Сидя в салоне красоты, я услышала, как девушка рассказывает о своем «принце», и скоро поняла — она говорит о моём муже
Ну, дорогая, готовься. Твой «изменник» действительно существует.
Раз в пару недель в шесть вечера для Ирины Гусевой наступал час ничем не омраченного блаженства.
В этот раз она с наслаждением погрузилась в мягкое кресло элитного салона «Афродита», где воздух был густо замешан на ароматах дорогих лаков, терпкого кофе (в отдельных случаях могли и просекко организовать) и призрачных надеждах на то, что идеальный маникюр способен изменить если не жизнь, то хотя бы настроение. На ее пятьдесят лет это срабатывало безотказно.
Маникюрша Виолетта, девушка с руками золотых дел мастера и взглядом ясновидящей, уже заканчивала творить очередной шедевр на ногтях Ирины — строгий «миндаль» цвета спелой вишни.
— Ирин, я просто не могу молчать! — голос Виолетты, обычно медово-спокойный, звенел от неподдельного восторга. — Ты только послушай, что Настенька рассказывает! Прямо как в кино!
Ирина лениво повернула голову. В соседнем кресле, утопая в облаке ароматной пены для ванночки, сидела юная особа лет двадцати пяти, с огромными сияющими глазами и такой открытой улыбкой, что становилось тепло на душе. Ее мастер, Настя, работала с сосредоточенным видом сапера, обезвреживающего бомбу на кончиках ее пальцев.
— Ну, Вика, я же не специально! — засмеялась Настенька, и ее смех напоминал звон хрустальных колокольчиков. — Просто я до сих пор сама не верю, что такое бывает! Мой принц нашелся, представляешь? Не какой-нибудь мальчик на полгода, а настоящий мужчина. С большой буквы.
Ирина мысленно усмехнулась. В ее-то родные пятьдесят прекрасно знаешь, что принцы — они или на гербе, или в замке у мамки. Но слушать было забавно.
— И какой же он, твой принц? — подыграла она, позволяя Виолетте сушить лак под лампой.
— Ой! — девочка вся вспыхнула от счастья. — Ему пятьдесят два, моему Сереже. Но выглядит, ну, на сорок, не больше! Очень солидный. Архитектор. У него своя успешная компания.
— Забавно, тезка моего мужа. И как же принцева фамилия?
— Гусев!
Ирина, кажется, начала седеть во второй раз.
У ее Сергея Гусева компания, связанная с архитектурой. И лет ему столько же. Да какое, к чертовой матери совпадение! Шлендра, а! То-то он отстранился — некогда ему, фу-ты, ну-ты, проект важный у него. Ага, во все свои двадцать пять лет и третий размер. И вот что делать? Выдернуть гадине все волосы? Позвонить ему? Сразу подать на развод? Но вместо этого…
— Очень мило, — вежливо кивнула Ирина.
— А какой он внимательный! — продолжала изливать душу Настенька, явно нуждаясь в аудитории. — На наше первое свидание он пришел с огромным букетом ирисов — это мои любимые цветы! И в такой шикарный ресторан повел, я даже платье специальное купила! На нем были такие стильные запонки. Очень редкие, он сказал…
Ледяная игла медленно и методично прошлась у Ирины по позвоночнику. Сергей. Ее ирисы. Запонки. Те самые, которые она отыскала для него на блошином рынке в Праге и подарила на двадцать пятую годовщину свадьбы? Или просто новые какие-то? «Очень редкие», — сказал он тогда, целуя ее в макушку.
В салоне стало душно. Воздух, еще недавно такой приятный, густел и тяжелел, как сироп.
— …а еще забавно, — звенел где-то совсем рядом голосок Настеньки, — у него есть смешная привычка… Ну, он же архитектор, все время чертит в уме! Так вот, когда он думает, он всегда дотрагивается до подбородка.
Воцарилась тишина. Абсолютная, оглушительная, в которой, казалось, слышен бешеный стук сердца Ирины.
