«Ты похожа на неё жуть как»: дом бабушки-знахарки и последняя точка в отношениях

– Послушай, ну я ведь сразу говорил, что не брошу жену. Мы же договаривались, Оль…

Ольга отвернулась. Ну а чего она хотела, в самом деле?

***

Артур не обманывал. Он в начале отношений честно сказал, что она ему дорога и всё такое, но из семьи он не уйдёт. На жене многое завязано. И дети у них, и бизнес совместный, и контракт брачный с такими условиями…

Ольга особо не вдавалась, что там за условия. Она влюбилась в Артура, думать ни о чём больше, кроме своих чувств, не могла и не представляла, к чему всё это может привести. Ну, собственно, ни к чему это и не привело. Встречались они несколько лет, и поначалу Ольгу не сильно беспокоило положение любовницы, но позднее начало угнетать.

Особенно тяжело стало, когда посыпались жизненные неудачи. Проблемы в школе, где Ольга преподавала географию, с родителями одного из самых вредных учеников. Беда с соседями, которые постоянно пили и затопили ей квартиру, но вины своей не признавали. Куча всяких неурядиц по мелочи, да ещё и здоровье начало подводить, Ольга постоянно простужалась, но на больничный не уходила и толком не долечивалась.

В довершение ко всему умерла двоюродная бабушка, прожившая всю жизнь в деревне, а двоюродную внучку даже на похороны из школы не отпустили. Ольга давно у бабушки не была, хотя в детстве частенько проводила со старушкой каникулы. Теперь в деревню следовало ехать, писали соседи, просили принять наследство. Хотя бабушку они сами похоронили, разобрали животных: кошку, собаку, козу, – и, надо полагать, припасы на зиму. В какое уж там наследство вступать?

***

И вот, сейчас Ольга сидела с Артуром в кафе, рассказывала обо всём, что навалилась, и вдруг не выдержала, да задала вопрос в лоб:

– Когда мы с тобой официально будем вместе?

Ну Артур и дал понять, что никогда.

В общем, стоило такого ожидать, конечно, но Ольге стало внезапно очень больно. Она уставилась в окно и задумалась. Каждую женщину эволюционная программа толкает к тому, чтобы находить партнёра, вить гнездо, а потом плодиться и размножаться. Ну ладно, пусть размножаться хочет и не каждая, но вить гнездо и иметь возможность на кого-то опереться хочется даже самым уверенным в себе дамам. А тут, обопрёшься на него. Как же…

– Ах, да, я и забыла, – Ольга попыталась сохранить лицо и не разреветься прямо посреди кафе, – слушай, я на лето в деревню уезжаю. Разгребу дела, оставшиеся от бабушки. Ну то есть она двоюродная бабушка, но была мне всегда как родная. Родная-то умерла, а эта двоюродная…

«Почему бы и нет?..» – подумалось ей сразу. В деревню действительно стоит съездить, на могилу сходить, посмотреть, что там с домом. Может, продать его. Отдохнуть опять же от школы, от учеников. На улице лето, у детей каникулы, у Ольги отпуск.

***

За окном пели петухи, где-то на ближнем пастбище мычали коровы, на ветках деревьев заливались птицы, а Ольга копалась в вещах, оставшихся в бабушкиных сундуках. Собственно, много там не осталось. Всё приличное разобрали соседи, похоронившие бабушку. Правильно сделали, конечно. Им эти вещи нужны, а Ольге требуется немного и на короткий срок. Но ведь требуется. К тому же теперь следовало выяснить, что делать с остатками, вот Ольга и копалась.

За столом на кухне сидел сосед дядя Витя, пил чай и ел ложкой варенье, которое сам же Ольге и принёс.

– Ты, Глафирка, тряпьё-то не выкидывай, – говорил он. – Авось куда и пригодится. Уборку затеешь, точно понадобится.

– Дядь Вить, я Ольга.

– Ух ты, чёрт. И чего я тебя всё Глафиркой кличу, как думаешь?

– Да потому что с памятью у тебя уже всё наперекосяк, – лениво огрызнулась Ольга. Она не могла найти ничего нужного, а между тем, ей предстояло прожить в деревне месяца полтора. Ну и чего теперь? Всё новое покупать? Непредвиденные траты.

– Нет, – дядя Витя ухмылялся золотыми зубами, – просто ты похожа на неё жуть как.

– Да откуда ты знаешь, как она в моём возрасте выглядела? Бабушке за девяносто перевалило незадолго до смерти.

