Им сулили блестящее будущее…. Ещё бы! Прошли вместе через огонь и воду, убедились в искренности чувств!
Макс решил пройти через дворы и был ошеломлен, когда увидел свою бывшую девушку в инвалидной коляске. Её сопровождала мать, что-то рассказывала ей, но Аня, казалось, не слышала – её лицо было пустым и нахмуренным, без следов косметики. Макс давно забыл, что она живёт здесь. «Ей, как и мне, двадцать три года, — подумал он, — что могло с ней случиться?» В университете он долгое время ухаживал за ней, и Аня то проявляла интерес, то отвергала его, то звонила сама, когда её другие поклонники исчезали.
Макс понимал, что Аня, как умная девушка, держала его в качестве запасного варианта, но он не строил серьёзных планов, поэтому был доволен редкими встречами, надеясь, что она однажды увидит в нём потенциал и влюбится. Молодой и неопытный, он верил в это. В конечном итоге, она окончательно отвергла его на пятом курсе, но их отношения в таком виде были нормальными для студентов, и он никогда не держал на неё зла.
И вот она в инвалидной коляске… Макс бодро пересёк детскую площадку, приближаясь к ним с широкой улыбкой и искренней, но осторожной радостью в глазах. Он мгновенно решил вести себя так, будто всё в порядке.
— О, Аня, привет! Ну надо же какая встреча! Здравствуйте, тётя Катя.
— Привет, — буркнула Аня и отвернулась.
— Здравствуй, эээммм… Макс, кажется? — дружелюбно улыбнулась Анина мать.
— Ага.
— Имя моё не забыл, приятно.
— А как же. Вы тут гуляете, значит? А я в ГИБДД иду, права надо забрать, решил путь сократить, а тут вы.
— Машину купил?
— Купил, на кровные. Устал повсюду таскаться на общественном транспорте и опаздывать. Теперь буду везде успевать. Помнишь, Ань, как мой сокурсник, которому предки подогнали колымагу, мы над ним прикалывались ещё? — лез из кожи вон Макс, пытаясь ободрить бывшую. Раньше она любила подобные шуточки.
— Нет, — опять буркнула себе под нос Аня.
— Да он нам рассказывал, как в том анекдоте: «Представляешь, сегодня съездил за запчастями, потом заправился, в автосервис заехал масло сменить, в магазин за тосолом заехал, техосмотр прошел. И как бы я все это без машины успел?»
И Макс засмеялся вместе с Аниной мамой. Аня изобразила подобие улыбки, глаза оставались злобными, недовольными и она старалась отвернуть от Макса лицо, чтобы он не смог рассмотреть её в таком унизительном виде.
— Ты извини, нам домой пора, я устала. Поехали, мам.
Макс понимал её. Представил себя на её месте — тоже было бы не по себе, если бы его застали в подобном виде. Очень тяжело это психологически, особенно для девушки, особенно для красивой, длинноногой девушки, от которой все парни пускали слюни.
Её мама молчала и делала Максу незаметные жесты, выразительно указывая глазами и уголком рта на ручки инвалидной коляски. Ей хотелось, чтобы дочь хоть немного развеялась и вылезла из своей прострации. И до Макса дошло.
— Ань! А давай мы с тобой погуляем немного, а потом я отвезу тебя домой? Вы же не против, тёть Кать?
«Тёть Катя» была очень даже не против, но Аня начала протестовать. После двух минут ожесточённого убеждения им удалось договориться.
Они прогуляли около часа. Говорили, вспоминали студенческие будни и у Ани даже поднялось настроение, она стала спокойнее, ушёл какой-то барьер. Макс осторожно спросил её о том, что случилось.
Зимой поскользнулась в переходе и неудачно ударилась спиной, повредила позвоночник. Ноги отнялись. Врачи говорили, что есть вероятность восстановления, но нужно много заниматься и всё это через боль и не вылезать из больницы, а до этого ещё пройти курс лечения и самое обидное, что никакой гарантии — лишь вероятность восстановления. Ну мы начали… а результатов даже малейших нет и нет. На меня депрессия накатила и я уже ничего не хотела, не осталось ни желания, ни стимула. Родственники тоже устали — меня ж таскать туда надо было. И все смирились, забили, короче. Так я и катаюсь уже полгода в коляске.
— Ужасно, конечно, — подытожил Макс.
Он отвёз её домой и сказал, что забежит на неделе в гости. Аня этому не очень обрадовалась.
