«Свет, ты понимаешь, что будет конфликт…» — сказала мама.
— Жить? Ну, жить здесь у вас вряд ли получится. Но приезжать в гости — конечно. Всегда будем рады. Дом-то хороший, добротный, удобный. Нам с Толей в самый раз. Все-таки возраст уже… В такой и переехать не страшно.
Света, как оглушенная, замерла, беспомощно хлопая глазами, пытаясь понять, не ослышалась ли она.
— В смысле?
***
Старый бабушкин дом, казалось, не просто вздыхал, а издавал какой-то жалобный, несчастный стон от многолетнего запустения. Света, поежившись, провела ладонью по шершавой стене.
“Подарок” от родителей — это звучало как издевка. Скорее, как попытка избавиться от обузы, подсунуть чемодан без ручки, который и нести невыносимо тяжело, и бросить почему-то жалко, хоть и пылится он без дела в самом дальнем углу антресолей.
— Догоняй! — крикнула Света.
Леша, кряхтя, вылез “Форда”, потянулся так, что хрустнули позвонки, и устало огляделся по сторонам.
— Ну и дыра, — констатировал он, скривившись, — Даже местные комары смотрят на этот сарай с какой-то подозрительной жалостью. Как будто знают, что нас тут ждет.
— Дареному коню в зубы не смотрят, — сказала Света. Несмотря на то, что, по сути, она полностью разделяла Лешину точку зрению, что-то ее в этом зацепило.
— Прости, — догнал ее Леша, — Но тут, как после цунами.
Света хмыкнула, а извинения не приняла.
Лешин фирменный юмор, обычно ее спасение в самых безнадежных ситуациях, сейчас казался неуместным.
Зато дача будет…
Может быть…
— Работы тут, конечно, непочатый край… зато воздух свежий, — парировала она, хотя в ноздри бил не свежий сельский воздух, а тяжелый запах старого дерева, сырой земли и плесени, пропитавший все вокруг. Запах заброшенности и ненужности.
Два года они приезжали сюда редко и так, будто повинность отбывали.
По настоянию родителей.
Скосить буйно разросшуюся траву, похожую на непроходимые джунгли, проверить, не завелись ли воры-домушники или, еще хуже, какие-нибудь асоциальные элементы, и бегом обратно, в свою, хоть и тесную, и съемную, но зато городскую квартиру. Хорошо хоть им повезло с соседями. Соседки, баба Маня и тетя Галя, помнили еще Светину бабушку, поэтому с удовольствием помогали и ее внучке. Присматривали за домом, как за своим собственным, регулярно звонили Свете с отчетами, да и просто, чтобы поболтать и заодно выведать, когда же они, городские, наконец-то соизволят заняться этим “бесценным наследством”, сплетничали по телефону со Светой, рассказывая, кто что в огороде посадил, у кого петух сбежал, и чей зять опять напился и устроил дебош.
На этот дом с участком у Светы и Леши никаких планов не было. Лишь бы окончательно не развалился. А, пока не развалился, пусть стоит. Продать его нереально, а отдавать за бесценок — это будто бабушку обидеть. Вот и приезжали несколько раз в году.
Но все внезапно изменилось, когда Леше предложили работу на другом конце города от той квартиры, где они жили. Отличная должность, карьерные перспективы, солидная зарплата… и, самое главное, всего в получасе езды от этой… дачи, которую дачей можно было назвать с большой натяжкой. Переезд был неизбежен. Молодые сняли квартиру недалеко. И решили, что уж, если все так совпало, они восстановят дом и будут в нем жить.
— Ну что, — Леша, почувствовав перемену в настроении Светы, обнял ее за плечи, — Будем превращать эту тыкву в карету?
Света, неожиданно для самой себя, улыбнулась.
Впервые за долгое время в ней зажглась искорка относительно этого подарка. Бабушкин дом, из этой унылой развалюхи, мог стать их настоящим домом. Местом, куда хочется возвращаться, где можно отдохнуть, где будут расти их дети. Мечта, долго дремавшая в глубине души, вдруг обрела реальные очертания.
Леша, как, впрочем, и всегда, оказался практичным.
Он зарабатывал хорошо, а с новой работой-то еще лучше, и без лишних вопросов взял на себя все финансовые вопросы, связанные с перестройкой дома. Света, временно оставив свою не слишком любимую и высокооплачиваемую работу в офисе, с невиданным ранее рвением взялась за роль прораба. Долго выбирали надежную бригаду строителей (чуть с ума не сошли), спорили до хрипоты о дизайне будущего жилища, вечерами листали каталоги строительных материалов, представляя, как все будет выглядеть.
