Соседка не позвала на день рождения после 20 лет дружбы: «Ты специально это сделала или память уже подводит?»
И из-за этого весь сыр-бор?
Она услышала смех за стеной и запах жареной курицы. День рождения у соседки — а её не позвали. И на душе стало холодно, как в пустой комнате.
Лидия Семёновна застыла с пакетом овощей в руках. В магазине долго выбирала, чтобы подешевле — пенсия маленькая, только-только до следующей дотянуть. А теперь стояла посреди кухни, не решаясь подойти к стене, но и уйти не могла.
Этот смех она узнала бы из тысячи.
Двадцать лет дружбы. Двадцать лет, когда дни рождения отмечали только вместе: пироги пекли по очереди, подарки готовили заранее, новостями делились. После того, как их мужей не стало с разницей в два года, совсем сблизились. Таисия Николаевна тогда много плакала, цеплялась за Лидию, как за соломинку. А теперь что?
Лидия поставила пакет на стол и машинально достала помидоры — мясистые, спелые. Хотела салат сделать. Теперь кусок в горло не полезет.
Лидия вспомнила, как месяц назад Тая принесла распечатанные фотографии своей внучки и хвасталась. А у Лидии внуков нет, только дочка в Саратове, почти не звонит. Может, обиделась, что Лидия не умеет восхищаться чужими детьми?
Или дело в другом? Помнится, в прошлом году Таисия позвала её на концерт народной песни. Лидия отказалась — зачем деньги тратить на глупости, когда можно по телевизору посмотреть? Таисия тогда обиделась, но быстро отошла. Или не отошла? Может, копила обиду?
– Так значит, вот как? – Лидия решительно направилась к выходу, на ходу поправляя шпильку в седых волосах. – Посмотрим, кто кого.
***
Таисия Николаевна с улыбкой разливала компот по стаканам. За круглым столом, накрытым вышитой скатертью, сидели её дочь Оксана с мужем, приехавшие из Москвы, и внучка Машенька — румяная девочка с косичками.
– Бабуль, а торт будет? – Машенька нетерпеливо ёрзала на стуле.
– Куда ж без торта в день рождения? – подмигнула Таисия. – Семьдесят лет бывает только раз в жизни.
– Мам, не суетись так, – Оксана попыталась забрать у неё половник. – Давай я помогу.
– Сиди уж, – отмахнулась Таисия. – Вы раз в полгода приезжаете, так хоть дайте поухаживать за вами.
Оксана посмотрела на мужа — Николая, тот едва заметно пожал плечами. Всегда так — приедут, а мать из последних сил хлопочет, будто боится, что они уедут, если не накормит их до отвала.
– Мама, ты вообще хоть иногда отдыхаешь? – спросила Оксана, наблюдая, как Таисия перекладывает курицу с противня на блюдо.
– Некогда отдыхать, – отозвалась та. – То в поликлинику, то в магазин, то на рынок.
– А соседка твоя, Лидия Семёновна, как? – спросил Николай, принимая тарелку с горячей картошкой. – Вы же вроде всегда дни рождения вместе отмечали? Почему сегодня не позвала?
Таисия на мгновение замерла.
– В этот раз хотела только с вами побыть, – ответила она и отвернулась к плите, но Оксана успела заметить, как изменилось лицо матери.
– Что-то случилось между вами? – спросила она тихо.
– Ничего, – слишком быстро отозвалась Таисия. – Просто… устала я немного от неё.
– Поругались?
– Нет, – Таисия покачала головой. – Просто… понимаешь, она всегда рядом. Шагу без неё не ступи. Иногда хочется побыть одной или с другими людьми, а она обижается.
– Так и скажи ей об этом.
– Да как скажешь? Она же сразу обидится. Очень уж чувствительная.
Звонок в дверь прервал разговор.
– Кого ещё принесло? – Таисия недовольно посмотрела на часы. – В кои-то веки семья собралась…
Она подошла к двери и глянула в глазок. Увидев Лидию, замерла на секунду — открывать или нет? Но потом все же повернула ручку.
На пороге стояла Лидия Семёновна с таким выражением лица, что Таисия сразу всё поняла и невольно отступила на шаг.
– Лида? Ты что-то хотела?
– Хотела? – голос Лидии дрогнул. – Я хотела узнать. Ты специально меня не пригласила на день рождения? Или память подводит?
Таисия растерянно оглянулась на родных, которые замолчали и с любопытством прислушивались.
– Так я не…
– Двадцать лет рядом, как подруги. А теперь что?