— А я всё равно забегу, ты же меня знаешь, это ж я, хе-хе. Так что давай по-хорошему свой номер, чтобы я не вломился, когда меня не ждут.
После долгой очереди в ГИБДД Макс вернулся домой и ему стало не по себе. Первая волна впечатлений прошла и он задумался — а на кой леший ему всё это надо? Нечего ему лезть в подобное! Ну да, Анька стала инвалидом, жаль девку, но он не Иисус Христос, чтобы ввязываться в такое и облегчать её страдания. Зачем ему гробить свою жизнь? Да и как с ней жить такой вообще? Однако всплывали в душе Макса старые чувства, сердце сковывала жалость. А он ведь и не переставал её любить… И понял Макс, что до сих пор любит Аню, а уж когда в дело вмешивается любовь, то здравый смысл отправляется на неопределённый срок в дальнее плавание.
Первые два месяца они просто проводили вместе время после Максовой работы и любые часы на выходных. Аня не любила выползать на улицу, ей были неприятны чужие задерживающиеся на коляске взгляды, но Макс всё равно её вытаскивал, чем очень облегчал участь тёти Кати. Вскоре Макс заметил, что кроме него Аня вообще ни с кем не общается, лишь изредка кто-то писал ей в соцсетях. И Аня призналась, что все её друзья и бывший парень слились. Поначалу-то они прибегали и ревели, сочувствовали, а потом стали её все забывать, прикрывались делами, отсутствием времени… То у них вписки, то клубы, а Аня как может присутствовать во время подобных затей? Никак не может. С работы её тоже уйти попросили, причём объяснил ситуацию сам бывший парень, который трудился там же при папе-начальнике: «У нас, Аня, организация под инвалидов не приспособлена, так что извини.»
Но исчезновение друзей и парня — это ерунда по сравнению с элементарными бытовыми проблемами. Сходить в туалет, перебраться из коляски на кровать, искупаться — вот где настоящие проблемы. Без чужой помощи Ане было очень сложно сделать самостоятельно эти обыденные вещи. А ей всего двадцать три года, считай, начало жизни.
Спустя два месяца Макс переехал к ним, а свою однокомнатную квартиру, которую купили ему родители, сдал. Просто в большой квартире Аниной мамы была более приспособленная под нужды инвалида местность, да и грузовой лифт был существенным плюсом. В это же время Макса стала ежедневно грызть мысль о том, что он должен поставить Аню на ноги. У него был опыт в подобном деле — в детстве они с отцом выхаживали собаку с травмой позвоночника. Собака волочила задние лапы, она их не чувствовала и была боль в спине. Когда её поднимали, она вопила от этой боли, но собаки не люди, поэтому на вопли отец Макса не обращал особого внимания и продолжал её поднимать, и заставлял хоть как-то шевелить лапами, будто она шагает. Через пару недель у собаки появились подёргивания в ногах, а через три месяца она начала понемногу ходить и в итоге выздоровела.
«А почему бы так и с человеком не сделать? — подумал Макс, — ведь врачи говорили, что у Ани были невысокие шансы. А в клиниках есть всякие специальные штуки типа поручней, опираясь на которые, человек учится ходить через силу. Ещё вытяжки позвоночника и всё такое. Есть методы!»
Пораскинув мозгами и собрав мысли в кучу Макс начал убеждать Аню возобновить лечение.
— Я всегда буду рядом. Вместе мы справимся, — заверял её Макс, окрылённый ощущением успеха.
— Нет! Я не хочу опять этих мучений! Как мои ноги могут восстановиться, если я вообще их не чувствую? Они же как два куска мяса на прилавке у мясника — мёртвые!
— Нет, Ань, мы должны стараться, я знаю подобные случаи, помнишь, я рассказывал тебе про нашу собаку…
— Нашёл с кем меня сравнивать! Собака и человек разные вещи! Отстань от меня! Если я тебе такая не нравлюсь — уходи, я тебя не держу, ты и так молодец — столько возился со мной, получай медаль.
— Но иногда у тебя появляются в ногах какие-то боли, ощущения, ты сама говорила. Значит, они не полностью отключены, — упорствовал Макс.
— Отстань от меня, не издевайся!!!
И ещё целая вереница подобных истерик, криков и слёз. В конце концов Аня сдалась. Всё своё свободное от работы время, все денежные ресурсы и силы Макс направил на её лечение, влез в долги, взял кредит, всё, как полагается.
