Мам, езжай к папе. Оля права — двум женщинам в одном доме не ужиться.
Валентина стояла у кухонной раковины и мыла посуду, когда услышала знакомое покрикивание из гостиной.
— Валя, где мои тапочки? — орал муж Георгий. — Сколько раз говорил — клади на место!
— Ищите, Георгий Иванович, — спокойно ответила жена. — Там, где оставили.
— Где оставил, где оставил! Должны на месте стоять!
За сорок лет брака Валентина привыкла к таким сценам. Муж всю жизнь руководил, а дома продолжал командовать. Но с выходом на пенсию его характер стал просто невыносимым.
— Валя! — громко сказал он. — Молоко скисло! Что за безобразие?
— Срок годности вышел, — объяснила женщина.
— А кто должен следить за сроками? Хозяйка дома!
— Следи сам, раз так важно.
— Это не мужское дело! У меня более важные заботы!
Валентина хотела спросить, какие именно заботы у пенсионера, который целыми днями сидит дома, но промолчала. За годы совместной жизни женщина научилась не провоцировать скандалы.
— И вообще, — продолжал Георгий, — в этом доме полный бардак! Порядка никакого!
— Порядок есть. Просто не армейский.
— А должен быть армейский! Дисциплина — основа жизни!
Дисциплина в понимании мужа означала, что жена должна выполнять все его требования мгновенно и беспрекословно.
— Жора, — попыталась урезонить его Валентина, — может, сходи к соседу поболтать? Или в парк прогуляться?
— Болтать с пенсионерами? У меня мозги есть! Я привык с умными людьми общаться!
— Тогда почитай что-нибудь.
— Читать некогда! У меня дел полно!
Какие дела могли быть у человека, который не выходил из дома неделями? Но спорить Валя не решалась.
Жизнь превратилась в кошмар. Муж просыпался в плохом настроении и весь день придирался к мелочам. То суп недосолён, то рубашка плохо поглажена, то в квартире душно.
— Валя, проветри комнату! — кричал он.
— На улице холодно.
— Мне всё равно! Проветривай!
Через полчаса: — Валя, закрой форточку! Дует!
Женщина не понимала, как жить в постоянном стрессе. Раньше муж уходил на работу, и дома царило спокойствие. Теперь он торчал под ногами двадцать четыре часа в сутки.
— А обед когда будет? — спрашивал он в половине двенадцатого.
— В час, как обычно.
— Я есть хочу сейчас!
— Тогда перекуси чем-нибудь.
— Чем перекусить? Нормальной еды в доме нет!
Нормальной едой он считал только то, что приготовлено специально для него в данную минуту.
Последней каплей стал скандал из-за соли. Георгий потребовал досолить суп, потому что ему показалось мало. Валентина добавила щепотку соли.
— Мало! — заорал он. — Ещё добавляй!
— Жора, пересолится.
— Добавляй, говорю!
Женщина добавила ещё немного.
— Мало! Совсем мало! Ты что, экономишь соль?
— Не экономлю. Просто соли достаточно.
— Кто здесь хозяин — ты или я?
— Ты хозяин, но суп варю я.
— Значит, должна варить так, как хозяин велит!
Тогда Валентина поняла — больше не может. Сил терпеть не осталось.
— Знаешь что, — сказала она тихо, — я устала.
— Устала? От чего устала? Дома сидишь!
— Устала от тебя.
— От меня? — опешил он.
— От криков, претензий, недовольства. Устала быть прислугой.
— Какая прислуга? Ты жена! Но в доме должна быть субординация.
— В доме должна быть любовь.
— Любовь! — фыркнул Георгий. — В твоём понимании любовь — это распустить жену!
— В моём понимании любовь — это уважение.
— Я тебя уважаю! Содержал сорок лет!
— Содержал не меня, а домработницу.
На следующий день Валентина собрала сумку и позвонила подруге Нине.
— Нинуля, можно к тебе на несколько дней приехать?
— Конечно! А что случилось?
— Расскажу при встрече.
У Нины женщина впервые за долгое время почувствовала покой. Никто не орал, не требовал, не придирался к мелочам.
— Валя, — сказала подруга, — ты как будто помолодела за день!
— Отдохнула от стресса.
— А что с мужем делать будешь?
— Не знаю. Не хочу домой возвращаться.
— Совсем не хочешь?
— Совсем. Устала быть жертвой его плохого характера.
Георгий звонил каждый час, требовал немедленного возвращения жены.
— Валя, хватит дурить! Домой иди!
— Не пойду.
— Как не пойдёшь? Ты ведь жена моя!
— Была жена. А теперь не знаю, кто я.
— Не знаешь? Дура ты, вот кто!
— Может быть. Но домой не вернусь.
— А где будешь?
— У подруги.
— Долго у подруги жить собираешься?
— Пока не решу, что делать дальше.