Таисия глубоко вздохнула, словно решаясь на что-то.
– Лидочка, в этот раз я хотела побыть только с семьёй, – она говорила тихо, но твёрдо. – Дети редко приезжают, внучку вижу два раза в год.
– А я тебе что, чужая? – Лидия повысила голос. – Все двадцать лет вместе отмечали! А теперь вдруг «только с семьёй»?
– Лида, пойми…
– Нет, это ты пойми, – перебила Лидия, и её голос задрожал сильнее. – Я тебя выхаживала, когда ты с воспалением лежала. Я с тобой все праздники делила. А теперь я тебе мешаю?
– Мама, может, пригласим? – раздался голос Оксаны из-за спины Таисии.
Таисия обернулась, а потом снова посмотрела на Лидию:
– Нет, Оксан. Не в этот раз, – она выпрямилась. – Лида, я очень ценю нашу дружбу. Но сегодня я хочу провести день рождения только в кругу семьи. Прости, если это тебя обижает.
Лидия побледнела так, что стала похожа на мел.
– Значит, вот как, – она попятилась от двери. – Я для тебя просто соседка. Которую можно позвать, а можно и нет.
– Лида…
– Не смей называть меня «Лидой»! – выкрикнула пенсионерка. – Для тебя я Лидия Семёновна. И знаешь что? Ты… ты… предательница!
Дверь захлопнулась так громко, что задребезжали стёкла. В подъезде эхом прокатился её крик.
***
Соседи уже привыкли, что Лидия и Таисия всегда вместе: в магазин, на лавочку, в поликлинику. Поэтому, когда две пенсионерки перестали здороваться, весь дом заметил.
– Это они из-за чего? – интересовалась молодая мамочка с первого этажа у консьержки.
– Говорят, Таисия день рождения справляла, а соседку не позвала, – шёпотом отвечала та. – Теперь не разговаривают.
– Да ладно, взрослые же люди.
– Это у вас, молодых, всё просто. А в их возрасте обиды глубже.
На самом деле весь дом уже давно шептался о странной дружбе двух пенсионерок. Лидия, властная и прямолинейная, везде тащила за собой тихую Таисию.
Решала, куда идти, что покупать, с кем общаться. А та, казалось, и рада — кивала, соглашалась, следовала за подругой, как привязанная.
– Я всегда удивлялась, как Таисия это терпела, – говорила консьержка. – Моя бы воля, я бы давно послала такую подругу.
– Может, она просто боялась одиночества? – предположила молодая мамочка.
– Да кто ж их разберёт… Но сейчас, кажется, терпение её лопнуло.
Лидия старалась выходить из квартиры только по необходимости. И каждый раз выглядывала в глазок – не идёт ли Таисия. Однажды всё же столкнулись у лифта. Лидия развернулась, чтобы уйти по лестнице, но Таисия окликнула:
– Лидия Семёновна, подождите.
Лидия остановилась, но не повернулась.
– Я хочу объясниться, – Таисия подошла ближе.
– Не о чем нам говорить, – Лидия дёрнула плечом. – Всё уже сказано.
– Послушайте меня, пожалуйста, – в голосе Таисии звучала усталость. – Я не хотела вас обидеть. Просто…
– Просто я вам надоела, – Лидия наконец повернулась. – Двадцать лет терпели, а потом решили, что хватит?
– Нет, дело не в этом, – Таисия тяжело вздохнула. – Понимаете, все эти годы мы отмечали вместе. Но в этот раз дети смогли приехать, впервые за долгое время вся семья собралась. И я… я просто хотела побыть с ними. Без посторонних.
– Так я для вас посторонняя? – Лидия горько усмехнулась. – Что ж, спасибо за откровенность, Таисия Николаевна.
– Я не то имела в виду…
– А что вы имели в виду? – глаза Лидии сузились. – Что я вам не родня? Так я это и без вас знаю. Но я думала, что за двадцать лет стала хотя бы немного ближе, чем просто соседка.
– Лидия Семёновна, – Таисия попыталась взять её за руку, но та отстранилась. – Поймите, иногда хочется побыть только с родными. Без необходимости следить за словами, без оглядки на чужое мнение.
– Чужое мнение? – Лидия покачала головой. – Знаете, Таисия Николаевна, я, кажется, поняла. Все эти годы вы просто терпели меня рядом. Из жалости, наверное.
– Это неправда!
– Правда, – Лидия горько улыбнулась. – И знаете что? Больше не нужно терпеть. Я не буду навязываться.
И, не дожидаясь ответа, Лидия стала подниматься по лестнице.