Света могла уже диплом дизайнера получать.
Поначалу они хотели просто отреставрировать старый дом, сохранить его дух и атмосферу, вдохнуть в него новую жизнь. Но когда вскрыли прогнившие стены, когда увидели, что дерево местами проедено насквозь, а местами превратилось в труху, стало понятно — реставрации не подлежит. Пришлось принимать непростое решение — сносить. К счастью, фундамент, сложенный еще дедом Светы, оказался на удивление крепким и надежным.
И вот, спустя год напряженной работы, бессонных ночей, бесконечных споров и финансовых вливаний, на месте покосившейся избушки, готовой развалиться от любого дуновения ветра, красовался современный двухэтажный дом с панорамными окнами, просторной террасой, уютным балконом и ухоженным газоном. Газ, вода, канализация — все удобства, о которых они раньше могли только мечтать. Все было подведено.
Леша и Света светились от счастья, как два начищенных медных самовара.
Новоселье!
Сначала, сразу после окончания работ, скромно, с соседками, бабой Маней и тетей Галей, за кружечкой тети Галиного “компота”. А потом — шумная вечеринка с друзьями и родными, с шашлыками, музыкой и танцами до упаду.
Настал торжественный момент, когда они хотели от всей души поблагодарить родителей Светы, Валентину и Анатолия, за… этот своеобразный “подарок”. Который, правда, теперь уж совсем не тот, что был, переделанный собственными усилиями и за собственные деньги, но участок-то подарили же.
— Мам, пап, спасибо вам огромное, — начала Света, — Мы поначалу как-то не оценили подарок. Но… Если бы не вы, у нас бы никогда не было такого прекрасного дома.
Валентина, с неизменной строгой укладкой, делавшей ее похожей на учительницу начальных классов, и холодны взглядом, снизошла до улыбки.
— Да что ты, дочка, — проговорила она, с каким-то странным оттенком в голосе, — Это, скорее, вам спасибо. Привели этот… хм… домик в человеческий вид. А то смотреть было страшно, честное слово. Мы даже не ожидали, что вы тут такую красоту сделаете. Думали, что будет временная дача.
Анатолий, как обычно, молча кивнул, поправляя съехавшие на переносицу очки.
— Теперь хоть глаз радуется. А то одно расстройство было.
Но что-то в интонации родителей Свете не нравилось.
— Вот и прекрасно, — радостно подхватил Леша, не замечая назревающей бури, — Теперь будем здесь жить, растить детей и радоваться жизни.
И тут Валентина выдала фразу, которая в мгновение ока перевернула весь их мир с ног на голову:
— Жить? Ну, жить здесь у вас вряд ли получится. Но приезжать в гости — конечно. Всегда будем рады. Дом-то хороший, добротный, удобный. Нам с Толей в самый раз. Все-таки возраст уже… В такой и переехать не страшно.
Света, как оглушенная, замерла, беспомощно хлопая глазами, пытаясь понять, не ослышалась ли она.
— В смысле?
Скажите, пожалуйста, что это шутка.
Ее мама с невозмутимым видом продолжила:
— А что такого? Это в бабушкином доме жить было уже невозможно, а теперь очень комфортно нам будет. Квартиру в городе мы Максиму оставим. У него скоро второй ребенок будет, а аренду они уже и сейчас не тянут. А вы с Лешей молодые, здоровые, вон как хорошо зарабатываете, еще себе построите, правда, Лешенька?
Наверное, если бы Леша сейчас, прямо тут, сказал, что разведется с ней, Света бы его поняла. Ведь это ее родители сейчас подложили им свинью. Огромную. Нереально огромную. Хоть она и не причем, а так стыдно перед ним…
Друзья тоже хлопали глазами.
И не шевелились.
Всем чувствовали себя лишними.
— Мам, ты сейчас серьезно? — спросила Света.
— Конечно, серьезно, — ответила Валентина, недоуменно вскинув брови, — Не понимаю, почему у тебя глаза стали, как два блюдца? Ты удивлена? Мне кажется, все довольно закономерно. Вы себе за год дом отстроили, а кому-то лет тридцать за жилье расплачиваться. Надо как-то равномерно распределять ресурсы. Брату помочь не хочешь? Тем более, как я уже сказала, у вас с Лешей все хорошо, вы же не бедствуете.
