А мы можем без девочки поговорить?
Закончив мыть посуду, Вера выходила из кухни, когда в дверь кто-то позвонил. Открыв дверь, увидела соседку Марию, женщину в возрасте, та оглядываясь на свою дверь, вошла. Встревоженная, почерневшая, глаза, опухшие от слёз, в руках комкала носовой платок.
— Что? Что случилось? – спросила Вера.
— Ой, Верочка, — расплакалась она, — ой, Верочка, горе-то какое, — плакала соседка.
Усадив Марию на кухне на стул, подала воды в кружке, та выпила, потом немного успокоилась.
— Ирочка моя с Денисом погибли в аварии, сейчас приходили из полиции. Муж поехал на опознание. Ксюша у меня сейчас, она пока не знает ничего, уткнулась в ноутбук в маленькой комнате. Я не знаю, как ей сказать… Хорошо хоть оставили внучку у меня, ездили к другу Дениса, их квартиру новую смотреть.
— Господи, что же это такое? — Вера тоже уселась на стул, обхватив голову руками. – Господи, как жалко Ксюшу, ведь ребенку девять лет. Вроде уже все понимает, ладно хоть бабушка с дедушкой, — думала она, — как ей будет не хватать родителей.
Она, как могла успокаивала Марию, но в таком случае, как успокоить? Никак. Потом та собралась домой.
— Мария Сергеевна, если что, обращайтесь, с Ксюшей остаться или еще что, может с похоронами нужно будет…
— Спасибо Верочка. Но Игорек, мой младший сынок все сделает. Ты ж его знаешь, он деловой и знает куда обратиться и все такое… Но все равно спасибо, знаю я, ты — добрая душа, всех любишь и обожаешь.
Когда Вера закрыла за Марией дверь, представила, как сообщат Ксюше о смерти родителей. И как она воспримет. Уж кто-кто, а Вера знает, что это такое. Потому что она сама до восьми лет была самой счастливой и любимой девочкой на свете.
Сейчас в сорок два года она может охарактеризовать ту её жизнь до восьми лет, одним словом — счастье. Случались конечно мелкие неприятности, ну например, упала и разбила колено, или упала с велосипеда, или мыло в глаза попало, а то еще Барсик поцарапает до крови, но это все ерунда. Главное — у неё тогда были мама и папа, они её любили и жалели. А у них была она — любимая дочка. А ребенку больше ничего для счастья и не нужно. Были бы рядом мама с папой.
Но все закончилось в один день. После уроков Вера была на продленке. Уже всех забрали родители, а кто и сам из учеников ушел. Вера жила далековато от школы. Утром её отвозил папа, ему по пути на работу, а забирала мама, она врач и работала с утра до трех. Потом забирала дочь.
Вера осталась в классе с Татьяной Олеговной, она проверяла тетради, что-то писала, а Вера рисовала и иногда смотрела в окно. Татьяна Олеговна проговорила:
— Вера, ты посиди здесь в классе, я сейчас приду, отлучусь по делам.
Вернулась через некоторое время задумчивая.
— Звонила твоим родителям из учительской, никто из них не отвечает. А у тебя бабушка есть?
— Нет, папа из детдома, а другая бабушка умерла.
— А еще есть родственники? – спросила Татьяна Олеговна озабоченно.
Вера подумав, добавила:
— У мамы сестра есть, в поселке живет, далеко.
— А из соседей тебя может кто-нибудь забрать?
— Ну мама с тетей Ниной дружит, мы даже иногда в гости к ней заходим, и она к нам. Она старенькая, но на улицу иногда выходит. Она очень добрая.
— Так, понятно. Собирайся, я тебя отведу к ней, подождешь маму с папой там.
Они дошли до дома, поднялись на свой этаж.
— А ключи у тебя есть?
— Нет.
— А соседка в какой квартире?
— Вот, напротив, — Татьяна Олеговна подошла к двери и нажала на звонок.
Открыла пожилая женщина, и всплеснула руками:
— Верочка, заходи, я тебя сейчас накормлю. Спасибо, — проговорила она, а Татьяна Олеговна уже спускалась по лестнице.
— Тетя Нина, я сейчас записку напишу и в нашу дверь засунула, чтобы мама знала, где меня искать. Написала: «Я у тети Нины».
Вера поела, чай выпила с куском пирога, а родителей все не было. Прошло часа два, а может и больше, когда кто-то позвонил в дверь. Вера радостная побежала в прихожую:
— Мама с папой пришли.
Соседка открыла дверь, там стоял незнакомый мужчина.
— Тетя Нина – это вы, — обратился он к соседке.
— Да, Нина Ивановна, а что вы собственно хотели?
— Вы знакомы с супругами Семеновыми?
— Да, конечно, вот дочка их у меня, ждем их.
— Понятно. А мы можем без девочки поговорить?
— Проходит на кухню, — они закрыли плотно за собой дверь.
Через несколько минут вышли, мужчина ушел, Нина Ивановна закрыла дверь и повернулась к Вере. По её щекам текли слезы. Она обняла девочку, потом тихо проговорила:
— Верочка… Твои папа и мама… их нет больше, машина на них, прямо на переходе…
— Тетя Нина, как это нет? – тихо спросила Вера, вся сжавшись…
На следующий день приехала тетя Катя, старшая сестра мамы и заголосила, прижав к себе Веру. А за её спиной переминаясь с ноги на ногу, стоял дядя Саша, огромный, как медведь.