Ее муж. Сергей Гусев. Солидный архитектор пятидесяти двух лет. Запонки, Ирисы.
— Ирин, все хорошо? — встревоженно спросила Виолетта. — Вы аж побелели. Вам воды?
Вода? Да. ведро. Ледяной. На голову. Или на голову ее «принца». А лучше — бетонный блок.
— Мне просекко, — решительно ответила она. — На работе проблемы, я бы выпила.
— Нет проблем, — через десять минут бутылка уже была откупорена.
Ирина посмотрела на свои руки. Руки женщины, которая только что узнала, что ее брак, ее стабильная, комфортная жизнь длиною в двадцать пять лет — всего лишь красивая декорация. А за кулисами вовсю идет другой спектакль. С молодой любовницей и ирисами.
Через пару часов Ирина вышла из салона «Афродита». Вечерний воздух не освежил, а лишь остудил жгущую внутри ярость. Она достала телефон. Палец с безупречным вишневым маникюром дрогнул, набирая единственный нужный номер.
— Маня, — сказала она, и ее голос наконец обрел нужную, стальную твердость. — Завтра. Твой офис. Девять утра. Бери свой семейный кодекс и кофе покрепче. Касается Сергея.
На том конце проводов вопросы не задавали. Вот он — плюсик Манюни. Она вообще слов почем зря не тратила.
* * *
Кабинет юриста Марии Иванниковой, Ириной подруги, напоминал операционную: стерильная чистота, глянцевые поверхности, идеальный порядок на столе и ни одного лишнего предмета. Даже вид из панорамного окна на Москву-реку казался тщательно продуманной декорацией. Сама Мария в безупречном строгом костюме с собранными в тугой узел волосами смотрела на подругу взглядом опытного следователя. Казалось, еще немного, и где-то взглядом прожгут дырку.
Ирина, чувствуя себя на этом фоне немного растрепанной и невыспавшейся, опустилась в кожаное кресло. Аромат дорогого фирменного кофе, который Мария уже приготовила в навороченной кофемашине, казался ей сегодня слишком горьким и тревожным.
— Рассказывай, — скомандовала Мария, отодвинув от Ирины чашку. — Только факты. Без эмоций.
Ирина, сделав глоток, принялась излагать. Сухо, четко, словно составляла докладную записку. Имя, фамилия, возраст, профессия. Ирисы. Запонки. Привычка касаться подбородка. Она ждала, что Мария начнет улыбаться, скажет что-нибудь вроде «Да ну, Ир, это все совпадения». Но лицо подруги становилось все более хмурым и сосредоточенным.
— Гусев Сергей, архитектор, пятьдесят два года, — проговорила Мария, когда Ирина закончила. — Многовато для случайности. Но прямых улик — фотографий, свидетельских показаний — ноль. Только слова влюбленной девицы. Этого мало даже для морального приговора.
Она взяла с полки Семейный кодекс и шутливо положила его перед Ириной.
— Для настроения. А теперь работаем по-взрослому.
Мария развернула к Ирине монитор своего компьютера. На экране был открыт календарь.
— Вот наш план. Пятница, суббота, воскресенье — тихий надзор. У меня есть проверенный человек, дисциплинированный, как швейцарские часы. Он последит за твоим соколиком. Фиксируем все перемещения: работа, клуб, гараж, магазин. Любые отклонения от маршрута. Понедельник — проверяем финансы. Смотрим выписки по общим картам. Снимаем наличные? Непонятные траты? Важна и виртуальная разведка. Ищем твою Настеньку в соцсетях, смотрим ее окружение, фотографии. Действуем?
Ирина кивнула. Ей нравилась эта холодная, методичная ясность. Это было лучше, чем рыдать в подушку или устраивать истерику.
Пятница и суббота прошли в томительном ожидании. Ирина старалась вести себя как обычно, но каждый звонок мужа с работы («Милая, я задержусь») отзывался в ней ледяным эхом. Она ловила себя на том, что пристально вглядывается в его лицо, ища признаки лжи или усталости от двойной жизни. Но он был таким же, как всегда — немного отстраненным, погруженным в свои проекты.
