Ты чего, Фасоль? На тебя мужик нормальный внимание обратил, ты радоваться должна, а не заднюю давать.
По заснеженной улице щуплая девчушка лет тринадцати, путаясь в длинном пуховике, тащила школьный рюкзак и футляр со скрипкой.
— Здорово, Фасолина! — раздалось за спиной у нее. А следом в спину больно прилетел снежок. — Здорово, говорю! Здороваться не учили с людьми? — послышался уже над самым ухом только только начавший ломаться голосок.
Новый снежок разбился о голову, раскрошился и осыпался за шиворот. Шею неприятно закололо ледяными иголочками.
— А я с тобой не хочу здороваться, Красильников, — ответила девчушка, упрямо глядя вперед и продолжая идти.
— А тебя никто не спрашивает, хочешь ты или нет. Поздоровались, нужно отвечать. Так по этикету предписано, — паренек рядом, издевательски загребал снег ногой по ходу и кидал на ботинки девочке. — Или ты этикет не соблюдаешь, а, Фасолина? Хотя с виду вроде такая вся приличная. Скрипочку вон таскаешь каждую среду из музыкальной школы.
Он как бы невзначай попытался попасть ногой по футляру, но хозяйка вовремя отодвинула инструмент.
Благородная Танькина фамилия немецкого происхождения — Фессер, доставшаяся от папы, сразу породила прозвище, которое девочка ненавидела вплоть до окончания школы, стоило им с родителями переехать в новую квартиру.
Местный хулиган и шалопай Пашка с первых дней выбрал новенькую мишенью для собственных обидных шуточек. Мальчишка дразнил ее Фасолью все перемены, цеплялся на улице, насыпал в рюкзак снега. Однажды прямо на школьном крыльце рассыпал горсть настоящей фасоли и ржал с дружками до слез, когда Таня с подругами поскользнулась на бобах, упала с высоты пяти ступенек и больно подвернула ногу и ушибла плечо.
Тогда Танины родители вняли жалобам дочери и пошли к директору. Женщина долго пыталась спихнуть все на случайность и «Это же дети», а в итоге вообще выдала: «Нравится ему девочка, он ей знаки внимания оказывает». Сошлись на предупреждении хулигана. Пашка тогда членовредительством заниматься перестал, зато подковырок и обидных прозвищ стало в три раза больше.
— Не провоцируй его. Не отвечай. Не хами. Просто не обращай внимание, Танюш, — говорила мама, когда дочка в очередной раз жаловалась ей, придя домой из школы.
А больше ничего и не оставалось, как молча сносить болезненные выпады. Ведь кроме Пашки других проблем у Тани не было. Училась она почти на одни пятерки. Ходила в музыкальную школу и на английский. С подружками мультики смотрела. Типичной нормальное девчачье детство. Но хулигана из дома напротив ненавидела всей душой за поселенное в ней чувство скользкого страха, ворох комплексов и втихаря выплаканные после каждого гадкого слова, слезы.
В старших классах у Тани испортилось зрение и ей пришлось носить очки. Разумеется. Пашка не оставил этот факт без внимания. Теперь дразнил не просто Фасолью, а слепой Фасолью. Хоть минус у Тани был совсем небольшой, но кого это волновало?
Сам же Пашка всю школу скакал с четверки на тройку, ленился, списывал и никогда особенно не утруждался жаждой знаний. Предпочитал развлекать себя прогулами, вымогательством обедов и мелочи у младших классов и издевательствами над более слабыми одноклассниками. Эмпатии у него было меньше, чем в кирпиче.
Когда Таня получила заветный аттестат, подала документы в университет на переводчика и уехала подальше от противного приставалы, то вздохнула с облегчением. Наконец-то страхи оставят ее в покое.
Первые месяцы Таня даже домой к родителям приезжала с опаской. Бежала в подъезд, вжав голову в плечи, как испуганная птица. Лишь бы не напороться на ненавистного соседа.
А подруги между тем рассказывали, что Пашка, естественно, никуда не поступил и остался после школы болтаться без дела, сидел на мамкиной шее, пока его не призвали в армию. Но и после отданного Родине долга Парень так ничем путным и не занялся. Перебивался случайными заработками. Торчал в гараже, перебирая дедовскую «волгу». Пил пивo на лавочке по вечерам с такими же непутевыми друзьями.
На счастье Тани за два года она ни разу не столкнулась с бывшим школьным обидчиком. А к окончанию второго курса университета сама добилась немалых результатов. Начала работать по специальности: брала фриланс работы на перевод, занималась как репетитор с дошколятами, помогала менее успешным сокурсникам. Не бросила скрипку, даже напротив, успевала по вечерам посещать консерваторию. А еще Таня познакомилась в университете с Ильёй. Тот был старше на пару лет, учился на спортфаке и уже занимался с детьми как тренер по плаванию в одном из спортивных комплексов города.
Вскоре дружба молодых людей переросла в отношения. А отношениям исполнилось полгода. И Таня решила, что каникулы после тяжелого семестра — отличный повод проведать родителей, а заодно познакомить с ними Илью.
