«Я тебя очень любила. Но больше я так не могу. Будь счастлив».
У неё было простое милое лицо, которое исчезнет из памяти уже через несколько часов, да и в остальном ничем не примечательная внешность, разве что волосы, которые Женя красила в розовый, отличали её от других. Волосы эти Диме как раз не нравились, он вообще не любил всё неестественное, и первым делом сообщил об этом Жене.
-Тебе не идёт розовый цвет, – сказал он, когда девушка подсела к нему в столовой. – Русый подошёл бы гораздо больше.
-Правда? – удивлённо приподняла она брови.
Дима понял, что девушка глупенькая, и её нужно спасать. А то и правда так и будет красить волосы в розовый. Он подслушал на днях её разговор с Тамарой, девчонкой из отдела кадров, и узнал, что Женя одинока и даже зарегистрировалась на сайте знакомств. Конечно, будешь тут одинокой с розовыми волосами!
-Конечно, – уверил её Дима. – Такой цвет вообще никому не идёт.
Она слушала внимательно и не возражала. Это Диме понравилось. Правда, на другой день снова пришла с розовыми волосами, но он знал, что теперь это дело времени.
Такой, как он, мог получить любую девушку. Но заниматься этим Диме было лень. Ему нравилась его размеренная жизнь: ранние подъёмы, утренняя пробежка в парке, работа с девяти до пяти, а потом бассейн и ужин за сериалом. Бывшая девушка, которая не смогла соответствовать его стандартам и ушла, подарила ему перед этим котёнка. Дима терпеть не мог животных, но к Мурке привык: она была чуть ли не единственным живым существом, которое он готов был терпеть рядом с собой. Поэтому переселение Жени в его квартиру было непредсказуемым и странным явлением.
Всё получилось как-то само собой. Она пошутила про его нелюбовь к розовым волосам, Дима решил объяснить, что он хотел как лучше, помочь ей найти парня, а Женя в ответ так звонко рассмеялась, что он не сдержался и тоже засмеялся. Кажется, потом они пошли пить кофе, она уронила стаканчик и запачкала белую юбку. Дима сообщил, что белый цвет непрактичный, стоит носить серый и синий, он давно это понял, но всё равно помогал оттирать влажными салфетками её бледные ноги с голубоватыми тонкими венками.
-У тебя такие сильные руки, – заметила Женя. – Ты, наверное, спортом занимаешься?
Дима рассказал ей про бассейн и гантели, с которыми он упражнялся каждый день после пробежки. Женя захотела посмотреть на гантели, так что пришлось звать её в гости. Они попили чай, посмотрели гантели. И Женя ушла. Но в субботу, когда он по привычке занимался генеральной уборкой, в дверь позвонили. На пороге стояла Женя. В руках у неё было два стаканчика с кофе.
-Пошли погуляем? – предложила она.
Это было ужасно невежливо с её стороны – приходить в гости без приглашения. И Дима решил, что Женю точно нужно спасать, должен же кто-то ей объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо. Он объяснял, она слушала и кивала. А потом как-то так получилось, что в его ванной комнате поселилась её зубная щётка, её шампунь, её дурацкая розовая краска и странные щипчики, которыми она завивала ресницы. И Дима решил: ладно, что уж теперь, пусть живёт. Он, конечно, не любил её, просто жалел бедную влюблённую дурочку. Зато удалось избавиться от розовых волос.
-Жень, ну не идёт тебе такой цвет. Ты что, подросток, что ли? Перекрась.
-А что будет, если не перекрашу?
-Брошу тебя.
Она, глупенькая, расплакалась даже. Конечно, такого, как Дима, страшно потерять. И волосы перекрасила, нет бы сразу так. А с русыми ей правда шло больше, на человека хоть стала похожа. Особенно когда согласилась бегать с ним по утрам, а вечером ходить в бассейн. Фигурка стала что надо. Только вот Женя всё норовила показать эту фигурку каждому встречному: юбки короткие носила, платья обтягивающие.
Дима привёл её в магазин и купил нормальной одежды: брюки, рубашки, джемперы. Юбку тоже купил, ниже колена, как и пристало ходить приличной девушке.
-Я не хочу, чтобы люди думали, будто я не в состоянии обеспечить тебя нормальной одеждой, – сказал он. – Ты видела, сколько я за это заплатил? Так что носи и не думай даже снова надевать свои старые тряпки.
Для верности особо короткие юбки и обтягивающие платья он отправил в мусорку. Женя плакала, говорила, что Дима не имеет права так поступать, называла его деспотом.
-Ты чего? Да я голоса ни разу на тебя не поднял! – обиделся Дима.
Он не был из тех мужчин, которые пользуются своей силой или своим положением. Да он даже кошку Мурку ни разу не пнул и не толкнул с дивана, когда она разваливалась и занимала самую удобную его часть! Женя просто не понимала своего счастья, глупая.
Странно, но в строгих брюках и рубашках Женя стала привлекать ещё больше внимания. Дима видел, как на неё пялятся другие мужчины, пока она стоит в очереди за обедом в столовой, как склоняется над Жениным столом начальник: Дима случайно несколько раз в день проходил мимо её офиса и всё видел через прозрачные стеклянные двери.
-Зачем тебе работать? – однажды спросил он. – Я хорошо зарабатываю. Ты могла бы готовить мне правильные завтраки и обеды, чтобы не приходилось есть эту рисовую кашу, которую они называют пловом.
