Молодая соседка каждый день приходила «за сахаром». Но Ольга прекрасно понимала, что ей на самом деле нужно
Может, она всё выдумала? Может, эта девочка и правда просто одинокая странная соседка?
— Здравствуйте, Ольга Сергеевна, — мило проворковала девушка, вызвав острый приступ раздражения. — У меня опять маленькая катастрофа. Чай хотела заварить, а сахар… У вас не найдётся?
От звонка в дверь Ольга вздрогнула, чуть не расплескав только что заваренный чай. Сердце неприятно и часто застучало где-то в горле. Даже не глядя в глазок, она поняла, кто это.
Приоткрыв дверь, увидела её. Амалия, новая соседка. Длинные, цвета воронова крыла волосы ниспадали волной почти до самых колен, губки бантиком, глаза ярко сияют. В руках пустая кружка.
— Здравствуйте, Ольга Сергеевна, — мило проворковала девушка, вызвав острый приступ раздражения. — У меня опять маленькая катастрофа. Чай хотела заварить, а сахар… У вас не найдётся?
«Найдется, — мрачно подумала Ольга. — У меня всё найдётся. И сахар, и соль, и спички, и запасное терпение, которое тает с каждой минутой».
— Заходи, — без особой теплоты в голосе произнесла она, отступая в коридор. Девушка скользнула внутрь, как кошка. И, как кошка, сразу начала осматриваться. Её взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по прихожей, заглянул в дверь гостиной. Она никогда не брала то, за чем пришла, и сразу не уходила. Всегда находился повод завязать разговор. Сначала Оля думала, что ей просто одиноко. Студентка, живёт одна, подрабатывает где-то. Пожалела её, даже раз пригласила выпить кофе. Это и стало ее самой главной ошибкой.
Амалия уж слишком часто находила поводы, чтобы забежать к нам в гости. И это стало настораживать. Неужели я ей настолько интересна как человек? Нет, дело было явно нечисто. Каждый раз, приходя, она выглядела идеально. Безупречный макияж, укладка, платье. Никто дома не выглядит так, будто собрался сниматься на обложку журнала.
До Ольги дошло не сразу, а когда она все поняла, то ей стало страшно. Господи, какая же она дура! Амалия приходит не к ней и явно не за сахаром или солью. Ее мужу всего сорок пять. Он не тот дряблый, обрюзгший мужчина средних лет, какими становятся многие его сверстники. Нет. Он ходит в спортзал, следит за собой, у него хорошая должность, от которой веет деньгами и уверенностью. Он всё ещё красив, ее Костя. И эта стерлядь непросто так крутится здесь, как кот вокруг сметаны. Она примеряет на себя роль молодой жены успешного мужчины. Ее роль.
Мысль была настолько отвратительной и в то же время такой очевидной, что у нее перехватило дыхание. Ольга представила, как Амалия, улучив момент, «случайно» сталкивается с ним в лифте. Как задерживает его в коридоре, спрашивая что-то о работе, заглядывая ему в глаза. Как она, возможно, уже пишет ему. Сообщения, полные намёков. «Костя, а вы не поможете разобраться с краном? Он у меня опять протекает»
Эти мысли не давали спокойно жить. И вот снова, якобы закончился сахар. Оля, сглотнув ком в горле, сухо произнесла:
— Сейчас принесу.
Пока Ольга ходила на кухню, Амалия не сдвинулась с места. Она чувствовала её взгляд. Оценочный, изучающий. Возможно, девушка сравнивала ее домашние штаны и простую футболку со своим безупречным видом.
— Держите, — Оля протянула ей пакет с сахаром, надеясь, что та поймёт намёк и уйдёт.
Но Амалия взяла пакет и сделала шаг в сторону кухни.
— Спасибо вам огромное! Вы не представляете, как выручаете. А можно я у вас быстренько чай заварю? А то у меня чайник сломался, новый только завтра привезут.
Какая наглая ложь. Выгнать ее сейчас? Да, давно пора, но она покажет свою слабость. Ольга кивнула, стиснув зубы. И вот что делать? Запретить ей приходить? Так она начнёт караулить его на лестничной клетке. Поговорить с ней? Она округлит свои огромные глаза и сделает вид, что не понимает, о чём речь. Скажет, что я, сорокапятилетняя женщина, свихнувшаяся идиотка, которая видит угрозу в каждой юбке.