В воскресенье вечером раздался звонок от Марии.
— Ну что, Шерлок, готова к отчету? — голос подруги звучал ровно, но Ирина уловила в нем легкую нотку напряжения. — В пятницу и субботу — чисто. Работа, спортзал, дом. Сегодня днем был в гараже, копался в своей машине. А вот вечером… Вечером было небольшое отклонение. Сказал, что заедет в офис на пару часов? Так и сделал. Приехал в бизнес-центр, поднялся в свой кабинет. Свет горел около часа. Потом вышел и поехал домой.
— В офис? Вечером в воскресенье? — сердце Ирины упало. Это было то самое, единственное несоответствие. Та самая маленькая трещина, в которую пробивается ледяная вода сомнений.
— Именно так. Может, и правда работа. А может, и нет. Офис — идеальное прикрытие. Там можно кого угодно принять, никто не увидит.
В понедельник Мария проверила финансы. Никаких подозрительных трат, снятий крупных сумм, оплат в ювелирных магазинах или ресторанах для двоих. Все чисто.
— Либо он очень осторожен и использует наличные, о которых ты не знаешь, либо…
— Либо я сошла с ума, — мрачно закончила за нее Ирина.
Во вторник они занялись виртуальной разведкой. Найти Настеньку оказалось проще простого — ее страница в социальной сети была открытой. Девушка оказалась милой, немного наивной особой, которая обожала выкладывать фотографии кофе, закатов и своих нарядов. Ирина с болью в сердце просматривала ее снимки, ожидая увидеть на них своего мужа.
И вдруг она замерла. На одной из недавних фотографий Настя сидела в уютном кафе, а рядом — мужчина. Лица не видно — только рука в дорогих часах на запястье, лежащая на столе, и часть плеча в идеально сидящем пиджаке. Подпись под фото: «С любимым мужчиной… Он не любит публичности, поэтому так…».
Ирина увеличила изображение. Часы. И ткань пиджака… Ей казалось, что она узнает и ее.
— Все, — тихо сказала Ирина, отодвигаясь от монитора. Ей стало физически плохо. — Это он. Все совпадения закончились. Это он.
Мария внимательно изучила фотографию.
— Рука и пиджак — слабовато для обвинения, подруга. Но уже что-то, — она замолчала на мгновение, что-то обдумывая. — Ладно. Хватит щуриться в монитор. Завтра вечером он снова будет работать в офисе?
— Должен быть, у него совещание с иностранными партнерами.
— Отлично. Значит, завтра в шесть вечера мы с тобой будем сидеть в машине напротив его офиса. И посмотрим, куда он поедет после своего «совещания». Готова к полевым работам?
Ирина посмотрела на свои руки. Безупречный вишневый маникюр, сделанный в том самом роковом салоне, казался ей теперь клеймом. Символом того, как хрупок и обманчив внешний лоск.
— Готова, — ответила она, и в ее голосе впервые за эти дни прозвучала не ярость и не отчаяние, а холодная, стальная решимость. — Я должна это видеть. Сама.
* * *
В среду вечером Ирина сидела в машине Марии, припаркованной напротив офиса Сергея. Салон пах кожей, дорогим парфюмом Марии и едва уловимым амбре нервного напряжения.
— Ну что, Шерлок Холмс в юбке, — Мария протянула Ирине термос. — Держи. Не кофе. Успокаивающий чай с мятой. Хотя, по-моему, тебе нужно что-то покрепче.
— Спасибо, — Ирина машинально приняла термос. Ее пальцы были ледяными. — Я как в шпионском фильме. Только без погонь и стрельбы. Пока что.
— Не зарекайся, — флегматично ответила Мария, глядя в бинокль. — Если твой благоверный выйдет оттуда с этой блондинкой, погоня будет эпичная. А я в юности на «Жигулях» гоняла, так что держись.
Ирина невольно улыбнулась. Способность Марии разряжать обстановку своеобразным юмором была ее суперсилой.