Женя долго сопротивлялась. Намекала, что просто так сидеть дома ей будет скучно. Вот если бы ребёнок…
Пришлось обманывать, глупенькую: пообещать ей свадьбу и детей. Она обрадовалась, как маленькая, прыгала и хлопала в ладоши.
Расписались тихо, без всех этих ненужных торжеств и трат. Женя расстроилась, плакала, рассказывала, как она мечтала о пышном белом платье. А Дима показал ей расчёты: через сколько они смогут накопить на новую квартиру, потому что в однокомнатной ребёнка не заведёшь. Женя согласилась, но на регистрацию нацепила короткое белое платье. И как он проглядел его. Вроде все короткие уже выбросил.
К счастью, теперь Женя уволилась. Дима её не любил и детей с ней заводить не собирался. Но с Женей было удобно: она всегда была дома, вкусно готовила и взяла на себя все бытовые заботы. Карьера у Димы пошла в гору, так что на новую квартиру деньги были уже через год. Но Жене он об этом не сказал: зачем, ещё потребует от него исполнения обещания.
-Может, я хотя бы на полдня выйду на работу? – клянчила Женя. – И декретные какие-никакие будут, и деньги быстрее накопим.
-Ага, а домом кто будет заниматься? На костюме моем шерсть опять Муркина. Я же просил мыть пол два раза в день!
С Женей было сложно. Любая другая на её месте радовалась бы: такой мужчина обратил на неё внимание, ещё и женился. Что ей ещё нужно? Ревновать его вздумала: спрашивала, почему он поставил лайк Кате из отдела снабжения. Захотел и поставил – её какое дело? У Кати были длинные ноги и родинка на щеке. Дима назло Жене позвал Катю на ужин, вернулся поздно, а когда Женя спросила, почему от него пахнет женскими духами, спокойно ответил:
-У меня был деловой ужин, не выдумывай глупостей.
Дима её не любил, но если Женя не отвечала на его сообщение сразу, жутко сердился.
-Я для чего тебе телефон дарил?
-Прости, я не слышала.
-Чтобы больше такого не было, поняла?
-Поняла…
Его раздражал этот потухший взгляд и тихий голос. Он столько для неё сделал, а она вечно недовольна. С Катей пошёл ужинать ещё раз. И не только ужинать. А что: Женя сама виновата, не будет вечно ныть и клянчить так называемую свободу. Будто он её держит – если хочет, пусть идёт на все четыре стороны!
Непонятно, зачем Катя решила открыть глаза Жене на происходящее. Хотя, понятно, конечно: любая захочет оказаться рядом с таким мужчиной, как он. Но всё равно Дима рассердился: он Кате ничего не обещал вроде, ясно было, что это несерьёзно.
Женя смотрела на него полными слёз глазами.
-Это правда? – спросила она.
Дима поморщился.
-Для меня это ничего не значит.
Женя кивнула. Поняла. Не такая глупая, получается. Дима даже смягчился. И на следующий день сделал невиданное: по дороге домой зашёл в цветочный магазин и купил букет. Вообще-то, он был противником цветов, это же бессмысленная трата денег! Вот телефон Жене купил самый новый, дорогой – в этом был смысл. А цветы… Но раз ей они так нравятся – пусть разок порадуется.
В квартире было непривычно тихо. Пахло печёной курицей и грибным супом. Дима проверил: суп на плите, ещё тёплый, курица в духовке, почти горячая. Мурка не караулила по обыкновению на кухне, когда ей перепадёт что-нибудь вкусненькое, а сидела у порога, вглядываясь в подъездную тьму янтарными глазами.
Жени не было. Ни на кухне, ни в ванной, ни в комнате. Не было её зубной щётки, дурацких щипчиков для завивки ресниц, старого телефона и старых юбок, которые Дима не успел выбросить. Новый телефон, подаренный ей на день влюблённых, лежал на столе. А рядом записка. Дима взял её в руки, прочитал. Смысл прочитанного никак ему не давался.
«Я тебя очень любила. Но больше я так не могу. Будь счастлив».
Любила… Не могу… Дима потряс головой, чтобы прогнать морок. Да что всё это значит, в конце концов?
Он набрал её номер. Телефон, лежащий на столе, завибрировал. Даже сим-карту не забрала. И куда она могла деться? Обратно в халупу к своей кудрявой подружке? Но ведь та тоже недавно вышла замуж и съехала. Тогда, наверное, к маме в Саратов? Точно, сейчас он позвонит её маме, и всё как-нибудь…
-Не звони сюда больше!
Тёща бросила трубку и не стала с ним разговаривать. Сердце колотилось в груди, как машинка при отжиме покрывала. Дима и не знал, что его сердце может так биться.
-Мурка, иди сюда, кис-кис! – позвал он.
Ему было необходимо тепло живого существа, непонятный холод сковывал грудь, делал непослушными пальцы, когда он набирал сообщения её бывшим подругам. И зачем он запретил Жене с ними общаться – сейчас бы ясно было, где её искать.
Мурка не сдвинулась с места. Кошка с тоской смотрела на дверь, словно ждала кого-то. Но ведь её хозяин дома, кого она ждёт? Диме и самому хотелось сесть рядом у двери и ждать, когда она откроется, и зайдёт Женя, заплаканная и виноватая.
-Прости, – скажет она. – Это была глупая шутка.
И пусть красит волосы в розовый цвет, пусть носит свои юбки и возвращается на работу. Только пусть она вернётся…