“Вы себе дачу покупаете, а я с ипотекой!” — как взрослые дети устроили допрос родителям за отказ в деньгах
Я от нее такого не ожидала.
— Что это значит? — возмущенно воскликнула Света, — Мы никогда у вас по многу не просили, но, оказывается, денег у вас вагон. Вы тут, значит, дачу покупаете, а нам денег не даете?
— Откуда вы узнали? — спросила Алла.
— Тетя Люба проболталась! — ответил Никита, — Классно, мам. Я с ипотекой, а вы дом покупать собрались. Ничего объяснить не хотите?
***
Алла Семеновна даже зубы почистить и умыться не успела, как тишину ванной пронзила трель телефона. Достав мобильник из халата, Алла ушла поговорить на кухню. На дворе +35, а на кухне у них по утрам жарища, как в пустыне.
И прочитала с экрана предательское “Светуля”.
— Мамуль, как спалось? Я тебя не разбудила? Ой, разбудила, наверное… Ты прости, что в такую рань… Эм… Как дела? — прозвучал в трубке тонкий, немного плаксивый голосок Светы.
— Да не разбудила, Свет. Утро доброе. Правда, жара стоит невозможная. С утра нечем дышать. А у тебя что случилось? По голосу слышу, что ты не просто так звонишь.
Когда это она звонила просто так?
— Мам, спасай, у нас тут… такая засада! Васе опять зарплату задержали. Уже второй месяц! Говорит, фирма на грани банкротства, всех кормят завтраками. А у нас же дети, кружки, секции, английский, балет… Ты же знаешь, как сейчас все дорого. Да и Мишка ботинки порвал, а Лизе вообще все надо, она из всего вырастает, совсем все мало стала.
Начинается…
Эта ария стара как мир, и Алла Семеновна знала наизусть каждый куплет.
— А это подождать не может? Сейчас лето, сделайте перерыв в этих бесконечных кружках.
— Мы ходим и летом, — сказала Света, — Если прерываться, то они за три месяца все позабудут. Мам, ну, выручи. До зарплаты.
Ага. Будто они возвращали с зарплату.
— Свет, тебе же тридцать три года, ты замужем, у тебя свои дети… Вы должны сами справляться, планировать бюджет, искать подработку, как-то выкручиваться. В конце концов, Вася мог бы поискать другую работу, если там такая нестабильность. И еще, дочь, на такие случаи люди делают заначки, чтобы потом месяц без денег не сидеть. Я тебе говорила — откладывай?
Говорила-говорила, да только у них, как правило, откладывать не с чего, а, если и есть, то эти деньги сразу тратятся под предлогом “живем один раз”.
— Да-да, я не умею распределять финансы… Мы не умеем. Но мы ж не просто так просим. Я не для себя прошу! Для детей! Они же есть хотят! Как я им скажу, что у нас нет денег?
В трубке послышались характерные всхлипывания, переходящие в тихие рыдания. Алла Семеновна чувствовала, как ее воля слабеет под натиском материнского инстинкта.
— Ладно-ладно, не плачь, говорю тебе, как маленькой. Перестань реветь, а то у меня давление поднимется. Сколько нужно, чтобы хватило до зарплаты Васи? Когда у него вообще зарплата?
— Через три дня должна быть… Нам хотя бы тысяч пять… а лучше семь, чтобы наверняка.
Алла Семеновна сказала, что сейчас переведет. Может, ну ее, эту банковскую карточку? Только чаще денег просить стали.
“И так всегда, — с грустью подумала она, — Им всегда что-то нужно. Когда же они научатся жить самостоятельно?”
Вроде, детей не баловали, старались-старались их подготовить к взрослой жизни, а детям уже тридцать, а они постоянно не готовы.
Она представила, как Света, получив деньги, побежит в магазин и купит детям все, что они попросят, даже если это будет совсем не нужно. А Вася, скорее всего, купит себе новую игру, “чтобы хоть как-то отвлечься от проблем”.
Почистить зуба Алла успела, а вот залезть в душ — нет.
Кто-то пришел.