Потом было что-то такое, что она с трудом вспоминает. Люди, похороны. До сих отчетливо слышит, как по крышке гроба застучали комья земли, Веру бил озноб, то ли от октябрьского холодного ветра, то ли от всего, что происходило на её глазах.
Потом были поминки, их она тоже смутно помнит, она устала, ей очень хотелось лечь и накрыться одеялом с головой. Наконец пришли домой и она ушла к себе в комнату. Тетя Катя со своим мужем еще сидели за столом, он наливал из бутылки, разговаривали о чем-то, ей не хотелось ничего и никого слышать.
Уже на следующий день она услышала, как тетя Катя говорила кому-то по телефону.
— Да, сдается, комнаты просторные, ремонт сделан недавно, мебель вся новая… Приходите, потому что у нас после пяти вечера еще будут просмотры.
Пришли молодые мужчина с женщиной. Вера из своей комнаты смотрела на чужих людей, шастающих по их квартире и везде сующих нос.
— Смотрите, какой вид из окна, и не шумно, хоть и центр города. Нет, ну что вы, уступить не могу, сумма такая… Оплата за полгода вперед, если на длительный срок. Нет квартира не моя, вот её, она махнула рукой в стороны Веры, а я опекунша. Хорошо, подожду вашего звонка. Если решите, приезжайте с риелтором, подпишу договор.
Вера видела, как тетя Катя собирала вещи в большие клетчатые сумки и все ценное, что смогла найти. Залезла в каждый уголок квартиры, шкафов. Красивую посуду складывала в коробку, перекладывая полотенцами.
— Пускай девчонка возьмет свои вещи, а то опять нам придется на неё тратиться, — проговорил как-то неприятно дядя Саша.
Вера, собери книжки и тетрадки, карандаши, краски, все, что есть к школе. А вещи твои я сама покидаю в сумку, — сказала тетя девочке. – Ну возьми игрушки, но не много. У нас небольшой дом.
Вера думала, что взять с собой, взгляд упал на мягкого зайца с длинными ушами, он был старый. Она с ним всегда спала, папа ей купил когда-то давно. Еще кое-что из игрушек.
Спустя несколько дней она уехала из этого города, попрощавшись с тетей Ниной, та плакала и крестила её в дорогу. Тогда она чувствовала, что жизнь у неё будет совсем другой, не как с мамой и папой, но не представляла, насколько другой.
Катя с Сашей жили в своем доме, он часто пил. Вере отделили шкафом угол, поставили старый диван и стол, где она должна была учить уроки. Школа от дома была близко. Одноклассники в школе приняли её по-доброму, хорошо. Уже через несколько дней у неё была подружка Ритка. Училась Вера хорошо.
Тетя вначале разговаривала с ней спокойно, но потом стала иногда покрикивать и даже грозить старым солдатским ремнем. Детей своих у них не было. Но если тетя пока только грозила, то дядя Саша смотрел на неё волком.
— Ну ты, нахлебница, а ну неси мои сапоги, — кричал он.
Вера боялась его, как только он не называл её, в ход шли нецензурные выражения, и то, что он должен её кормить, и что лишний кусок съел бы сам. Однажды он дал ей подзатыльник, и с тех пор частенько ей попадало от него.
— Верка, если Сашка пьяный, не попадайся ему на глаза, — говорила тетя Катя.
Но однажды все-таки дядя её избил, она сильно испугалась, убежала из дома на вокзал и сев на первую электричку доехала до райцентра. Тогда она училась в шестом классе. На вокзале увидела милиционера, сама подошла к нему, рассказала о своей жизни у родственников и почему сбежала.
Вскоре тетку лишили опекунства, а Веру отправили в детдом. Жизнь там была лучше, но не намного. Научилась там стоять за себя, и если надо было, могла и дать сдачу, если кто-то старался обидеть втихаря.
Став почти взрослой, она стала жесткой, а когда ей исполнилось шестнадцать, они с ребятами однажды убежали и ограбили продуктовый киоск. Её оставили караулить. А на следующий вечер их задержали и увезли. Потом был суд, ей дали один год условно.
После суда ей приснилась мама, она смотрела на неё грустно, потом спросила:
— Верочка, ну как же так? Нельзя так жить. Ты должна быть доброй и честной. Ты улыбайся и не грусти, тогда все будет хорошо. Не разучись пожалуйста, радоваться жизни.
— Мамочка, прости, честно слово больше никогда… — кричала во сне Вера, но мамы уже не было.
С тех пор прошло уже двадцать пять лет. Встретила Вера на своем пути Григория, доброго и порядочного парня. Она в первую же встречу сказала:
— Гриша, у меня в жизни есть темное пятно, — она рассказала о детдоме и условной судимости. – Хочу тебе сразу все сказать, чтобы ты узнал от меня. Со стороны могут такое наговорить. Но я обещала моей маме, что больше такого не случится. Вот учусь на втором курсе института заочно, и работаю.
— Ну и ладно, в жизни чего только не бывает. Нет на свете безгрешных людей, да и не по своей воле ты попала туда, втянули тебя, друзья оказались не те. А ты для меня, все равно самая лучшая, — говорил Григорий.
Они поженились. Сейчас живут они с мужем счастливо, да и всегда так жили. Сын тоже учится в институте. Вера рада, что вновь научилась радоваться, любить и хочется всем делать только добро. Часто думает:
— Интересно, как там мои родители, наверное, радуются, что я могу улыбаться и жить счастливо.