Долгих полтора года не было вообще никаких результатов. Макс был выжат, Аню начинало колотить от одного упоминания о следующих назначенных процедурах. Он возил её в центры, занимался упражнениями с ней дома, доходило вплоть до медитаций, от которых Максу всю жизнь зловонно тошнило. И однажды Аня смогла пошевелить пальцами ног. Это был прорыв, однозначный триумф, первый проблеск настоящего счастья в их трудной совместной жизни.
Прошло ещё полгода. Аня начала ходить. Это было настоящее чудо. Да, бегать она ещё не могла, да, появлялись старые боли и другие нюансы, но она ходила и со стороны никто не мог догадаться, что когда-то с было что-то не то.
— Подумать только! — восхищался Макс, крепко сжимая руку любимой. — Спустя два года после нашей случайной встречи мы наконец стали с тобой полноценной парой, гуляем наравне с другими, строим планы… Я полюбил тебя за это время ещё сильнее.
— Все случайности не случайны, — улыбнулась Аня, — значит, эта встреча должна была состояться. Я тоже тебя люблю.
Им сулили блестящее будущее…. Ещё бы! Прошли вместе через огонь и воду, убедились в искренности чувств! У молодых тоже не было на этот счёт особых сомнений и Макс даже подумывал о свадьбе, хотя всегда считал это уделом для конформистов из низких социальных слоёв. Но он настолько успел привязаться к Ане, столько вложил в неё душевных и физических сил, что не мог представить подле себя кого-то другого. Поэтому отчего бы и не жениться?
Макс уже заготовил кольцо. Он ждал удобного случая, продумывал мелочи, чтобы сделать всё в лучшем виде — чтобы и красиво было, и романтично. И вот настала та самая неделя икс: заказан в ресторане столик на субботу, припрятано в коробочку кольцо, продуманы нужные слова. Посреди рабочих будней Макса отправили на одно предприятие для согласования проекта. Ехал он средь бела дня и находил свой город красивым, и день прекрасным, и жизнь не такой уж подлой штукой, как многим кажется. Всё это было до того момента, пока он не увидел на тротуаре свою Аню с другим. Прогулка у них была отнюдь не дружеская — они держались за руки и парень поглядывал на Аню именно как мужик.
Макс до того обалдел, что его ударило током и он чуть не врезался в ехавшую впереди машину. Макс резко затормозил, вылез из машины и догнал их. Он сразу начал орать на эмоциях, обильно сдабривая речь крепким словцом.
— Это что ещё такое, *****??? Кто этот хл-ыщ?!
Ну и так далее. Макс прямо таки вскипал от негодования. Аня же отвечала ему абсолютно спокойно, буднично:
— Это Антон, мы с ним работали вместе и раньше встречались, помнишь, я тебе говорила. Ты не пыли, а? Дома поговорим, не устраивай тут истерик.
Макс петухом вокруг них побегал, но Антон оказался парнем шустрым и быстро погрузил себя и Аню в свой дорогой внедорожник.
Как он закончил рабочий день и как вернулся домой Макс не помнил. Так как квартиру свою он сдавал, то поехал к родителям, чтобы успокоились нервы. Ну в какие же это ворота??? Жили вместе, через столькое прошли, он её из такой задницы вытащил, уже к свадьбе готовились и тут — Антон! Тот самый, который её бросил в инвалидной коляске!
Аня вечером позвонила сама. Её речь, наполненная убогими оправданиями, казалась сумбурной, но Макс всё же понял суть: она больше не желает быть с кем-то, кто сочувствует ей, а не искренне любит.
— Я с тобой по любви, а не по жалости, сссскотина ты такая!
— Нет, это жалость, не обманывай себя. А с Антоном у нас настоящие чувства. Он сразу позвонил, как только узнал о моем выздоровлении. Так что забери свои вещи, пожалуйста.
— Это тот парень, сын твоего бывшего руководителя?
— Да, именно он! И не приписывай тут деньги!
Макс вспомнил Антона во всех подробностях: его дорогой внедорожник, стоимость которого равнялась стоимости пятнадцати таких машин, как у Макса, идеальный костюм — все как в дешевом мелодраматичном кино. «Да пошло оно все, и они тоже… Пусть живут,» — подумал Макс.
Макс утопил горе в краткосрочном запое, из которого выбирался с трудом. Недавно он узнал, что через неделю у Ани свадьба с тем богатым сыночком. Вот так иногда складывается жизнь.
История основана на одном эмоциональном посте в мужском форуме. Автор все имена изменил.