У парня была хорошая старая иномарка, на которой молодые люди и поехали. Но уже у подъезда в Илье взыграл стыд и джентльменские качества. Он не пожелал знакомиться с родителями возлюбленной без презентов хотя бы в виде цветов и коробки конфет. Таня настаивала, что это лишнее, но упрямый и слишком воспитанный Илья настоял. Он попросил ее подниматься домой, пока сам отлучится за подарками.
— Я быстро, — пообещал Илья, разворачивая автомобиль. — Одно колесо здесь, другое там.
— Ладно, умник, — рассмеялась Таня. — Давай скорее. Я подожду.
Она присела на лавочку, залюбовалась родным двором, где прошло много счастливых дней и приятных моментов. Из неги Таню вырвал знакомый, но до омерзения неприятный голос.
— О, Фасоль? Ты что ли? — со стороны тротуара за домом на нее пялился бывший школьный обидчик.
— И тебе не хворать, Красильников, — вздохнула Таня.
По спине и шее у нее привычно забегали неприятные скользкие мурашки. Захотелось сжаться, спрятаться.
Вид у Пашки был потрепанный. Старые выцветшие джинсы с неопрятной бахромой внизу. Майка не первой свежести. Щетина на лице. Бывший школьный обидчик выглядел так, словно прошло не два года, а все пять.
— А балалайку свою где потеряла? Выкинула в мусорку наконец-то? — Пашка отвратительно заржал от собственной шутки и подошел ближе.
Таня стерпела. А меж тем Пашка стал обходить ее кругом и непривычно заинтересованно осматривать. Одновременно стало ясно, что он не слишком трезв. В воздухе потянуло характерным запашком.
— Я вообще-то уже собиралась домой, — Таня попятилась к подъезду задом. — Меня ждут.
— Да? Ну ничего подождут, не помрут, — Пашка преградил ей путь. — Со старым школьным другом не грех и поболтать.
Он еще раз оценивающе прошелся по фигуре девушки липким взглядом. Заметил и модные джинсы, и тонкую талию, и отсутствие очков, и длинные волосы.
— А ты, Фасоль, ммм… такая стала, как у вас говорят? Мадэмуазель, — выдал Пашка. — Теперь и на свиданку тебя позвать не стыдно. Погнали? Пивка выпьем, посидим.
Не дожидаясь ответа, он изобразил некий похабный жест. Затем потянулся, чтоб схватить Таню за руку. Но она вовремя отодвинулась, так что пальцы Пашки сцапали пустоту. Он непонимающе покосился на девушку:
— Ты чего, Фасоль? На тебя мужик нормальный внимание обратил, ты радоваться должна, а не заднюю давать.
— Ага, бегу и падаю, — ответила Таня, скривившись.
Ей внезапно стало так мерзко, а еще внутри забурлило негодование. Как смеет этот прыщ, испоганивший ей все школьные годы, говорить такие вещи и рассматривать ее, как кусок мяса?!
— Я порадуюсь, если ты немедленно уйдешь отсюда! — она сделала голос тверже.
Паша снова издевательски заржал, расставил руки и принялся прижимать Таню к стенке.
— Давай, Фасоль, не ломайся, чего ты как маленькая?
— Я сейчас сам тебя так сломаю, костей не соберешь! — прогремел позади хулигана рассвирепевший голос подоспевшего Ильи.
Он одной рукой сгреб Пашку за шиворот и хорошенько встряхнул того, как котенка. У хама ноги перестали стоять ровно, когда он понял, что соперник и старше и сильнее.
— Да ладно, ладно, мужик, — тот миролюбиво замахал ладонями. — Мы просто поболтали со школьной подругой, чего ты сразу завелся?
— Проваливай, пока мой кулак с твоим зубным составом не поболтал, — пригрозил Илья и отпустил помятого Пашку.
С того будто выбили всю спесь палкой. Пошатываясь и что-то блея извиняющимся голосом, хулиган поспешил прочь.
— Что это за придурок? — удостоверившись, что с Таней все хорошо, спросил Илья.
А девушка вдруг поняла, что больше не испытывает страха и робости перед Пашкой. Он впервые показался ей жалким, глупым и ограниченным. И не потому что Илья поставил его на место, а потому что за прошедшие годы Пашка так и не увидел в ней человека. Объект для шуток и издевок в детстве, вариант для пошлых приставаний и грязных намеков сейчас. С таким мышлением он сам всегда был и останется глубоко несчастен. Ведь счастливым людям не нужны страдания других, чтобы порадоваться.
Вдруг упали и растворились оковы комплексов, наросшие в детстве на Тане стараниями ее обидчика. Девушка поняла, что никогда не была виновата в его поведении. И что сейчас она освободилась от страха, мучившего душу долгие годы.
— Так, одно недоразумение местное, — улыбнувшись, ответила Таня на вопрос молодого человека. — Готов к знакомству с моими родителями?
— Теперь готов! — отчеканил Илья, доставая из машины букет цветов и бутылку вина.
Таня взяла парня под руку и, вдвоем они исчезли в подъезде.