– Как не знаю? А фотокарточку-то мы на памятник ей прилепить собираемся какую? Она там молодая, прям как ты. И дивно на тебя смахивает. То есть это ты, конечно, на неё смахиваешь. Памятник-то когда устанавливать будем, тебе позвоним. Народ-то всем миром пообещал поставить, ну так и ты ведь в стороне не останешься.

– Даже не знаю, как вас благодарить, – Ольга рассматривала щербатые кружки – всё, что осталось от посуды. – Деньги-то от бабушки остались на похороны или тоже всем миром скинулись?

– Кой-чего она оставляла, разумеется, но больше-то народ собрал. Любили ведь твою бабку, Глафирка, по всей округу. Оченно любили.

– Я Ольга.

– За то любили, что людей целила она. И животину разную. Помогала всем. И будущее провидела, всегда предупреждала о несчастьях и всячески способствовала… Знаешь, она, когда помирала, говорила, что сила её к другой перейдёт. И та другая её место займёт. А теперь-то, выходит, ты её место и заняла.

– Это с чего ещё, дядь Вить? – Ольга поморщилась. Ну вот, не успела приехать в деревню, а её уже начинают обязанностями обвешивать. При этом вытащили из дома все кастрюли и сковородки. – Я знаю, что бабушка считалась местной целительницей, но я из города и совершенно не верю вот в это вот всё.

– Так а тебе верить и не надо, – нисколько не расстроился сосед. – Верить мы будем, а ты своё дело делай. Наследница ведь ты, похожа на неё один прям в один, да к тому же вовремя так появилась. Трудно тебе, что ль? Чего ищешь-то, кстати?

– Кастрюли, дядь Вить… Шторки… Висело же на этом окне что-то. Подушки, одеяло, постельное бельё хоть какое-нибудь… Попросить, что ль, у кого? Мне ненадолго, когда уезжать буду – в конце августа отпуск заканчивается, – тогда всё отдам.

– Да принесём мы тебе всё.

***

Вскоре и вправду соседи принесли Ольге всё, что требовалось для жизни. Она обустроилась и забыла о разговоре с дядей Витей. О том, что на неё уже обязательства определённые перекладывают.

Впрочем, для лишних мыслей в голове не оставалось места. Думать Ольга могла только об Артуре. Она понимала, что с этим отношениями стоит завязывать, не будет никакого толку, но как завязать, если чувства и всякое прочее?

Однако соседи вскоре живо напомнили новой жительнице деревни о том, что она всё-таки наследница прежней знахарки. И не просто наследница, а и последовательница. Уже через пару дней явилась бойкая баба Валентина и, поздоровавшись, заявила:

– Корова у меня хворает, Оль? Не посмотришь? Бабушка-то тебе силу передала, значит, сможешь вылечить.

– На что посмотрю? – спросила Ольга. – На корову? Да я на них в последние годы только по телевизору смотрела. Нет, у меня никакой силы, баб Валь.

– Это ты её пока просто не чувствуешь. Вот начнёшь, так сразу сила проявится.

Вслед за первой ласточкой последовала вторая. Потом третья. У одной завяли цветы в горшках, у другой куры что-то плохо нестись стали, у третьей спину прихватило, у четвёртой телевизор сломался.

– Ну это совсем сумасшедший дом, – обалдела Ольга от последней просьбы. – Телевизор-то тут при чём? Его тоже исцелить надо?

– А ты как думаешь? Твоя-то бабушка ласково этак с ним разговаривала, он и работать начинал.

Поначалу Ольга просто отказывалась, затем принялась объяснять, что не верит ни в какое колдовство и знахарство. И вообще она ни разу не бабушка. Только это не срабатывало. Соседи всё равно шли, все со своими просьбами, и отказов не принимали, только давали Ольге время подумать.

– Ну ты уж потом-то приходи, – говорили они.

И гостинцы несли: печенье, пирожки, травы для чая, вышитые полотенца, кружки ручной работы и прочее.

– Да ты сходи, – советовал дядя Витя. – От тебя не убудет, а людям приятно.

Ольге и самой было неудобно. Соседи принесли ей всё, что нужно, и бабушку похоронили, когда она из города вырваться не могла. А она теперь им в такой мелочи, как бытовое колдовство отказывает. Конечно, никакого колдовства не существует, но раз люди просят сходить… Интересно, как это у бабушки получалось?

Спустя неделю Ольга пообещала всем, что таки придёт и посмотрит, как там дела с цветами и телевизором. Но случилось это лишь после того, как в гости заглянул местный ветеринар. То есть местным он был по рождению, а жил теперь в городе. По деревням же ездил на вызовы.