— “Все хорошо”?! — воскликнула Света, — Да мы вложили сюда всю свою душу и все свои сбережения! Или ты думаешь, что Леша реально в восторге от работы без выходных?? Мам, пап, у вас все в порядке? Чтобы такое предлагать, нужно вообще нисколько не любить меня. Столько всего вложено… А вы… вы просто хотите нагло забрать у нас то, что мы с таким трудом создали своими руками?!
— Ну, не совсем своими, — вставил Анатолий, видимо, решив, что пора и ему внести свою лепту в этот циничный разговор, — Леша же деньги зарабатывает, не ты же их из воздуха берешь. Сама ты, кстати, весь год дома сидела.
— Папа, ты сейчас издеваешься?!
— Никаких издевательств, Света, — отрезала Валентина, — Нечего тут обижаться и устраивать сцены. Максим — твой родной брат. Ему сейчас гораздо нужнее, чем вам. Купить квартиру мы ему не можем. Сам он на нее накопит к семидесяти годам. Куда нам податься?? Вы еще молодые, а нам с отцом уже пора о себе подумать. Я вообще-то не в ваш дом еду, а в дом моей мамы, — напомнила Валентина, — И по документам он все еще мой.
Леша, до этого молчавший, видимо, пытаясь подобрать слова, наконец подал голос:
— То есть, как я понимаю, вы решили, что мы достаточно богаты и успешны, чтобы оплатить вам комфортную и беззаботную старость в этом отремонтированном домике?
— Леша, не груби, — недовольно одернула его Валентина, нахмурившись.
Гости незаметно скрылись где-то в недрах дома.
Их и след простыл.
Поднялись на второй этаж и сидели там, как мышки.
— Да я и не грублю, — ответил Леша, — Я просто искренне пытаюсь понять вашу логику. Мы два года приезжали сюда, следили за домом, а последний год пахали, как проклятые, чтобы отстроить тут все фактически с нуля. А вы… вы просто решили, что он вам больше нравится, чем собственная квартира? Ах, и сыну помочь, конечно же! И вы после этого ждали какую-то другую реакцию??
— Именно, — без зазрения совести подтвердила Валентина, будто речь шла о покупке новой скатерти, а не о судьбе целого дома, — И хватит об этом. Нечего тут разводить драму на пустом месте. Радуйтесь, что у вас есть возможность помочь своей семье. А домов в вашей жизни будет еще много. И мы с Толей тоже не вечные, рано или поздно он станет вашим. Так что, считайте, в свое вложились.
Света, как впервые в жизни, посмотрела на своих родителей. Наверное, она и видела их впервые. Именно сейчас она их разглядела. Никогда не думала, что родители могут ее так подставить… Семья у них не идеальная, не образцово-показательная, но доверие к родителям — это… как аксиома. Оно бесспорно. Вот Света и доверяла им, не раздумывая.
— Знаете что, — сказала Света, — Я действительно рада, что у нас с Лешей “все хорошо”. И я искренне рада, что у нас есть возможность помочь моему брату. Надеюсь, что ему это еще аукнется. Но я совершенно не рада тому, что меня считают обслуживающим персоналом. Дело сделала — и на выход. Этот дом… он стал нашей мечтой. И вы просто взяли и отобрали ее у нас, как вредные дети отбирают любимую игрушку у младшего брата.
— Не преувеличивай, Света, — сразу же мама ответила так, чтобы действительно показалось, что речь идет о ерунда, — Найдете себе другую мечту, делов-то. Мир не сошелся клином на этом доме.
— Да, обязательно найдем, — твердо согласилась Света, — Но уж точно не с вашей помощью.
Она повернулась к Леше, который все это время молчал. Ух, многое бы он хотел им сказать. Но какая-то такая тоска навалилась, что думать-то он думал, а сказать не мог… Да и смысл?
— Поехали прокатимся, — сказала Света, — Надеюсь, никому не нужно напоминать, что вечеринка закончилась? — спросила она у родителей, — Видеть вас мы здесь не хотим. Мы покатаемся по окрестностям, а вы уезжайте отсюда. Уж пару дней на то, чтобы собрать вещи, мы заслужили.
— Света, что ты мелешь… — сказала мама, — Говоришь так, будто мы враги теперь. Это не так. Конечно, собирайтесь спокойно. Уж в этом месяце мы сюда точно не переедем. Свет… — мама поняла, что дочь не реагирует, — Не ставь материальное выше родни.
Они быстро попрощались с ошеломленными гостями. Друзья, осознав, что стали невольными свидетелями разрушения семейных уз, не расспрашивали, лишь сочувственно переглядывались между собой. А потом разъехались.
