Виноватой во всем он считает, конечно, бывшую жену.
— Ой, Маринка, давно не виделись! Как дела? Хотя, что это я спрашиваю, наверняка все хорошо у тебя… — именно такими словами поприветствовала женщину ее знакомая, с которой долго не общались.
И не виделись, потому что эта женщина была больше из круга общения бывшего мужа, чем самой Марины.
Да, когда ты замужем за человеком и он приглашает к себе домой друга с женой – тут будешь с ними общаться, а вот когда с мужем разводишься, а друзья эти тебе так близкими и не стали – поводов для общения как бы и не находится.
По крайней мере, для того, чтобы инициативу в этом общении проявлять. Так, поздороваться можно при встрече, что Марина и сделала.
— Здравствуй, Свет. Нормально у меня дела. Ипотеку плачу, младшего вот в садик отдала, старшая в среднюю школу перешла теперь пытается привыкнуть к тому, что у нее десять учителей вместо одного… Все, как у всех.
— Ну да, как у всех. А что за ипотека? Вторую квартиру взяла, что ли? Нет, так-то оно логично, детям свой угол в будущем будет.
— Да какую там вторую… За первую еще не выплатила, — отмахнулась Марина.
— Это как это? – удивилась Света.
— Да что «как»?
— Куда же ты деньги дела? – захлопала ресницами Света.
И в другой ситуации Марина бы просто послала знакомую на три веселых буквы, но искреннее удивление и вопрос о каких-то деньгах, про которые Марина слышать не слышала, привели к тому, что она, застигнутая вопросом врасплох, спросила растерянно:
— Какие деньги?
Вряд ли Света имела в виду наследство, доставшееся Марине от отца. Та сумма почти полностью была отдана при разводе бывшему мужу, осталось только триста тысяч, даже чуть меньше.
Бесспорно, этого хватило на подержанную машину, которая избавила Марину от массы проблем с доставкой детей в школу и садик, да и ее собственной тушки – на работу, но считать эти деньги огромными и тем более – думать, что они бы помогли каким-то образом в выплате ипотеки за квартиру в современном ЖК, было попросту невозможно.
— Ну как, какие? Ты же и долю Виталика за проданную квартиру забрала.
— За какую проданную квартиру? – еще больше запуталась Марина.
И по озадаченному лицу Светы поняла, что у кого-то из них, что называется, не хватает информации в базе данных. Первой начала уточняющие запросы давать Света.
— У вас же квартира была общая, так?
— Верно.
— Вы ее продали, когда развелись, погасили ипотеку, а все деньги после ее продажи ты забрала себе, пообещав Виталику, что это будет засчитано детям в качестве алиментов.
Он тебе поверил и ни расписки, ничего не взял. А ты еще и на алименты на него подала.
Нет, как мать, я тебя осуждать не могу – наверное, сама бы для своих детей от бывшего мужа постаралась кусок побольше отгрызть, но в целом как-то… не очень красиво звучит.
— Ага, — Марина кивнула и уточнила, не Виталик ли Свете эту историю рассказал. Как будто это мог сделать кто-то другой!
— Он и рассказал. Ему же пришлось ипотеку взять, еще кредит на первый взнос, еще тебе алименты, а квартира в строящемся доме и в итоге ему за съемную стало нечем платить. Он к Боре и прибежал на постой проситься.
— Ага, — на автомате произнесла Марина. – Ну что я могу сказать… Развел вас Виталик, как тех самых «не мамонтов».
Квартиру ипотечную мы не продавали, так как там и маткапитал вложен был, и вообще – мне с детьми с насиженного места срываться не с руки было.
А Виталик вроде собирался в квартире, от отца ему доставшейся, жить. И хотел там сделать полноценный ремонт, а денег не было.
В итоге я ему выплатила ту сумму, что он вложил со своей стороны за предыдущие годы, его долю в квартире переоформили на меня, ну и ипотеку теперь плачу я одна.
А алименты он мне изначально платить обещал без принуждения, да только после этого обещания три месяца завтраками кормил.
Так что я пошла – и подала в принудительном порядке, теперь у него автоматически треть зарплаты списывают и мне переводят.
— Ага, — тут уже подвисла Светлана. – Погоди, то есть у него есть квартира, оставшаяся от отца?
— А ты не знала?
— Да не говорил он ничего об этом.
— Ну, я так поняла, он многого вам не говорил. Или говорил, да не так, как было на самом деле, то бишь лапшу на уши вешал.
— Вот жук… Ну я ему устрою, — Света размяла кулаки. – Значит, он у нас поселился на всем готовом, квартиру эту наверняка сдает, имеет кучу денег и при этом постоянно на жизнь жалуется?
— Вряд ли он имеет кучу денег, — отмахнулась Марина. – Уже небось все протрынькал непонятно, на что.
У нас и в браке так было. Накупит всякой фигни, а машину ему потом я заправляю.
Продуктов купить или на вещи детям добавить не допросишься, зато для этой самой машины то аэрографию сделает, то в «музычку» несколько сотен вложит, игры компьютерные по пять-семь тысяч покупал, было дело.