Весь день после её ухода Ольга провела в тяжёлых, изматывающих раздумьях. Присматривалась к Косте, который мирно смотрел футбол, читал новости на планшете, обсуждал планы на выходные. Вёл себя, как обычно. Никакой нервозности, никаких таинственных звонков, никакого особого блеска в глазах. Может, она всё выдумала? Может, эта девочка и правда просто одинокая странная соседка?
Но вечером, когда раздался звонок в дверь, все ее сомнения развеялись. Открыв дверь, она чуть не ахнула.
На пороге стояла Амалия. Но это была не та скромная, хоть и раздражающая, студентка. Это была женщина, вышедшая на охоту. На ней было короткое чёрное платье, настолько обтягивающее, что, казалось, приклеено. Ткань блестела под светом коридорной лампы, подчёркивая каждый изгиб. Туфли на головокружительных каблуках, делающие её ноги бесконечно длинными. Ярко-алая помада. Она пахла дорогими духами, тяжёлыми и пьянящими.
— Ольга Сергеевна, здравствуйте!
У Оли в глазах потемнело от ярости. Снова нужна соль? Всё, хватит. Ей плевать, что она будет выглядеть как истеричка. Плевать на приличия. Она любила своего мужа, строила с ним эту жизнь двадцать пять лет, и не позволит какой-то юной стерве, падкой на чужих мужей, прийти на ее территорию и увести его.
Женщина набрала в лёгкие воздух и открыла рот, чтобы все высказать, но в этот момент за ее спиной раздался голос. Молодой, звонкий, полный ожидания.
— Мам, мы в клуб. Буду поздно.
Ольга обернулась, как во сне. Ее сын, двадцатитрехлетний Паша, стоял в прихожей, натягивая куртку. Волосы аккуратно уложены, пахнет туалетной водой. Вид у него был сосредоточенный, взволнованный и счастливый. Он смотрел не на нее, а на Амалию. Девушка тоже смотрела на него. В её взгляде было обожание.
И тут до нее стало медленно все доходить. Соседке нравился не ее муж. Ей нравился ее сын, Паша. Ее мальчик. Который для нее до сих пор был тем самым ребёнком, играющим в песочнице. Она упустила из виду, что он вырос. Вырос в статного, красивого парня, с широкими плечами и доброй улыбкой. В того, на кого могли засматриваться девушки.
— Я готов, пошли? — Паша подошёл к Амалии, его лицо озарила улыбка. Дверь закрылась. В квартире воцарилась тишина. Она стояла посреди прихожей, чувствуя себя полной дурой. Ее истерики, подозрения, развод и раздел имущества — всё это развеялось в один миг, оказавшись плодом ее же разыгравшейся фантазии.
Она пошла в гостиную и опустилась на диван рядом с Костей. Он переключил канал с футбола на какой-то сериал и обнял жену одной рукой.
— Кто приходил? — спросил он, не отрывая взгляда от экрана.
— Амалия, — выдохнула Ольга.
— Опять сахар? — он хмыкнул.
— Нет. За сыном.
Костя повернулся ко мне, и она увидела в его глазах понимание и лёгкую усмешку.
— А, ну наконец-то. А то ходит вокруг неё, как пчёлка вокруг мёда, и собраться с духом не может. Говорил, ты её часто ругаешь, боялся, что ты против.
Ольга уставилась на мужа.
— Ты знал?
— Оль, я же не слепой, — он потянулся и ущипнул ее ниже пояса. — Она же с первого дня, как только Паша её на лестнице встретил, вокруг него и крутится. Только ты всё про свой сахар переживала, не замечала. Он ей с антресолей чемодан спускал, мебель двигал. А она, бедная, к тебе за солью бегала, чтоб хоть как-то к нашему семейству поближе быть, раз уж он такой нерешительный. Наконец-то он глаза раскрыл.
Ей стало так стыдно, что она готова была провалиться сквозь землю. Она прижалась к Косте, чувствуя, как напряжение последних недель медленно уходит, сменяясь облегчением и даже лёгкой радостью. Пусть у них всё получится. Пусть гуляют, влюбляются, совершают глупости. Это их право. И это намного, намного лучше той грязной истории, которую она сама себе выдумала.