Проехала тысячу км, чтобы увидеться с любимым. Но его сосед рассказал ей неприятную правду
Представляю, кем я выгляжу в твоих глазах, но… Деньги и свобода вскружили мне голову.
— Гоша здесь живет? — спросила Ася, замирая от волнения.
— Живет, — лениво протянул сонный сосед, — Только его сегодня не будет. Их с невестой куда-то в гости позвали. Приходите завтра.
Невеста? Какая невеста?
— Подождите, — Ася придержала дверь, — Он с девушкой уехал?
***
Ася, простая деревенская девчонка с косой до пояса, любила Гошу так, как умеют любить только в шестнадцать лет — всем сердцем, без остатка. Они росли вместе, бегали на покосы, воровали яблоки из соседского сада, мечтали о будущем, в котором они поженятся. Гоша, крепкий парень с неугасимым оптимизмом, казался Асе самым надежным и сильным на свете.
Надо сказать, что Ася и в двадцать, и в тридцать была способна любить так, как в шестнадцать.
Когда они окончили школу, то решили переехать в город, расположенный в двадцати километрах от деревни.
Сняли квартиру, Гоша устроился на стройку, а Ася — продавщицей в местный магазинчик. Жили не на широкую ногу, но Ася была счастлива. Ей казалось, что вот оно, счастье, совсем рядом — в улыбке Гоши, в семье, в тихих вечерах, когда они сидели, обнявшись, и смотрели телевизор.
Но Гоше этого было мало.
Он мечтал о другом, о большем, о лучшей жизни. Он считал, что достоин большего, чем месить раствор и таскать кирпичи. Ася не понимала его метаний. Ей казалось, что главное — быть вместе, а остальное приложится. Да и никаких внятных предложений по улучшению их финансового благосостояния от Гошу так и так не поступало. Ну, уволится он со стройки, но надо же знать, куда идти потом, чтобы не вернуться к тому же самому.
Дельная мысль Гошу все-таки посетила, но Асю она напугала.
— Гоша, зачем тебе эти деньги? — спрашивала она, когда он заводил разговор о вахте на севере, — Нам и так хватает. Крыша над головой есть. Холодильник не пустой. Ни в чем себя не обделяем.
Ася боялась этих его идей. Потому что тогда Гоша уедет от нее… Нет, они не расстанутся, но видеть его раз в три месяца она не хотела, не для этого же съехались.
— Хватает, чтобы кое-как сводить концы с концами, — огрызался он, — Я хочу, чтобы у нас была нормальная квартира, а не съемная, и нормальная машина, а то ничего, кроме автобусов, и не видели, и, чтобы ты могла позволить себе… ну, не знаю, хоть новое платье, а не ходила три года в одних и тех же шмотках!
— Мне и эти платья нравится, — ответила Ася, поглаживая подол своего любимого летнего сарафана, — Главное, чтобы ты был рядом. Зачем мне эти деньги, если я тебя даже видеть не буду?
Но Гоша уже все решил.
Он уехал на вахту за тысячу километров, пообещав Асе золотые горы и скорое возвращение.
Ася ждала.
Считала дни, недели, месяцы. Гоша звонил редко, оправдываясь загруженностью и плохой связью. Когда он приезжал, то был уставшим, раздраженным и каким-то чужим. Они никуда не ходили, ничего не обсуждали, за исключением сплетен про знакомых… Гоша не слезал с дивана, отдыхая после вахты, а Ася хлопотала вокруг.
Однажды, вернувшись на день раньше, Гоша вместо приветствия открыл шкаф, где висела их зимняя одежда, и демонстративно пошарил там рукой.
— Что ты делаешь? — удивилась Ася.
— Да так, — небрежно ответил он, — Проверяю, не прячешь ли ты тут кого-нибудь.
Лицо Ася надо было видеть. Она без него жизни не представляет, скучает, дни считает до его приезда, а тут такие беспочвенные подозрения.
— Ты что, мне не доверяешь?
— Да я шучу, чего ты сразу в штыки? — отмахнулся Гоша, но в его глазах мелькнуло что-то непривычное, — Просто шучу. Знаешь, как в анекдотах про командировочных…
— Мне не смешно.
