Понимаю, сын, поэтому ты на мать не обижайся, она как лучше хочет.
– Я приехал отдохнуть! А если вам нужна помощь, скажите сразу: приезжай работать, – сказал взрослый сын, вставая из-за стола и выходя на улицу с курткой в руках.
– Что-то Лёша не в настроении, что ты ему сказала? – Андрей отодвинул кружку с чаем в сторону.
Ольга вздохнула, сложила вафельное полотенце на стол и села напротив мужа.
– Я просто сказала, чтобы помог с теплицей, ведь у тебя спина болит, а скоро посадки.
– Помочь?! – Андрей раздражённо оттолкнул ложку, и она зазвенела о кружку. – Он на двух работах трудится, чтобы ипотеку платить. Ты думаешь, это легко? Мы с тобой дом этот сорок лет назад строили, всей роднёй собирались, помогали, толпа была. А сейчас им не легче, Оля, времена изменились, стабильности никакой.
Ольга отвернулась к окну, прикусив губы.
Когда они строили дом, действительно, почти вся деревня помогала, даже люди из других районов приезжали. Работали весело, никто усталости не чувствовал, казалось, что можно свернуть горы. Ужинали наспех и шли гулять или слушать гармониста.
– Тебе не двадцать пять, Андрей, и я уже не молода. Дети выросли и покинули наш дом, помощников, как видишь, мы не воспитали.
– Позвала отдыхать, вот и пусть он отдыхает. Зачем было обманывать? Юлишь всё, юлишь, эх! Мне все уши прожужжала, хоть бы погостить приехали. Вот. Приехал. Пусть гостит. А то, что внуков не привёз, так болеют. Это раньше, Оля, мы торопились повзрослеть, толком юности у нас не было. То стройотряды, то уборка урожая, а сейчас иначе поколение растёт. Мы торопились получить знания, потому что знали: вот диплом, вот станок и трубишь на одном предприятии, пока на пенсию не ушёл. А сейчас? Да внукам нашим, может, две-три, а то и больше профессий придётся освоить и кучу мест сменить. Иначе всё сейчас, Оля. А ты тут со своей теплицей.
– Опять ты, Андрей, разговор в другое русло увёл, да так ловко, что я себя виноватой почувствовала. А всего-то сына попросила теплицу перекрыть.
– Опять двадцать пять. Что ты со своей теплицей. Да ты упластаешься за лето, а потом будешь всем соседям овощи эти раздавать, потому что нарастёт столько, что вёдер и ящиков не хватает хранить, мне твои помидоры поперёк горла к августу станут. Ты и сок из томатов, и салат с огурцами и помидорами, и суп томатный и хлеб печёшь.
– Ну тебя, — обиженно махнула Ольга рукой.
– Не прав разве?
Андрей махнул натруженной рукой на жену в ответ и тоже, взяв куртку с вешалки, вышел вслед за сыном на улицу.
На веранде было прохладно. Солнце днём отлично нагревало стекло, но дом ещё оставался холодным. Алексей сидел на скамейке, застеленной коровьей шкурой, и вертел в руках сигарету.
– Бросил, наконец?
– Да, держусь третий месяц, но привычка вертеть её в руках осталась. Думается легче.
Отец сел рядом с сыном.
Сын уже давно догнал и перегнал отца и в росте, и в физической крепости. Его тёмные волосы пока не тронула седина, чему Андрей был особенно рад. Он нежно посмотрел на сына.
– Я не помню своего детства, — начал он, — детства в прямом смысле этого слова. Я помню покос, ночное, тяжёлый труд от рассвета и до заката. — Андрей улыбнулся, — в школу отдыхать ходили. Деда не помню, потому что его уже к тому времени не стало, как и бабки. И знаешь, я рад, что у твоих детей есть это детство. Есть возможность приехать в деревню, чтобы просто почувствовать себя ребёнком. Сходить с дедом на рыбалку, кататься на велосипеде широко раскинув руки, объесться блинов, таких жирных, что руки лоснятся, пирожков на топлёном жиру. Олю твою бы сейчас от этих слов передёрнуло, — сын улыбнулся. — А я рад. Что дожил, что могу всему этому радоваться и радовать твоих детей. И ничего с этой теплицей не станется, переживёт, — отец хлопнул сына по колену, — пойдём в дом, холодно ещё в беседке засиживаться.
– Передохнуть хотел, перезагрузиться что ли. Всё бежим, бежим куда-то. На работе вечно аврал, куча проектов. Дети болеют, шум, гам, вздохнуть полной грудью не могу, устал, батя.
– Понимаю, сын, поэтому ты на мать не обижайся, она как лучше хочет, но не всегда расставляет приоритеты. У неё своя задача — огород посадить, заготовок накрутить. Это же тоже зависимость. Сорок лет крутила, выращивала всё тоннами. Это хуже, чем курение, — рассмеялся отец. — тут тремя месяцами не обойтись.
– На следующих выходных приедем все вместе, с детьми. Пусть мама их понянчит, а Юля тоже обещала приехать. С Мишкой вдвоём управимся быстро, он парень дельный.
– Да, муж у твоей сестры неплохой. Болтлив, конечно, но руками работать умеет, – заметил Андрей.
Алексей рассмеялся и, словно почувствовав облегчение, вздохнул.
– Пойдём чаю выпьем, а то мама уже, наверное, нас потеряла.
– Ага, – согласился сын, поднимаясь со скамейки.
– Оля, а у тебя нет чего-нибудь покрепче чая? Нам тут надо решить, как лучше перекрыть теплицу.
Ольга сразу повеселела, убрала со стола лишние тарелки и достала банку маринованных огурцов.
– Есть, конечно, сейчас всё организую, мои хорошие.
Как и обещал, на следующей неделе Алексей приехал в пятницу вечером с семьёй. В субботу утром весело загудел двор, когда приехала сестра с мужем. Дом ожил, словно вновь обретя молодость: в огороде закипела работа, на кухне сковорода весело шипела от блинного теста, а дети ловко таскали со стола горячие пирожки с яйцом и зелёным луком.
Помощники приехали.