***
Дома Лидия долго смотрела на фотографии в альбоме. Вот они с Таисией на море – ездили по путёвке от профсоюза ещё когда на фабрике работали. Вот на даче у Таисии – вишню собирали. Вот с мужьями на празднике.
Зазвонил телефон. Дочка.
– Мама? У тебя всё хорошо?
– Конечно, Танюша. А что?
– Да так… Соседка твоя, Таисия Николаевна, почему-то мне позвонила. Говорит, вы поссорились.
Лидия фыркнула.
– Она тебе позвонила? С чего вдруг такая забота?
– Мама, что случилось?
– Ничего, – Лидия вздохнула. – Просто твоя Таисия Николаевна… подруга называется… День рождения отмечала, а меня не позвала. С семьёй, видите ли, хотела побыть.
Наступила пауза.
– И из-за этого весь сыр-бор?
– Татьяна! – возмутилась Лидия. – Ты не понимаешь. Двадцать лет мы всё вместе. А тут…
– Мама, – голос дочери стал строже. – А что такого? Разве нельзя иногда побыть только с семьёй?
– А я кто для неё? – в голосе Лидии зазвучали слёзы. – Я думала, мы как сёстры. А оказалось — просто соседки.
– Мама, – Татьяна глубоко вздохнула, – дружба и семья — это разные вещи. И ничего страшного нет в том, что Таисия захотела провести день рождения только с детьми и внуками. Это не значит, что она тебя меньше ценит.
– Значит, – упрямо возразила Лидия. – Иначе позвала бы. Как всегда.
***
Прошло полгода. Лидия и Таисия по-прежнему жили в соседних квартирах, но теперь даже не здоровались при встрече. Просто отводили глаза и проходили мимо, будто чужие.
Лидия старалась планировать походы в магазин так, чтобы не пересекаться с бывшей подругой. Даже в поликлинику записывалась на другие дни. И всё же иногда им приходилось сталкиваться.
За эти полгода Лидия сильно изменилась. Похудела, осунулась, стала реже выходить из дома. Соседи поговаривали, что у неё проблемы с сердцем, но к врачам она не ходила — некому было сопровождать.
Раньше с Таисией вместе регулярно посещали кардиолога, Таисия следила, чтобы Лидия принимала лекарства, напоминала о диете. А теперь некому было напомнить.
Таисия тоже изменилась. Она словно расцвела — стала чаще ездить к дочери, завела новые знакомства среди соседок, записалась в хор ветеранов при местном Доме культуры. Даже волосы перекрасила — избавилась от седины, сделала модную стрижку.
– Гляди-ка, как похорошела-то, – судачили соседки. – Без своей надзирательницы прямо ожила.
Эти слова случайно услышала Лидия, возвращаясь из магазина. С тех пор она стала избегать соседей ещё старательнее.
В тот день Лидия возвращалась с рынка. Тяжёлая сумка оттягивала руку, спина ныла. На площадке между этажами она остановилась перевести дух и вдруг услышала знакомый голос:
— Лидия Семёновна, добрый день.
Таисия спускалась по лестнице, одетая по-праздничному: в новом платье и с укладкой.
— Здравствуйте, — сухо ответила Лидия и отвернулась, делая вид, что ищет что-то в сумке.
— Как ваше здоровье? — неожиданно спросила Таисия.
— Нормально, — Лидия пожала плечами. — А что?
— Да так… Участковая заходила, спрашивала про вас. Говорит, на приём не пришли.
— Дел много, — отрезала Лидия. — Некогда по врачам ходить.
Таисия кивнула и уже хотела идти дальше, но вдруг сказала:
— Лидия Семёновна, не держите зла. Жизнь такая короткая…
— Это не зло, — перебила Лидия. — Просто я всё поняла про нашу… дружбу. Двадцать лет, а оказалось — пустое место.
— Неправда. Не пустое, — тихо возразила Таисия. — Просто…
— Просто у всех свои приоритеты, — закончила Лидия. — У вас — семья. У меня… ну, что-нибудь найдётся.
Она подняла сумку и пошла наверх, чувствуя, как Таисия смотрит ей вслед.
***
Двадцать лет дружбы перечеркнул один день — день рождения, на который Лидию не позвали. И в этом была своя логика, своя справедливость. Значит, так и должно было случиться. Значит, эта дружба того не стоила.
Жизнь продолжалась — без сожалений о прошлом, без попыток всё исправить. Каждая осталась при своём: Таисия — с семьёй, Лидия — с гордостью. И обеим этого было достаточно.