дворником. Хоть грузчиком. Лишь бы деньги в дом приносил.
— Костя, зачем ты так? — вмешалась Тамара, — Не надо первую попавшуюся. Но искать обязательно надо. То, что у вас происходит, неправильно.
— Я понимаю, — ответил Андрей, — Но я не могу сейчас работать на тяжелой работе. У меня спина болит.
— А кто сказал, что нужно работать на тяжелой работе? — возразила Тамара, — Есть много другой работы. Легкой. Но главное — работать! Хоть сколько-то, но в дом приноси.
— Да, Андрей, — поддержал ее Костя, — Мужик должен работать.
Андрей встал со стула.
— Я вас понял, — сказал он, — Но я пойду на работу тогда, когда мы с Юлей решим, что так выгоднее. И я больше не хочу это обсуждать.
Отпуск их подходил к концу, но вот претензиям конца и края не видно. Андрей не знал, куда и спрятаться в собственном доме. Юля поступила намного проще: оформила на родителей два электронных билета.
— Я купила вам билеты домой, — сказала она, помолчав, — Завтра вы уезжаете. И это не просьба. Это факт. Завтра вы едете домой. Я вас очень люблю, спасибо, что посетили наше скромное жилище, но вы у нас загостились. Домой.
Обошлись без проводов.
До утра никто ни с кем не разговаривал.
Когда машина отъехала в сторону вокзала, Юля вздохнула с облегчением.
А в поезде, мчавшемся в сторону родного города, Тамара ворчала:
— И что это за молодежь пошла? Ни стыда, ни совести! Мужик дома сидит, а она рада! Тютя. Как я не хотела, Кость, чтобы Юлька превратилась в женщину, которая за всех пашет… Как я не хотела…
— Ну, поздно ее уже перевоспитывать.
И им стало бесконечно грустно.