«Смотри, не пожалей потом», – с хулиганской ухмылкой произнесла Татьяна.
Татьяна сидела на кухне в одиночестве, обхватив ладонями горячую чашку. Кофе был настолько обжигающим, что пить его приходилось маленькими, осторожными глотками. Каждый раз, когда она подносила чашку к губам, пар мягко окутывал лицо, но тепла не приносил – внутри всё равно оставалось холодно и пусто.
Рядом на столе надрывался телефон. Звонки шли один за другим – за последний час ей попытались дозвониться едва ли не все, кого она знала. Друзья, дальние родственники, коллеги, соседки – казалось, весь мир вдруг решил, что обязан узнать, как она себя чувствует и что происходит в её жизни.
Причина такого внезапного внимания была одна – её развод с мужем. Ещё совсем недавно они вместе праздновали хрустальную свадьбу: накрытый стол, смех, поздравления, сияющие глаза мужа, когда он поднимал бокал за их пятнадцать лет вместе. Тогда казалось, что это навсегда. Что дальше будет ещё больше счастливых годовщин, совместных путешествий, уютных вечеров у камина. А теперь они живут в разных квартирах, говорят друг о друге сдержанно и отстранённо, будто чужие люди. Как всё это могло рухнуть так быстро?
Сначала Татьяна терпеливо отвечала на звонки. Она старалась говорить спокойно, подбирала слова, чтобы не ранить ни себя, ни собеседника.
– Это было обоюдное решение, – повторяла она ровным голосом. – Мы оба поняли, что так будет лучше. Жить вместе больше не получается.
Но её объяснения словно не доходили до людей. В ответ она слышала одни и те же вопросы, звучавшие то с тревогой, то с упрёком, то с напускной заботой:
– А что будет с Алисой? Вы о ребёнке подумали? Ей же отец нужен!
Татьяна закрывала глаза, сдерживая подступающие слёзы. Она знала, что эти вопросы задаются не из злобы – люди просто не понимали, как можно разрушить семью, когда в ней растёт ребёнок. Но она также знала, что объяснить им всё невозможно. Нельзя уложить в пару фраз месяцы молчаливых обид, накопленную усталость, ощущение, что ты живёшь рядом с человеком, а на самом деле – совсем одна.
Телефон снова завибрировал. Татьяна посмотрела на экран – очередной родственник. Она глубоко вздохнула, поднесла чашку к губам, сделала ещё один маленький глоток горячего кофе и медленно потянулась к телефону.
Татьяна могла бы ответить, что все её мысли как раз были сосредоточены на любимой дочке. Могла бы рассказать, как ночами лежала без сна, прокручивая в голове разные варианты, взвешивая каждое возможное последствие. Могла бы объяснить, что ни на минуту не переставала думать о том, как будет лучше для Алисы. Но она молчала. Понимала: не всех людей можно переубедить. Особенно если они уверены в своей правоте и видят ситуацию только с одной стороны.
В голове снова и снова всплывали картины их последних месяцев вместе. Вот муж приходит домой поздно, от него пахнет чужими духами. Вот он резко обрывает её на полуслове, когда она пытается поговорить о проблемах. Вот они сидят за одним столом, но между ними – ледяная стена молчания. А Алиса, их милая девочка, всё замечает. Видит натянутые улыбки, чувствует напряжение, которое висит в воздухе, словно тяжёлый туман.
Тот вечер, когда всё окончательно стало ясно, Таня не забудет никогда. Они с мужем снова начали спорить – сначала тихо, потом всё громче. Алиса, которая делала уроки в соседней комнате, вдруг появилась в дверях. Лицо бледное, глаза полные слёз.
– Мам, пап, перестаньте, – прошептала она дрожащим голосом. – Пожалуйста, не надо ругаться…
Женщина мгновенно напряглась и посмотрела на дочь, на мужа, который даже не заметил, как девочка вошла, и вдруг поняла – так дальше нельзя. Нельзя, чтобы ребёнок каждый день жил в этом хаосе, слушал ссоры, чувствовал себя виноватой за то, что родители не могут найти общий язык.