— Да ладно тебе, — тормошил он Асю, — Напарник, мой сосед, вот тоже домой ездил, так его девушка себе уже другого там нашла, и я… заморочился что-то. Да не дуйся.
Но это повторялось каждый раз, когда Гоша приезжал.
Он постоянно шутил про других мужчин, про то, что Ася наверняка не скучает в его отсутствие.
В каждой шутке, как известно, есть доля правды, и Ася чувствовала, что Гоша, с которым она росла, и Гоша, который сейчас бывает дома только наездами — это разные люди. Но она молчала, терпела и надеялась, что когда-нибудь все изменится.
Она даже предприняла попытку все изменить.
— Гош… мне, в принципе, здесь ничего не держит без тебя. Может, я к тебе туда перееду? И не придется мотаться.
— Ась, это исключено, — он вдруг стал таким обходительным, — Милая, тут у тебя хотя бы есть работа. Я там живу бесплатно, в общаге. А, если ты переедешь, надо будет снимать квартиру. Квартиры там дорогие. Цены выше. Смысл мне тогда работать вахтами, если все деньги на проживание у нас и уйдут?
А в этом есть резон.
Тут квартиру они снимали за копейки.
Перед очередным отъездом Гоша пообещал приехать на ее День рождения. Обещал-обещал, а сам, буквально за день, позвонил и все отменил, сказал, что не отпустили его домой. А Ася ждала этого дня, как манны небесной…
Чтобы не пропадали отгулы, которые она взяла на работе, Ася быстренько собралась и сама поехала к нему, сюрприз сделать.
Дорога была долгой. Ася тряслась в поезде, потом в автобусе, но усталость ее не пугала. Вот Гоша вернется вечером со смены, а она ресторан для них найдет, погуляют, в гостиницу поедут. Не в общаге же с его соседом сидеть.
Наконец, она добралась до общежития, где жил Гоша.
С трудом нашла нужную комнату и постучала. Дверь открыл незнакомый мужчина.
— Гоша здесь живет? — спросила Ася, замирая от волнения.
— Живет, — лениво протянул сонный сосед, — Только его сегодня не будет. Их с невестой куда-то в гости позвали. Приходите завтра.
Невеста? Какая невеста?
— Подождите, — Ася придержала дверь, — Он с девушкой уехал?
— С кем же еще-то?
— Может… Может, это его подруга?
— Ага, подруга, — усмехнулся мужчина, — Знаете, сколько раз я “гулял” вокруг общаги, пока они тут “дружили”? Не сосчитать!
Каким бы ни был Гоша, немного эгоистичным, невнимательным, не в меру амбициозным, но Асе никто другой не был нужен. Поэтому, услышав, что у него тут есть “невеста”, она будто потерялась в пространстве. Этот сосед еще о чем-то пытался пошутить, но для Аси это был белый шум.
Шатаясь, она добралась до вокзала и купила билет домой. Ехала в поезде как в бреду, глядя в окно на мелькающие пейзажи, ничего не видя и не понимая. Зато стало ясно, почему Гоша был против ее переезда к нему. Это ей было удобно. Ему-то вообще не удобно.
Телефон разрядился, и зарядить его было негде, но Ася по такому поводу сейчас не заморачивалась. Гоша ей не позвонит. А остальные подождут.
Дома она упала на кровать и проспала всю ночь без просыпа. Когда она проснулась и включила телефон, ее ждало сообщение от ненаглядного: “Ася, прости. У нас ничего не получится. Я встретил другую. Ну, ты уже в курсе. Прости еще раз. Могу вернуть тебе деньги, которые ты потратила на билеты”
Себе оставь!
Больше ничего не было сказано. Ни объяснений, ни оправданий. Только короткое, безжалостное “у нас ничего не получится”.
Ася проплакала несколько дней, а потом вернулась к работе. Она, конечно, была наивной деревенской девушкой, но бегать за парнем, который там беспардонно бросил по смс, не для нее. Она понимала, что Гошу не вернуть, да и не нужно. Зачем ей человек, который разбил ей сердце?