Ольга его помнила мальчишкой. Играли когда-то вместе, на речку купаться ходили, истории друг другу рассказывали. Звали ветеринара Ильёй. Он постучался в дверь, ответил согласием на предложение попить чаю и после обмена любезностями проговорил:

– Посмотри ты корову, Ольга. Я ей уколы ставлю, но баба Валя лекарствам не сильно доверяет, а тебе поверит. Всё с коровой нормально будет. Цветам подкормки сыпни. Куры сами разберутся. А телевизор… ну тут уж ничего не сделать. Этой рухляди лет сорок. Зато бабам спокойнее станет. Доверяют они тебе, как бабушке твоей доверяли.

– Илюш, ну ты же понимаешь, что это бред?

– Само собой, понимаю. Только нужна людям вера в чудо, Оль. Все мы в него верить хотим. Ведь это же так просто: слова волшебные произнести и ждать, что благоденствие тебе на голову свалится. Без чуда совсем тягостно.

Ольга задумалась. А ведь вера в сверхъестественное и вправду великая вещь. Потому люди и рвутся ко всяким гадателям, покупают карты Таро, отдают деньги цыганам и целителям. Так хочется верить…

И начала Ольга ходить по соседям. Причём не только в своей деревне, она и в окрестные поселения заглядывала. И все-то говорили, что радуются новой знахарке. Как она похожа на целительницу Глафиру, ну точно переселилась. Ольга не уточняла, как бабушка могла в неё переселиться. Всё-таки внучке уж тридцать лет исполнилось, когда родственница померла. Случаются ли переселения такого рода?

– Правильно делаешь, что не спрашиваешь, – говорил Илья, когда приходил в гости. – Вера – штука нерациональная. Объяснить тебе ничего не объяснят, а верить продолжат.

Ольга радовалась его визитам, у них даже что-то похожее на роман завязалось. Илья недавно развёлся, помогал жене и ребёнку, день и ночь лечил животных: выезжал на операции и принимал в кабинете. И находил всё-таки время, чтобы приехать в деревню да заглянуть к Ольге.

***

Так прошёл месяц. За это время Артур пару раз писал. Интересовался, когда Ольга вернётся, говорил, что скучает, но всё как-то сухо. А тут его вдруг прорвало. Неожиданно начал звонить едва ли не каждый день, говорил, что ожидает возвращения любовницы с нетерпением, в неистовых чувствах признавался. Ольга отвечала, что тоже скучает, но сама вовсе не была в этом уверена. Столько всего поменялось за короткое время. И куда делась вся любовь?..

– Ты, Глафирка… тьфу ты! Олька, прямо звезда местная, – говорил дядя Витя, когда приходил навестить. – Бабка твоя такая же была. Все мужики по ней с ума сходили. Вот и ты. Как ни приду, так ты с городским своим отношения по телефону выясняешь. Илюха опять же к тебе шарахается. Вовка о тебе только и говорит…

Вовкой звали местного алкоголика. К Ольге он иногда тоже приходил. Если трезвый, то просил его закодировать, если пьяный – то ещё налить. И в любви признавался.

***

Прошло ещё две недели. Скоро длинный учительский отпуск должен был закончиться, и Ольге следовало подумать о возвращении. А уже не особо хотелось! То ли деревня ей так понравилась. То ли уважение окружающих. То ли Илья. К тому же многое поменялось. Проблемы городские отступили, и здоровье больше не беспокоило.

Илья, конечно, мог бы её удержать, но Ольга пока не заводила разговор о скором расставании. Не знала, как это сделать.

И тут в деревню заявился Артур. Утром его машина остановилась под окнами бабушкиного домишки, былой любовник вошёл в дом и завёл длинные речи о том, что с женой он скоро разводится, а Ольгу дико любит и ждёт её возвращения.

Речи не удивили. Ещё вчера написала подруга и рассказала, что жена Артура узнала об измене, выгнала мужа, и теперь он многое потеряет. Удивил ее приезд любовника. Лучше бы жену вернуть пытался.

– Забудь, – сказала Ольга. – Не нужно это никому. Я много лет этого ждала, а теперь не хочу уже. Короче, иди ты в степь…

Она на самом деле чувствовала, что её отпустило. Ушли многомесячные терзания, бесконечные мысли, стало легко. Потому что, если хочешь изменить что-то в жизни, меняй прямо сейчас. Уезжай, становись колдуньей, влюбляйся. Что-то меняй!

Источник