Ничто не поздно!
Удивительная штука — жизнь. В детстве кажется, что 28 лет — это возраст полуживого старика. В 28 ты не понимаешь, как 40-летние ноги таскают. И зачем. Легли бы уже и лежали, что бродить зазря, песок свой просыпать повсюду… А потом ты сам стремительно влетаешь в этот возраст и тебе смешно вспоминать себя, того, маленького и глупого, думавшего так. И ты понимаешь, что в 35 лет можно влюбиться, как подросток, и создать самую счастливую семью. В 38 — построить дом, переехать, начать всё с нуля. И будет здорово.
В 40 бросить работу, без которой ты себя не мыслил два десятка лет, уехать куда нибудь и ни о чем не жалеть, оглядываясь назад. Ни единого дня не жалеть ни о чём. А после 40 находить друзей. Таких, не прочитав от которых «доброе утро» — ты начинаешь нервничать и всё валится из рук. Вот уж над чем бы я посмеялась 20 лет назад!
А в 44 к тебе вдруг приходит некто из прошлого и предлагает… ну как бы вам объяснить… возглавить отряд лётчиков-истребителей, к примеру. Или построить ресторан на Северном Полюсе. Или поехать дрессировать индийских слонов. Неважно. Ты отнекиваешься, говоришь:
— Вы ошиблись, я не то, что вам надо, я не умею, вон сколько красивых и умных это умеют, зачем я вам?
А тебе отвечают:
— Попробуй. Ну попробуй. Это очень интересно!
Ты пробуешь — и получается. Пробуешь чуть посмелее — и снова получается. А спустя неделю кто-то твоим ртом говорит:
— Не спорьте, я сделаю по-другому, по-своему, я лучше знаю — тем же людям, которых ты уверял, что не знаешь и не умеешь. И они смеются по-доброму, и снова всё получается. И ты снова ни о чём не жалеешь, оглядываясь назад. И понимаешь, что готов оставить то, без чего ещё вчера себя не мыслил. Лет в 60 я, наверное, стану первой космической бабуськой — туристкой. А в 80 рожу ребёнка. Ну а фигли, уж это я точно умею и у меня получается.
К чему в этой жизни можно применить слово «поздно»? Ни к чему. Пока ты сам так не будешь думать.
Г. Созанчук