Но даже за это она Гошу простила. Ася вообще не умела долго держать обиду на людей, это ведь просто люди, все совершают ошибки, никто не совершенен, поэтому проклинать его девушка не стала, но мужчин сторонилась. Она всегда знала, что проживет всю жизнь с одним мужем, поэтому пока не могла представить себя в других отношениях.
А через год в ее жизни снова появился Гоша. Вернулся, поджав хвост и виновато опустив глаза. Да не один, а с ребенком на руках.
— Ася, — прохрипел он, — Просто выслушай…
Оказалось, что его невеста, та самая, что увела его от Аси, сразу после рождения ребенка бросила их, сказав, что не готова к материнству. Гоша остался один с новорожденным сыном. С работы его сразу выгнали, какой из него работник? И куда он поехал? Правильно. В родные пенаты. Только возвращаться в деревню он не торопился, по пути заехав к Асе.
Ася хоть и простая, но тоже гордая. Не слушала бы его. Но увидела ребенка и растаяла. Жалко же их. Да и Гоша стоит тут, как неприкаянный.
— Не стой в дверях, продует же, — сказала она, приглашая Гошу зайти, — У меня немного не прибрано, — комментировала она свой идеальный порядок, — И никакого детского питания, конечно, нет, но я могу в магазин сбегать.
— Подожди, — осадил ее Гоша, положив ребенка на кресло, — Подожди, — он поймал суетящуюся Асю, — Сначала я должен перед тобой извиниться. Представляю, кем я выгляжу в твоих глазах, но… Деньги и свобода вскружили мне голову. Я был далеко, совершенно один, хорошо зарабатывал, и… и загулял. А эта Рита сама приклеилась, я от нее ничего не хотел, но она постоянно крутилась рядом, и в какой-то момент я потерял контроль. Но это не то. Ась, весь год я мог думать только о тебе.
Ася молчала, слушая его сбивчивый рассказ.
Она смотрела на маленького ребенка, спящего в люльке, и чуть не плакала от жалости. Не к Гоше, а к этому маленькому беззащитному существу, которому так не повезло с матерью. Как и с отцом.
Этому предателю она верить не хотела, но, когда он взял ее за руку, на Асю нахлынули все старые, но не забытые чувства, которые она закопала глубоко внутри год назад.
Гоша говорил долго и красиво. Клялся, что всегда любил только Асю, что она — единственная женщина, которая ему нужна, что он готов на все, чтобы искупить свою вину. Даже если придется ночевать на коврике под ее дверью.
— Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, — говорил он, вытирая слезы, — Но я прошу тебя, Ася, дай мне шанс. Дай шанс моему сыну. Мы все еще можем стать семьей.
Она приняла его. С ребенком. Это же Ася. Жалость внутри нее всегда побеждала гордость. И потом, в глубине души она все еще любила Гошу. Пусть немного, пусть с обидой и разочарованием, но любила.
— Хорошо… — сказала она наконец, — Оставайтесь.
— Правда? — Гоша не поверил своим ушам, — Ты меня прощаешь?
— Я не знаю, — ответила Ася, — Но я попробую.
Он прижал ее к себе, как когда-то в юности.
— Спасибо, Ася, спасибо тебе! Я никогда тебя не подведу. Клянусь. Больше никогда. Мы всегда-всегда будем рядом. Я никогда не поеду ни на какие подработки, я от тебя ни на шаг не отойду. Второй раз я тебе не потеряю… Но… Я хочу кое-что уточнить. Раз мы будем жить семьей, то ты никогда не должна упрекать меня в том, что это чужой ребенок. Отныне это наш сын. Если прощаешь меня, то это навсегда.
— Я бы тебя и не упрекнула…
Несмотря ни на что, Ася тихо радовалась, что дома теперь кипит жизнь. Она не одна. Она с Гошей. А в кроватке, которую они спешно заказали в интернете, плачет их сын. И она ни разу, даже в мыслях, не сказала “его” сын, только “наш”.
Они расписались. Тихо, без торжеств и гостей. Это раньше Гоша не спешил с женитьбой, а теперь позвал замуж через месяц. Ася стала матерью для маленького Мити, хоть и не родной. Слова “родная” и “неродная” вообще были выброшены из ее лексикона. Она заботилась о Мите. Она его растила. Она вставала, когда он плакал по ночам, и, когда его нужно было покормить.