Вдруг Мария выпрямилась.
— Внимание, на сцене появляется главный подозреваемый. Один. Выглядит как обычно. Усталый человек после трудного дня. Никакого блеска в глазах, никакой тайной радости. Садится в свою машину. Завел. Поворотники включил, поехал в сторону дома. Скучища.
Поехали за ним. Нужный поворот он пропустил, дал прямо.
Сердце Ирины снова заколотилось. Мария, не отрываясь от руля, поехала за Сергеем, стараясь держаться на почтительной дистанции.
— Куда он? — шептала Ирина, впиваясь ногтями в кожу сиденья.
— Да куда-то не туда. Вон повернул… Ну, конечно. Куда же еще.
Ирина посмотрела вперед. Машина Сергея аккуратно парковалась у входа в фитнес-клуб. Самый дорогой в городе. Туда он ходил по средам уже лет пять.
— В спортзал? — Ирина не поверила своим глазам. — Серьезно? Он все бросил и поехал качать пресс, пока я тут с ума схожу?
— Ну, может, у него там не только пресс качают, — не унималась Мария. — Может, у него личный тренер — та самая Настенька? В обтягивающих лосинах?
— Маня, хватит! — фыркнула Ирина, но напряжение уже начало спадать, сменяясь чувством глупой неловкости.
Они просидели еще полчаса, наблюдая, как в окнах клуба зажигается свет и мелькают силуэты. Сергей так и не появился.
— Ну что, напарница, — вздохнула Мария, заводя двигатель. — Похоже, сегодня мы пролетели. Твой муж — образец добропорядочности. Идиот, но верный идиот. Поехали ко мне, выпьем чего-нибудь. Зальем твое горе. Хотя какое там горе — одно сплошное недоразумение.
Но Ирина не сдавалась.
— Подожди. Что-то не сходится. Если это не он, то кто тогда этот двойник? Полный тезка, того же возраста, той же профессии? Это же нереально!
— Редко, но бывает, — пожала плечами Мария. — Я как-то вела дело с участием своей тезки. Мария Иванникова и Мария Иванникова. Судья чуть с ума не сошел. Ладно хоть отчество разное было.
— Нет, — уперлась Ирина. — Я должна это проверить. Найти этого второго Гусева. Узнать, где он бывает.
— Ну, если хочешь… — Мария достала телефон. — У меня есть знакомая в налоговой. Одну минуточку… Алло, Людочка! Это Мария. Срочно нужна информация по одному бизнесмену. ИП, вероятнее всего. Может, и как «физик». Гусев Сергей, архитектор. Нет, не того, который «Гусев и Партнеры», ищи другого… Да, я жду. Живет в нашем же районе, вероятнее всего.
Через пять минут телефон завибрировал. Мария, включив громкую связь, выслушала сообщение, ее брови поползли вверх.
— Ну, дорогая, готовься. Твой «изменник» действительно существует. Сергей Гусев. Пятьдесят два года. Архитектор. ИП. Живет, кстати, рядом. И, внимание: не женат.
Ирина в изумлении смотрела на подругу.
— То есть он настоящий?
— Настоящий, — усмехнулась Мария. — Там твоя красотка примерно в одно время выкладывает фото из «Метрополевского» ресторана. Поехали завтра покараулим. — А что? Будет как в том анекдоте: «Жена следит за мужем, а за женой следит его адвокат».
— Идем, — решительно сказала Ирина. — Я должна своими глазами на него посмотреть. Иначе я сойду с ума.
— Отлично! — Мария хлопнула по рулю. — Значит, завтра в 12 мы на месте. Только смотри, не набросься на беднягу с криком «Ах ты, гулена окаянный!». Он вообще ни в чем не виноват.
Она тронулась с места, и машина плавно понесла их по вечерним улицам, оставляя позади фитнес-клуб, где честно потел ни о чем не подозревающий Сергей, и целую неделю сомнений, которые теперь походили на огромный комичный недочет.