Алла Семеновна вновь посмотрела на часы. Кого это принесло в такую рань?
А это второй сборщик дотаций, их старший сын, Никита, с подозрительно заискивающей улыбкой и с коробкой пирожных в руках, перевязанной нарядной ленточкой.
— Мамулечка, утро доброе! Как здоровье? А где папа, уже в гараже копается? Не стоит ему так перенапрягаться. Когда приедет? — Никита сегодня участвовал в конкурсе “самый любящий сын года”.
— Не стой на пороге. Папа в гостиной, вешает карниз, никак не справится. Ты что это вдруг такой внимательный стал?
Никита пожал плечами, продолжая улыбаться.
— Да просто соскучился! Решил вот вас с папой порадовать, навестить. И пирожные к чаю. Твои любимые, с кремом и вишней. Знаю, ты их обожаешь! Наливай чай, а я пока к папе…
Алла Семеновна проводила сына скептическим взглядом.
“Что-то здесь нечисто”, — промелькнуло у нее в голове. Никита редко навещал их просто так, без причины. Обычно его визиты предвещали либо крупные траты, либо неприятные новости.
В гостиной Коля сосредоточенно пытался закрепить карниз. У него так-то никогда проблем с любым ремонтом не было, но годы брали свое, и дотягиваться до потолка становилось все труднее.
За его спиной пошебуршал Никита.
— О, Никит, привет! Какими судьбами? Поможешь? А то я тут уже спину надорвал с этим карнизом.
— Конечно, пап! Сейчас я все сделаю в два счета! — Никита подскочил к отцу, пока тот слезал со стремянки, и сам взгромоздился на нее, — Я же профи.
Пока отец и сын возились с карнизом, Никита как бы невзначай начал разговор.
— Пап, а у вас с мамой как сейчас с деньгами? Все хорошо? Наверное, копите на что-то?
Ага, вот и подобрались к сути вопроса и раннего визита.
— Нормально, Никита. Живем потихоньку. А что такое?
— Да просто… у Полины скоро юбилей. Ну, вы в курсе… Тридцать лет! Круглая дата! Хочется ей что-нибудь такое… особенное подарить. Что-то, что она запомнит на всю жизнь. А у меня сейчас как-то… совсем туго. Ты же знаешь, как у меня с работой сейчас непредсказуемо. То густо, то пусто. То проекты валятся как снег на голову, то неделями сидим без работы.
— Вот совсем-совсем без денег?
— Совсем.
— Проигрался, небось?
— Пап! Я после того случая — ни-ни!
М-да, тогда за него частично кредит платили они. Но Никита утверждал, что такое не повторится, и, вроде, обещание даже держал. По крайней мере, его ни на чем подобном больше не ловили. Работал, с женой вот помирился, а то тогда она уже на развод подала.
— Тебе тридцать лет. Ты сам должен обеспечивать себя и свою жену. Уже ты должен быть опорой для семьи, хотя бы своей, а не сидеть у нас на шее. Научись жить по средствам.
Обычно Никита огрызался, но тут и потерпеть можно.
— Я и живу по средствам, — сказал Никита, слезая со стремянки, — Правда. Но эта непредсказуемость на работе все плану рушит, я последние деньги вчера за ипотеку отдал. А с Полиной как быть? Она один раз уже подавала на развод, а после такого теперь точно со мной разведется. Ты же знаешь, какая она у меня… Она привыкла к определенному уровню жизни.
Николай покачал головой, чувствуя, что его терпение на исходе.
— Ладно, так и быть. Сколько тебе нужно?
— Ну… тысяч двадцати хватит.
Николай обдумывал.
Двадцать тысяч — это серьезная сумма. На эти деньги можно было купить новые шины для машины или оплатить коммуналку за несколько месяцев вперед. Но он знал, что, если он не поможет Никите, Полина устроит скандал, они поругаются, она уйдет, а он, чего доброго, опять играть начнет. Или пить.
— Хорошо. Двадцать так двадцать. Но это в последний раз! Надеюсь, ты это понимаешь.
Никита радостно обнял отца, чуть не уронив дрель.