Когда Света с Лешей вернулись, на крылечке сидели только соседки. Поняли, что случилось что-то плохое.
Света не спала.
В голове крутились обрывки разговоров, воспоминания о том, как они с Лешей выбирали обои, как спорили о цвете штор, как вместе сажали цветы в саду… Все это казалось сейчас каким-то страшным, нереальным сном, от которого хотелось поскорее проснуться.
Леша, чувствуя ее боль, молча обнимал ее. Самому тоже больно, но ей больнее. Ведь это родители.
Утром Света, с красными от слез глазами, выдала то, чего не ожидал даже Леша:
— Мы не оставим им ничего, — сказала она.
— В смысле? — удивленно приподнял брови Леша, не понимая, что она имеет в виду.
— В прямом. Мы заберем все, что сможем. Они хотят дом? Они его получат. Дом снести мы не можем, поскольку он построен заместо старого. А вот вывезти мебель и потоптать все клумбы — легко.
Леша сначала засомневался, полагая, что это может выглядеть мелочно и некрасиво. Но потом, поразмыслив, согласился. В конце концов, это было справедливо. Может, и мелочно, но уж очень этого хотелось.
К несчастью, Вале с Толей, наверное, пришла похожая мысль. Потому что вскоре они приехали и застали дочку с зятем за упаковкой вещей. Ну, Света складывала ложки с вилками, а Леша возвращал сад в первозданный вид — в состояние полного запустения.
— Что вы здесь делаете? — попыталась забрать у него косу Валентина.
Света как раз пробегала мимо с коробками.
— Забираем свое, — ответила Света, — У нас вечером просмотр квартиры, сразу туда и перевезем. А, что не перевезем, то продадим! Или выкинем.
— Что “свое”? — возмутился Анатолий, нахмурившись, — Дом-то бабушкин был, с мебелью! Нечего тут придумывать.
— Ну да, ну да, — усмехнулась Света, — Это то старое барахло, которое пылится в сарае? Так мы ничего не выкинули. Хотели, но не до того было. Отнесли все в сарай. Если оно вам так дорого, можете им пользоваться. А это… это все наше, купленное за наши деньги. И мы это заберем.
— Свет, ты понимаешь, что будет конфликт… — сказала мама.
— О, я на это очень надеюсь.
— Вы не можете вывозить вещи из нашего дома.
— Вещи, на которые у нас все чеки? Можем.
Мама с папой пытались что-то не отдавать, но Света, уже обозленная на них, легко забирала у них очередную вещь прямо из рук.
— Свет, это детский сад! Ты понимаешь, что провоцируешь всех на скандал! Нам это нужнее, — повторяла мама, как заведенная, — У вас же все равно будет арендованная квартира, там все есть.
— А мы продадим. Хоть часть денег вернем.
К вечеру дом опустел, как после нашествия банды грабителей. Остались только стены, пустые комнаты и старая бабушкина мебель, сваленная в кучу в сарае.
Конечно, сделать из ухоженного газона заросли за день невозможно, но все, что можно скосить и вырвать, Леша скосил и вырвал.
Света и Леша уехали, оставив Валентину и Анатолия одних в их долгожданном “подарке”.
***
Прошло много лет.
Света и Леша, залечив душевные раны, купили новую квартиру в городе. Не такую большую и красивую, как дом, но свою, родную.
К родителям Света не ездила, а на их звонки не отвечала. Нет у нее родителей. Как хотят, так пусть и живут.
Валентина и Анатолий, тем временем, состарились и начали пожинать плоды своего эгоизма. Домик, построенный чужими руками, требовал постоянного ухода, но сил на это уже не было. То крыша протечет, то труба лопнет, то забор покосится. А в город вернуться не могли — в их квартире, с их благословения, прочно обосновался Максим с женой и двумя детьми.
Они ходили по деревне и жаловались всем подряд на свою неблагодарную дочь, которая их бросила на произвол судьбы, не помогает, не навещает и вообще забыла о их существовании.
Только до Светы эти жалобы уж точно не могли добраться.
В конце концов, Валентина и Анатолий, устав от деревенской жизни и постоянных хлопот, все же вернулись в свою квартиру в городе. Максим, мягко говоря, не был рад такому повороту событий, но деваться было некуда. Пришлось потесниться и пустить родителей к себе.
Домик остался заброшенным.
С годами зарос бурьяном, крапивой и колючим кустарником. Окна заколочены. Крыша прогнила и обвалилась. Он стоял, как печальное напоминание о том, что у него мог быть шанс на вторую жизнь. Но этот шанс отобрали.