От нее осталась оболочка человека, но сам человек осыпался в труху
» После брака Таня была разрушена изнутри. От нее осталась оболочка человека, но сам человек осыпался в труху.
Таня стеснялась выходить на люди, боялась, что это заметно.
Через глаза.
Ну это как стоит дом, жилой, на первый взгляд, и даже окна светятся.
А заглядываешь через окна внутрь — а там — перекати-поле, голые стены, ободранные обои, гора грязной посуды прямо на полу и драный матрас в углу.
То есть в доме кто-то живет, только разве это жизнь?
Развод — это бессимптомное заболевание.
Идет человек, руки и ноги, все при нем.
А внутри — дыра вместо сердца, сквозняк вместо музыки, холод вместо завтра, слякоть вместо чувств.
Когда Таня ссорилась с бывшим уже мужем, он говорил ей обидности, хлестал словами, а она кричала ему, заплаканная:
— Со мной так нельзя!!!! Нельзя!!!
Но потом прощала. А это значило, что можно. И все повторялось вновь.
Танина кума работала в санатории, и ненавидела отдыхающих.
Ей казалось, что все люди поделены на касты — есть те, кто живут хорошо, на широкую ногу, хохочут и едят вкусное.
А есть каста тех, кто моет за ними грязные тарелки и на полставки меняет постельное белье, заляпанное счастливой отпускной беспечностью.
— Понимаешь, вот там есть один отдыхающий, мужик, лет 40. Красивый, опрятный, стрижечка, костюмчик. Вот приятный. На свидание звал. Я бы сходила даже. Но я в обед убираю за ним тарелку. На обед — пюре и котлета. Он поковырял, разорил, отодвинул. Перемешал котлету с пюре в месиво. Я это с тарелки — и в ведро, и мою за ним тарелку. И ненавижу это говно. И работу, и пюре, и мужика…
Кума мечтала перейти в первую касту, и в этой ситуации ее даже радовала бы обязательная ненависть со стороны коллег. Но для этого нужно идти на свидание с мужиком, который не может нормально пюре съесть…
Вот Таня поймала себя на мысли, что она к мужу испытывает то же самое.
Они несовместимы, потому что он из одной касты, а она — из другой.
Он дома отдыхает, а она — прислуживает. Считается, что если она сидит дома, то не работает.
А приготовить еду, сходить в магазин, убрать квартиру — это не настоящая работа.
И муж, приходя с работы, должен видеть ее, отдохнувшую, цветущую, готовую подать самолепные пельмени к ужину, салатик сложносочиненный и шарлотку.
И если Таня говорит об усталости, то муж так искренее изумляется, будто она рассказывает что-то мистическое.
Муж по выходным — дома, лежит на диване, гуляет в магазин или мастерит свои поделки из дерева. Ему кажется, что пока он на работе, у Тани — выходные, и откуда берутся жалобы — не понятно.
Вечером Таня моет тарелку за мужем и ненавидит. Всё.
Свою жизнь, свой характер, своего мужа и эти недоеденные пельмени.
Решительность растет из отчаяния.
Таня захотела развода. Больше всего на свете.
Дальше был туман беспросветных ссор, унижений и боли.
Таня хотела, чтобы он ушел. Но они жили на ее территории, и он уходить не хотел, а Тане было некуда.
Таня не ждала благородства, опции «рыцарь» в бывшем муже не было никогда, но и подлости такой она не ждала.
Таня смотрела фильм, он называется «В постели с врагом».
Вот Таня позвала в свой дом и в свою постель мужа, думая, что он — друг, а он оказался вдруг и не друг и не враг, а так.
И теперь она плачет, как в сказке: «Кто спал в моей постельке?»
— Ну я, — борзо и нагло отвечает муж, который не собирается уходить. — Что надо?
— Надо, чтобы ты ушел.
— Кому надо?
— Мне, — лопочет Таня.
— А мне не надо…
И все. Закончен разговор.
В итоге Таня ушла сама.
Из своего же дома. Она была слабее, но понимала, что каждый день рядом убивал ее мышьяком ненависти.
Таня сбежала в неизвестность, сняла комнатку на робкие накопления, стала искать работу.
— Ты не умеешь выстраивать границы, — строго выговаривала ее кума. Она не понимала, как можно уйти из собственного дома, взять — и отдать свое.
«С потерей Москвы не потеряна Россия», — сказал Кутузов.
Таня ушла, сдала свою столицу врагу, потому что иначе он бы ее убил. Словом или презрительным взглядом. А может и кулаком, все к этому шло.
Границы? Границы — это забор, защищающий твои интересы.
Вот соседи на даче построили забор, когда у них стали активно воровать яблоки. Забор защищал яблоки и нервы соседей.
Таня хотела выстроить свой забор, но не понимала, зачем. У нее нет интересов, желаний и мечт, есть выжженое поле. Никто не обносит пустое выжженое поле забором. Зачем? Там нечего защищать, нечего воровать… Кому нужно одинокое черное поле?
Таня понимала, что надо воевать за квартиру. Ну то есть как-то насильно выселять мужа, через адвокатов и бюрократию. Но война — это силы.
А сил нет.
Что за воин такой, с кровати встать не может…
Таня налепила пельменей. Для себя, хозяйки и третьей девочки, снимающей комнату. За ужином они хвалили Таню, говорили, что ничего не ели вкуснее.
Таня так соскучилась по благодарности, муж не считал нужным благодарить за обыденность.
Оказывается, слово «спасибо» может разливаться внутри теплом и ликованием. Тане захотелось лепить им пельмени каждый день. И угощать. Только бы слышать это вот «Спасибо».
— А сможешь мне с собой налепить? — спросила хозяйка. — Я на работе в обед дам попробовать коллегам, и все себе захотят… Вот я тебе и подработку организую… Пельменницей)))
Таня стала лепить пельмени на заказ.
Однажды Таня шла домой и увидела маленького облезлого котенка. Он испуганно сидел на дереве, ощетинился, а внизу бесновалась бессилием собака. Таня узнала себя в том котенке, прогнала собаку и забрала его домой, купаться и есть сосиску.
Хозяйка съемной комнаты была страстная кошатница, и разрешила оставить котенка.
Тем же вечером, засыпая, Таня улыбнулась. Ей захотелось выстроить границы, чтобы защитить себя и своего котенка. Его маленькая благодарная любовь, купленная за докторскую сосиску, согревала ее так мощно, что хотелось плакать.
Таня подумала, что только любовь вооружает человека силами. Силами для жизни и борьбы.
И тогда над черным полем взойдет долгожданное солнце, и будет расти зеленая травка, а подросший котенок станет играть там с солнечным зайчиком…
Нет никаких каст, есть просто люди, которые не умеют любить. Они распыляют нелюбовь как химическое оружие вокруг себя. И рядом с таким человеком хочется страдать и умирать, а не лепить пельмени.
А теперь Тане, проигравшей войну, хорошо. К ней возвращается интерес к жизни. Ей хочется радовать людей, и купить котенку специальный ошейник от блох.
Слово «проигрыш» имеет два значения.
Проигрыш как непобеда.
И проигрыш — как мелодия между припевами.
Таня думала, что это первое. А это — второе… Пожалуй, есть повод отпраздновать такую новость ее фирменной шарлоткой…»
Автор: Ольга Савельева