— Спасибо, пап! Я тебе все верну, клянусь! Как только получу премию, сразу отдам все до копейки!
Николай только махнул рукой, зная, что этих денег он, скорее всего, никогда не увидит.
“И так постоянно, — подумал Николай, глядя вслед уходящему сыну, — Уже совсем взрослые дети постоянно выпрашивают у родителей деньги. Когда это закончится? Когда они поймут, что у нас тоже есть свои потребности и желания?”
— Ой, Никит, ты что, уже уходишь? — его у дверей заметила мама.
— Д-да…
— А чай? А пирожные?
— Попейте без меня. Я же вам привез.
Алла покачала головой.
Как-то раз сестра Аллы Семеновны, Люба, решила продать свою очень даже цивильную дачу. Дача еще хоть куда, но Люба была намного старше Аллы, ей было уже далеко за семьдесят, здоровье не то, и копаться в огороде ей было не под силу. Спина ноет, зрение подводит. Да и ездить напряжно. Дача была хорошая: чистенький дом, ухоженный участок, баня, гараж, сарай для инструментов, рядом озеро, лес, а до города рукой подать, почти прямо от дачи ходит автобус.
— Коль, ты как на это смотришь? — спросила Алла, что он думает по поводу покупки этой дачи.
— Не знаю… Неожиданно это.
— Это да, но думать надо быстрее. Если мы откажемся, Люба ее на продажу выставит, а такой участок шустро выкупят.
— Да не знаю я…
— Думай быстрее.
— Ал…
— Думай, пожалуйста.
Алла с Колей, поговорив с Любой, решили съездить туда на месяц, пожить, присмотреться, чтобы понять, хотят они покупать дачу или нет. Уже не в гости, а почти как хозяева, чтобы лучше прочувствовать.
Они приехали на дачу в начале августа.
Погода стояла прекрасная, светило солнце, пели птички, пахло цветами.
— Купаться будем каждый день, пока такая жара стоит! — что всегда любила Алла на даче у сестры, так это озеро под боком. Можно никуда не ходить и не ездить, а освежиться в любой момент.
— А хорошо все-таки… — кивал Коля. Он уже и уезжать не хотел.
Однажды, загорая на берегу озера, Алла и Коля заметили, что над ними нависли какие-то тени. Подняв головы, они увидели… Никиту и Свету. Вдвоем. Без своих семей, без детей. Просто вдвоем.
— Напугали! — пробормотал Николай, приподнимаясь на локте и щурясь от солнца.
— Дети, нельзя ж так подкрадываться… — сказала Алла.
Им ответили хмурыми взглядами.
— Что это значит? — возмущенно воскликнула Света, — Мы никогда у вас по многу не просили, но, оказывается, денег у вас вагон. Вы тут, значит, дачу покупаете, а нам денег не даете?
— Откуда вы узнали? — спросила Алла.
— Тетя Люба проболталась! — ответил Никита, — Классно, мам. Я с ипотекой, а вы дом покупать собрались. Ничего объяснить не хотите?
— А у меня двое детей, съемная квартира и муж, от которого толку никакого! — поддержала брата Света, подливая масла в огонь, — Не лучше ли эти деньги детям отдать? Мы бы знали, как ими распорядиться. И детям на образование, и на жилье…
Справедливости ради, дача хоть и недешевая, но стоила гораздо меньше, чем приличная квартира у них в городе.
Завязалась перепалка.
В этот момент на эти крики из дома вышла Люба. Она надела очки и с удивлением посмотрела на собравшуюся компанию.
— Вы-то откуда здесь? А мы гостей не ждали… К столу ничего нет…
Никита и Света тут же замолчали. При тете Любе они не стали ругаться.
— Да так, ничего, — неловко ответила Алла, — Просто приехали поздороваться, навестить вас. Позагорать.
— А дети где?
— Так с Васей, — сказала Алла, — Хоть раз с детьми побудет.
— Ну и хорошо, — сказала Люба, не подозревая о разгоревшемся конфликте, — Оставайтесь тоже.
Так и не поговорили с родителями.