* * *
Ресторан на следующий день встретил их пронзительно синим небом, сверкающими на солнце столиками и легким ветерком, который так и норовил унести салфетку или даже неплотно лежащую сумку. Ирина чувствовала себя идиоткой. Сидеть в засаде на собственного мужа — это одно. Но подкарауливать какого-то незнакомого дядю только потому, что его зовут так же — это уже попахивало клиникой.
— Маня, может, не надо? — зашипела она, пряча лицо за огромным меню. — Я уже все поняла. Сергей не виноват. Я виновата. У меня паранойя. Давай лучше закажем что-нибудь вкусное и будем обсуждать мою будущую терапию.
— Тихо ты, — приструнила ее Мария, не отрывая бинокля от глаз. Она, кажется, всерьез восприняла эту операцию. — Объект еще не прибыл. Расслабься. Мы просто две подруги, которые решили пообедать с видом на город. Ага, так, стоп. Внимание, на горизонте появляется подозреваемый.
Ирина украдкой выглянула из-за меню. К столику у перил действительно подходил мужчина. Высокий, седеющий, в отлично сидящем костюме. Со спины — вылитый Сергей. У Ирина снова заколотилось сердце.
— Господи, — прошептала она.
Мужчина повернулся, чтобы сесть. Ирина выдохнула. Это был не ее муж. Но сходство было поразительным!
В этот момент к столику двойника, порхая, подбежала та самая Настенька из салона. В легком летнем платье, сияющая. Она что-то радостно говорила ему, а он улыбался и поправлял запонку. Ту самую, редкую.
Ирина не выдержала. Она встала и, не слушая шипящих предостережений Марии, направилась к их столику. Ноги были ватными, но отступать было поздно.
— Простите за беспокойство, — сказала она, и ее голос прозвучал удивительно твердо. — Меня зовут Ирина Гусева. И я, кажется, жена вашего двойника.
Наступила мертвая тишина. Настенька смотрела на нее, широко раскрыв глаза. Двойник поднял на Ирину удивленный, но совершенно спокойный взгляд.
— Жена? — переспросил он. — Но я, простите, не женат. Вы, наверное, меня с кем-то путаете.
— В том-то и дело, что нет, — Ирина достала телефон и показала фото своего мужа. — Сергей Гусев. Пятьдесят два года. Архитектор.
Мужчина внимательно посмотрел на фото, и на его лице расплылась улыбка.
— Ах, вот о ком вы! Конечно, я знаю этого человека! Вернее, знаю о нем. Мы с ним однофамильцы, коллеги по цеху. Даже пару раз участвовали в одних тендерах. Но лично никогда не встречались. Мир тесен, как говорится.
Настенька, наконец, пришла в себя.
— Ой! Так это — не ваш муж? А я думала… — она покраснела.
— Нет, — улыбнулась Ирина, чувствуя, как камень падает с души. — Простите еще раз за беспокойство.
— Да ничего, — он рассмеялся. — Зато теперь есть о чем рассказать друзьям.
— Ну что, сыщица? — подытожила Мария. — Раскрыли дело о двойнике. Осталось только сделать выводы.
Ирина молчала. Она смотрела на город, раскинувшийся внизу, и на свои руки. На свежий —- не вишневый, а молочный — идеальный маникюр, который она сделала, уже зная, что все хорошо. Просто чтобы порадовать себя.
— Знаешь, Маня, — сказала она наконец. — Я, кажется, поняла. Я неделю прожила в кошмаре, который сама же и придумала. А мой муж даже не подозревал, что он — главный злодей в этом сериале.
— Ну, теперь можешь сделать ему сцену за то, что он не изменил тебе с двадцатипятилетней дурочкой, — пошутила Мария.
— Нет, — улыбнулась Ирина. — Сцену я сделаю себе. За то, что почти поверила в эту чепуху. А ему я куплю сегодня его любимые равиоли. Или приготовлю сама. И мы поговорим. Не о работе. О нас.
Мария одобрительно хлопнула ее по плечу.