Она изо всех сил представляла, что у Гоши не было другой женщины, что это она, Ася, родила Митю и что они — счастливая семья.
Но ее всегда что-то мучило.
Она осталась такой же наивной зайкой, суетилась вокруг Гоши, старалась освободить его от домашних хлопот, хотя сама тоже работала. Уход за ребенком они делили на двоих, потому что работали в разные смены, а в декрет пойти никто не мог. Гоша тогда без денег останется. А Ася по документам Мите никто. Но, когда она была дома, то старалась все взять на себя.
Встал вопрос и усыновления.
— Ась, это не дело, что ты ему как чужая тетя, — сказал Гоша, — Риту родительских прав лишим, она сама этого хочет, а ты Митю официально усыновишь.
— Но…
— Ась, так всем будет удобнее. Как ты будешь в сад его водить, в школу?
Она даже на это согласилось, но формальности пока затянулись.
А Гоша как-то не очень это оценил. Сначала клялся в любви, а теперь воспринимал все, что делает Ася, как должное. Говорил, что она подвиг ради него совершила, а нынче смотрел так, будто это не он, а она нагуляла.
Для полного счастья он перевез из деревни свою маму, Алевтину Павловну, которая уже не могла жить одна в старом деревянном доме. Двора, газ, колодец… Там нужен либо основательный ремонт с подведением всех коммуникаций, либо оттуда пенсионерке надо срочно уезжать. И Гоша выбрал второй вариант.
Алевтина Павловна всегда недолюбливала Асю. Еще когда они с Гошей были подростками, она шпыняла девушку, говорила, что Гошенька — птица высокого полета, ему нужна другая, более образованная и утонченная. Ася, по ее мнению, была слишком простой и деревенской для такого видного парня, как ее сын. Бесперспективной, короче.
Ася понадеялась, что внук Алевтины, которого Ася растит, как своего, немного смягчит вредную старушку, но не тут-то было.
— Ну что ты за жена такая? — ворчала Алевтина Павловна каждый день, — Борщ нормально сварить не можешь, в доме вечно пыль, а мой Гошенька целыми днями на работе вкалывает!
— Я тоже работаю, — ответила Ася.
— Работа у тебя — ерунда! А вот мой Гошенька — кормилец!
Но больше раздражало то, что Ася чувствовала себя преступницей. Даже в двушке, в которую они перебрались из-за маминого появления, она не могла побыть наедине с собой. Свекровь оказалась вездесущей. Она следила за тем, что Ася смотрит в своем телефоне, контролировала, где Ася гуляет, и всячески намекала, что за невесткой нужен глаз да глаз, а то на сторону пойдет.
Причины неизвестны. Ведь из пары “Ася и Гоша” верной оказалась как раз Ася, но, может, его мать так боялась, что невестка осознает, куда угодила, и все-таки сбежит.
Однажды Ася решила испечь пирог к возвращению Гоши с работы. Она долго возилась на кухне, а, когда пирог был готов, она поставила его на стол и пошла на балкон, чтобы снять с сушилки вещи.
Вернувшись, она увидела, что Алевтина Павловна стоит у стола и ковыряет пирог вилкой.
— Что вы делаете???
— Да так, — ответила свекровь, — Пробую.
— Зачем?
— Да что-то он у тебя не очень получился. Какой-то сухой.
— Я старалась, — прошептала Ася…
— Старалась? — усмехнулась Алевтина Павловна, — Да видно, что не очень. Гошенька мой такое есть не будет. Хотела его порадовать? Тогда переделывай.
Ася уже ничего не хотела.
Ни пирогов, ни этой жизни. Свекровь ее достала, чужого ребенка Ася, как ни старалась, не полюбила всей душой, а Гоша стал ей противен.
Однажды утром, когда Гоша еще спал, она встала, оделась, взяла маленькую сумочку, в которой было собрано еще с вечера самое необходимое: отложенные деньги, документы, одежда. Посидела немного у детской кроватки, прося прощения. И, пока никто не видел, вышла из дома, вызвала такси и поехала на вокзал. Купила билет на первый попавшийся поезд и уехала. Уехала навсегда.