Разве для Алисы было лучше жить в семье, где вместо тепла и уюта царил постоянный разлад? Где отец даже не скрывал, что его сердце принадлежит другой женщине? Где каждое утро начиналось с натянутых фраз и недоговорённостей? Почему девочка должна расти в атмосфере взаимных упрёков и обид, думая, что это и есть нормальная семейная жизнь?
Нет, Татьяна не могла этого допустить. Она долго думала, взвешивала все “за” и “против”, представляла разные сценарии… И в конце концов приняла решение – развестись. Спокойно, без скандалов, сохранив человеческое отношение друг к другу.
Когда она озвучила своё решение мужу, между ними повисла долгая пауза. Потом он тихо сказал:
– Я тоже так думаю.
В его голосе не было злости или обиды – только усталость и какое‑то горькое облегчение. Они поговорили ещё немного, обсудили детали, договорились, как будут выстраивать отношения дальше – прежде всего ради Алисы.
И тогда оба, наконец, вздохнули с облегчением. Будто сняли с плеч огромный груз, который давно давил, мешал дышать свободно. Теперь предстояло начать всё заново – каждому свою жизнь, но с чётким пониманием: они сделали это не вопреки, а ради. Ради будущего, в котором их дочь сможет расти в спокойной, здоровой атмосфере, где не нужно бояться родительских ссор и чувствовать себя между двух огней.
Татьяна знала, что впереди много работы – нужно будет заново выстраивать быт, учиться жить по‑другому, объяснять Алисе, что происходит. Но впервые за долгое время она чувствовала, что они движутся в правильном направлении.
– Сегодня я делаю маленький шаг к новому счастью, – тихо, почти про себя произнесла Татьяна, не отрывая взгляда от подоконника. Там, забавно переступая лапками, расхаживал голубь. Он то наклонял голову, будто прислушиваясь к чему‑то, то взмахивал крыльями, проверяя, удобно ли ему на новом месте. Татьяна невольно залюбовалась его простотой и непосредственностью – в этом было что‑то успокаивающее.
В этот момент дверь на кухню распахнулась с таким грохотом, что голубь испуганно взлетел, хлопая крыльями. На пороге появилась Алиса – румяная, взъерошенная, с горящими глазами. Она буквально излучала энергию: то пританцовывала на месте, то нетерпеливо переступала с ноги на ногу.
– Мам, я все свои вещи упаковала! – выпалила девочка, подбегая к столу. – Когда приедет такси?
Татьяна взглянула на экран телефона, стараясь скрыть улыбку. Дочь была похожа на заводную игрушку – казалось, ещё минута, и она начнёт подпрыгивать до потолка.
– Через полчаса, – спокойно ответила она. – Ты и вправду согласна уехать в чужой город?
Алиса на секунду замерла, потом решительно взмахнула рукой:
– А что я теряю? – в её голосе прозвучала недетская твёрдость. – Школьных друзей? Да, жалко будет расстаться с подругами, но я ведь всегда смогу им написать сообщение! – она ловко достала из холодильника йогурт, налила в стакан и сделала большой глоток. – Бабушка меня никогда особо не любила, и виделись мы только по праздникам. Так что ничего не изменится.
Татьяна невольно сжала край стола. Этот разговор был для неё нелёгким – она всё ещё переживала, правильно ли поступает, срывая дочь с привычного места.
– А папа? – осторожно спросила она и затаила дыхание, боясь услышать ответ.
Алиса опустила стакан, её лицо на мгновение стало серьёзным.
– Папа… – она грустно улыбнулась. – У папы теперь другая семья. Не думаю, что его новая жена будет рада меня часто видеть. Буду приезжать на каникулах.
В кухне повисла тишина. Татьяна смотрела на дочь и не могла поверить, насколько та повзрослела за последнее время. В её глазах не было обиды или злости – только спокойная, почти взрослая мудрость.
– Мудрый ты у меня ребёнок, – едва сдерживая слёзы, пробормотала женщина. Она резко поднялась, подошла к Алисе и крепко обняла её, уткнувшись носом в мягкие волосы. – Всё ты понимаешь…
Алиса не отстранилась. Наоборот, она обняла маму в ответ, ласково поглаживая по спине, как будто это она была старшей.