— А что тут решать? Домой приходи, готовь, убирай!
— Не буду больше готовить и убирать тебе.
—Это твои обязанности жены!
— Мои обязанности — быть человеком, а не роботом.
Через неделю Валентине позвонил сын Алексей.
— Мам, что происходит? Папа говорит, ты съехала от него!
— Съехала.
— Мам, ну что ты! Вы же сорок лет вместе!
— Сорок лет я терпела. Больше не могу.
— Что случилось?
— Отец стал невыносимым. Целыми днями кричит, придирается, командует.
— Мам, ну это же его характер! Ты знала, за кого выходишь!
— Знала. Но думала, что с возрастом станет мудрее.
— А он стал хуже?
— Намного хуже. В десять раз хуже.
— Мам, может, это временное? Пенсия, перестройка жизни?
— Алёша, уже полтора года прошло. Ничего не меняется.
— А ты пыталась с ним разговаривать?
— Пыталась. Он не слышит. Для него я прислуга.
— Мам, ну нельзя же из-за характера семью рушить!
— Можно, если характер делает жизнь невыносимой.
Сын помолчал, переваривая услышанное.
— А что теперь будет?
— Не знаю. Может, разведёмся.
— Развод? В вашем возрасте?
— А что, есть возрастные ограничения?
— Мам, подумай хорошенько. Квартира, дача, накопления — всё пополам делить придётся.
— Лучше половина, но в покое.
— Алёша, — продолжила мать, — а можно я к вам перееду? На время?
Сын замялся. Валентина поняла — вопрос деликатный.
— Мам, у нас места мало. И Оля может не понять.
— Почему не понять?
— Ну, ты же знаешь невесток. Свекровь в доме — это сложно.
— Я же не навсегда. Пока вопрос с отцом не решу.
— А надолго это?
— Месяца на два-три.
— Мам, давай я с Олей поговорю. Но не обещаю.
Вечером позвонила невестка Ольга.
— Валентина Сергеевна, Лёша рассказал про ваши проблемы с Георгием Ивановичем. Мне вас очень жалко. Но переехать к нам — это сложно.
— Понимаю. У вас своя жизнь.
— Дело не в жизни. Дело в том, что двум хозяйкам в одном доме тесно.
— А я не буду хозяйничать! Просто пожить немного!
— Валентина Сергеевна, вы же понимаете — это временная мера превратится в постоянную.
— Почему превратится?
— А куда вы потом денетесь? К мужу не вернётесь, квартиру снимать дорого.
— Я разведусь и куплю себе жильё.
— А если развод затянется? Или Георгий Иванович имущество прятать начнёт?
Валентина не подумала об этом. Действительно, развод может длиться долго.
— И что мне тогда делать?
— Помириться с мужем.
— Оля, я не могу с ним мириться. Он меня задавил.
— Тогда ищите компромисс.
— Какой компромисс?
— Не знаю. Может, раздельные комнаты? Или он хобби найдёт?
— Он хобби не ищет. Ему нравится меня мучить.
— Валентина Сергеевна, мужчины такие. Им нужна власть. Я не знаю, что посоветовать.
Валентина поняла — рассчитывать на детей не стоит. У них своя жизнь, свои интересы.
На следующий день приехал Алексей.
— Мам, езжай к папе. Оля права — двум женщинам в одном доме не ужиться.
— А если я с отцом разведусь?
— Разведёшься — тогда поговорим.
— То есть сначала развод, потом помощь?
Помощи ждать было неоткуда. Дети боялись осложнений в своей жизни, но и подруга не могла содержать её вечно.
Валентина вернулась домой через три недели. Георгий встретил её с видом победителя.
— Ну что, нагулялась? — спросил он самодовольно.
— Нагулялась.
— Теперь будешь дома сидеть?
— Буду.
— И слушаться мужа?
— Буду молчать.
— Правильно. А то совсем распустилась.
Но Валентина не собиралась возвращаться к прежней жизни. Она подала на развод и искала съёмную квартиру. Денег было мало, но хотя бы попробовать стоило.
Георгий не воспринимал её планы всерьёз.
— Разводиться? В нашем возрасте? Смешно!
— Не смешно. Серьёзно.
— А на что жить будешь?
— На свою долю от раздела имущества.
— Какую долю? Всё на меня записано!
— Значит, придётся делить.
— Ни копейки не дам!
— Суд даст.
Мужчина понял — жена не шутит. Но отступать не собирался.
— Хочешь развода — получишь! Но ни дом, ни дачу не получишь! Я адвоката наймy!
— И я найму.
Так началась битва, которая длилась два года. В результате Валентина получила крошечную однокомнатную квартиру и небольшую сумму денег. Георгий остался в доме один, но победителем себя не чувствовал. А дети не общались ни с тем, ни с другим — слишком устали от семейной драмы.