Ну и ну!
Иду по своим делам. Навстречу мне, плетясь на согнутых ногах, — молодой лысый тип в спортивном костюме Абибас. Состояние его: в говно. А в руке — нож. Сам не разбираюсь в холодном оружии, но на вид — кухонный. Про свои дела забываю сразу и, разворачиваясь, иду за мужиком. Наблюдая за ним, думаю: «Ну все, жопа, сейчас будет кидаться на людей». Вижу, что человек в неадеквате полном: размахивает сталью, мычит на прохожих. Сворачивает во дворы, я — за ним. И тут, чувствуя, что за все, что он сделает во время своего марша, буду виноват я, ибо вовремя не предотвратил его поступки, решаю ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ, позвонить на 102. Звоню. Четыре-пять гудков. Представляются скороговоркой. А затем:
— Ожидайте, говорим по второй линии.
Я представляю, как сейчас Абибас нападет на бабушек, сидящих у подъезда, на мамашек с колясками на детской площадке и, потея, жду ответа из телефонной трубки.
Наконец, снимая с плеча рюкзак, я обгоняю мужика, в надежде отмахнуться им, если последует угроза окружающим. И…
Я жду. Жду, когда мне ответит полиция. Жду даже, когда два квартала позади.
Наконец, из окон одной хрущевки раздается женский голос: «Коля, ты ох*л?». А у подъезда на лавке какой-то дед вторит этому голосу: «Не то слово, как ох*л»… Дедок встает, подхватывает Абибаса под белы ручки и утаскивает в дом.
А я все стою с телефоном у уха и… жду.