Мы многое не ценим!
Они стеснительно топтались у входной двери — двое детишек в оборванных пальто.
«У Вас есть какие-нибудь старые бумаги, леди?», — спросили они.
Я была занята. Я хотела сказать «нет», пока не посмотрела вниз на их ноги. Тонкие маленькие сандалии, обтесанные мокрым снегом.
«Войдите, и я сделаю вам по чашке горячего какао!» Их мокрые сандалии оставили следы на полу в гостиной, я подала им какао и тосты с вареньем, а затем вернулась на кухню, чтобы закончить обед…
Тишина в гостиной комнате удивила меня. Я заглянула вовнутрь.
Девочка держала в руках пустую чашку, рассматривая ее. Мальчик спросил меня спокойным, ровным голосом: «Леди,… вы богаты?»
«Богата ли я? О, Святые угодники, конечно, нет!», — ответила я взглянув на свои потертые обои. Девочка аккуратно поставила чашку в блюдце.
«Ваши чашки соответствуют вашим блюдцам», — голос у нее был уставший и не по-детски серьезный.
Они ушли, держа в руках пачку бумаги, которую я им вынесла. Они не сказали спасибо. Им это не нужно. Они сделали больше. Простые голубые керамические чашки и блюдца. Но они подошли. Я проверила картофель и взболтала соус. Картофель и соус, крыша над головой, мой муж с хорошей постоянной работой — все это тоже соответствовало.
Я отодвинула стулья от камина и прибрала в гостиной. Грязные отпечатки маленьких сандалий у камина были еще мокрыми. Я позволила им быть. Я хочу, чтобы они были там, на случай, если я снова забуду, насколько я богата.