Вечером, когда все разошлись после ужина и Люба ушла спать, Алла и Коля сидели в беседке и молчали, глядя на закат. Тишину нарушали только звуки ночных насекомых и тихий шелест листьев на деревьях.
— Может, и правда лучше поделить эти деньги между детьми? — наконец сказала Алла, — Зачем нам эта дача, если из-за нее надо разругаться?
— Не знаю. Я уже как-то и уезжать не хочу… Хочется хоть что-то сделать для себя. Но и ругаться тоже…
В этот момент к ним в беседку вошла Света.
— Можно с вами поговорить?
— Конечно, Свет, присаживайся, — Алла пододвинула ей стул.
Света села и начала издалека:
— Я тут подумала… Знаете, Никита… Он же все деньги проигрывает! Это все знают. Жена у него фифа безработная, только и делает, что требует подарков, а сама и пальцем не пошевелит. Ипотеку он кое-как тянет, постоянно в долгах, как в шелках.
Кажется, в этой сплоченной команде, которая сегодня приехала за деньгами, намечался раскол.
— И что ты предлагаешь?
— А то, что Никите вообще не надо давать никаких денег! Отдайте их мне, и я распоряжусь ими лучше, гарантирую. Первый взнос хороший будет, квартиру купим, может, и для детей на институт что-то отложим. Деньги в дело пустим. А он все промотает, и все деньги уйдут в трубу. Толку не будет.
— Спасибо, мы учтем, — поджала губы Алла.
Она многое могла простить детям, даже их постоянное желание вытрясти из родителей спонсорскую помощь, но она думала, что они хоть между собой дружные, ну, уж точно не поругаются из-за денег.
Когда Света ушла, Алла и Коля разом выдохнули.
— Что скажешь? — спросил Николай.
— Скажу, что я от нее такого не ожидала.
— Ладно. Пойдем спать.
А утром, когда они только проснулись, в их комнату заглянул Никита.
С аналогичным предложением.
— Можно вас на минутку? — прошептал он.
— Да проходи уже…
Никита огляделся по сторонам и закрыл дверь на щеколду.
— Я хотел с вами поговорить про Свету. Вы же знаете, что ее муж — нахлебник, бездельник, который работает месяц через три. Сама Света, мягко говоря, не очень умная, и что-что, а распорядиться деньгами нормально никогда не могла. Им вообще нельзя давать такие деньги! Они все куда-нибудь спустят, профукают, купят какую-нибудь ерунду. Вон Вася свое наследство за год промотал, и Света такая же транжира. А я хотя бы стараюсь работать, хоть и не всегда получается. Я в ипотеку все пущу, хоть из долгов выберусь.
— Никит, мы понимаем, что ты хочешь сказать, — произнес Николай, — Но давай мы уж сами решим, как распорядиться деньгами.
— Я просто хотел вас предостеречь… — Никита развел руками, — Чтобы вы деньги так просто не потеряли.
— Спасибо, мы это ценим, — ответила Алла.
Никита обиженно надул губы и вышел из комнаты.
— Ну, и детишки у нас, — покачал головой Николай, садясь на кровать, — Каждый тянет одеяло на себя… Видимо, так себе из нас родители, раз воспитать толком не смогли.
— Да уж, — вздыхая, согласилась Алла, — Прям интриги тут устроили…
После визита детей Алла и Коля долго обсуждали, что им делать.
В конце концов они решили поступить так, как считали нужным.
Сделку оформили быстро, без лишних хлопот. Люба была рада избавиться от дачи, а Алла и Коля — приобрести свой уголок на природе. Уже через неделю они полноправно въехали в дом и начали обустраиваться.
И вот лето клонилось к закату, а они приводили в порядок купленную дачу. Покрасили забор в веселый зеленый цвет, почистили колодец, посадили цветы перед домом, разбили небольшой огород, где высадили огурцы, помидоры и зелень.
Правда, дети обиделись, особенно Света, но, как помощь понадобилась, так и обиды прошли.
Мама с папой тоже закрыли на ту историю глаза. Они, как-никак, семья. И даже если приходится постоянно давать деньги в долг, которые никогда не возвращаются.