В общем-то, я поэтому и развелась. Надоело, знаешь ли, что по факту на мне и быт, и дети, и часть его расходов.
Так он, кстати, при разводе еще и вякал, что, мол, ипотеку платит, на работе работает, а я зажралась, раз с него все больше и больше требую.
Сама понимаешь, больше – потому что детям то вещи, то лекарства, то с классом старшая едет куда-то, то еще что-нибудь.
— Ну это да. Мы, когда Лешку в школу собирали, шутили, что придется кредит брать. До этого не дошло, конечно, но хороший рюкзак, форма и прочие вещи, всякие тетрадки-свистелки-пер…ки в итоге на сорок с лишним тысяч вышли.
— Ну вот, ты теперь понимаешь, почему я с мужа «все больше и больше требовала».
Старшей еще в третьем классе пришлось пластинки поставить: стоматолог сказал, что либо так, либо в более взрослом возрасте куда больше на брекеты отсыпать придется.
А это все тоже не по ОМС, как понимаешь, кошелек пришлось расстегнуть по полной. Так что Виталик пусть не жалуется. Алиментов с него, кстати, всего десять тысяч. И это на двоих детей.
— Какие огромные деньжищи, — фыркнула Света. – У меня Лешка в одного-то эту десятку только проест за «здорово живешь».
— Ну а у меня таких «Леш» двое. И, сама понимаешь, все их кружки, школы-садики и прочее в основном идут за мой счет. Плюс ипотека. После работы еще на дом кое-что беру, собственно, за счет этого и живем более-менее нормально.
Но несчастный и бедный да достойный жалости у нас все равно Виталик, которого на десять тысяч обобрали.
— Слушай, Марин, а ты не можешь в гости к нам с Борей зайти? Скажем, сегодня вечером. Я просто хочу твоего Виталика к стенке припереть перед мужем.
Знаю, возможно, многого прошу, но мне просто нереально хочется посмотреть на его лицо, когда вся его ложь будет раскрыта.
Марина согласилась. И вечером заскочила «на чай», где в разговоре о бывшем муже, который на этот самый «чай» демонстративно не вышел, прояснилась вся правда об их взаимоотношениях.
Естественно, что разъяренный Борис узнав о том, что друг на самом деле не в бедственном положении находится, а фактически решил на халяву присесть на чужую шею, выгнал того восвояси.
Да еще и другим друзьям рассказал, как обстоят дела у «бедняжки» на самом деле. Так и выяснилось, что бедному Виталику с миру по нитке понемногу помогали семь человек из их большой компании.
И, конечно, Виталик очень расстроился, когда из-за своей лжи остался без «кормушки», да и без друзей заодно.
Но виноватой во всем он считает, конечно, бывшую жену. Вот мало ей было, что целых десять тысяч алиментов отсудила, так еще и жизнь несчастному страдальцу испортила! И как только ее земля носит?
— Могла бы и промолчать, тебе-то какая разница, что и кому я говорю, если ты с этими людьми даже не общалась, — высказал он претензии ей в одном из телефонных разговоров.
Позвонил, чтобы договориться о встрече с дочерью, но, что на него было абсолютно похоже, о дочери за все время диалога и не вспомнил. Сразу взялся распекать Марину за то, что не поддержала его ложь.
— То есть, по твоей логике, я могу сейчас пойти и коллегам с работы рассказать, что развелась я с тобой, потому что в пост..ели ты полный ноль?
Спасибо за разрешение, — ехидно хмыкнула Марина.
Конечно, на самом деле сплетни про бывшего мужа она распространять не собиралась просто потому, что на это не было времени, морального ресурса и какого-либо желания. Но возмущенный вопль:
— Даже не вздумай! – заставил ее почувствовать моральное удовлетворение.
— Вот, то-то же, неприятно тебе, когда тебя выставляют куском чего-то пахучего. И мне неприятно стало, Виталик. Да и вообще – жалко твоих друзей, которые от чистого сердца помочь хотели, а ты их за нос водил.
— Между прочим, я их о помощи не просил – сами предлагали и давали.
— Конечно, Виталик. И я тебе в браке все сама предлагала и давала. А ты научился только брать, о том, что нужно что-нибудь давать взамен, видимо, и слыхом не слыхивал.
Ну да ничего, жизнь тебя еще научит, если мама не научила, — вздохнула Марина. И уточнила. – Ты Лерку-то собираешься в парк вести, или…
Договорить не дали гудки в трубке. Вот так всегда. А ведь потом, через несколько лет, он будет возмущаться тому, что дочь и сын его знать не хотят.
А ведь уже сейчас Лера почти перестала спрашивать, когда увидится с папой. Видимо, уже понимает потихоньку, что с папой не очень ей повезло.
Ну да ничего, Марина и одна детей воспитат.ь сможет. А «несчастный бедняжка» пусть идет лесом и подальше – главное, чтобы язык за зубами держал и больше про бывшую жену слухи не распускал. А уж если вдруг за старое возьмется – тут ему Марина спуску не даст.