– Вы оба заслуживаете счастья, – тихо сказала девочка. Её голос звучал удивительно уверенно. – Папа своё уже нашёл, теперь дело за тобой!
Татьяна прижала дочь ещё крепче, чувствуя, как внутри разливается тепло. В этот момент она вдруг ясно осознала: несмотря на все страхи и сомнения, они делают правильный выбор. Впереди – неизвестность, но вместе они справятся…
********************
Новый город, новая работа, новые лица… Всё вокруг было непривычным, но именно эта постоянная занятость и помогала Татьяне не погружаться в тоску. Не было времени сидеть без дела, предаваться воспоминаниям или жалеть себя. Каждый день приносил столько новых задач, что мысли невольно переключались на насущные дела.
Её новая квартира на десятом этаже встретила их чистым воздухом и солнечным светом, льющимся через большие окна. Поначалу всё казалось чужим – незнакомая планировка, непривычная тишина за стеной, незнакомые соседи. Но постепенно Татьяна начала обживать пространство: развесила любимые картины, расставила книги на полках, поставила на подоконник маленький цветок в горшке. Квартира понемногу становилась домом.
Однажды вечером, едва переступив порог, Алиса с порога выпалила:
– Мам, я хочу записаться в танцевальную студию!
Её глаза горели от возбуждения, а щёки раскраснелись – видно было, что она давно обдумывала эту идею и наконец решилась поделиться.
– Она находится в двух шагах от нашего дома, – продолжала девочка, размахивая руками, – и обучение там совсем недорогое!
Татьяна улыбнулась. Она любила эту её порывистость, эту способность загораться новыми идеями. Но всё же решила уточнить:
– Уверена? У тебя школа, занятия с репетитором. Силёнок‑то хватит?
Алиса тут же достала из рюкзака блокнот, торжественно раскрыла его и протянула матери:
– Хватит! Я всё продумала. Вот, смотри. – Она ткнула пальцем в аккуратно расчерченные строки. – В понедельник и четверг у меня занятия с Людмилой Сергеевной, в среду уроки допоздна. Остаются вторник и пятница. А в студии как раз в эти дни тренировки. Я всё успею. Обещаю, моя успеваемость хуже не станет.
Татьяна внимательно изучила расписание. Всё было выписано чётко, с пометками и даже небольшими рисунками – видно, что дочь подошла к вопросу серьёзно. Она мысленно похвалила Алису за ответственность и организованность.
– Хорошо, – наконец сказала она, закрывая блокнот. – Раз ты так в этом уверена, завтра сходим, посмотрим, и, если всё нормально, запишем тебя в эту студию.
– Ура! – Алиса подпрыгнула на месте и бросилась обнимать маму. – Ты у меня самая лучшая!
Татьяна рассмеялась, обнимая дочь. В этот момент она почувствовала, как внутри разливается тёплое, почти забытое чувство – радость. Не громкая, не кричащая, а тихая, спокойная, но оттого не менее настоящая. Возможно, всё действительно налаживается.
Танцевальная студия оказалась действительно неплохой. Когда Татьяна с Алисой впервые переступили её порог, их встретил просторный светлый зал с зеркалами во всю стену и блестящим паркетным полом. В воздухе пахло свежим деревом и чуть‑чуть – потом и усердной работой. По углам стояли скамейки для отдыха, а на стенах висели фотографии прошлых выступлений и грамоты за победы в конкурсах.
Хореографом оказался импозантный мужчина средних лет – Игорь Владимирович. Он сразу произвёл впечатление: подтянутый, с аккуратной стрижкой, в чёрных спортивных брюках и белой рубашке с закатанными рукавами. Его движения были чёткими, а голос – спокойным, но таким, что сразу становилось ясно: спорить с ним бесполезно. Он не кричал, не топал ногами, но в каждом его слове чувствовалась твёрдость и уверенность.
На первом занятии Игорь Владимирович внимательно наблюдал за новенькой, не делая поспешных выводов. Он не хвалил Алису за красивые глаза и не ругал за мелкие ошибки – просто показывал, объяснял, корректировал движения. Если девочка не понимала, он терпеливо повторял, пока не добивался нужного результата. И в этой спокойной требовательности было что‑то подкупающее.
– Он замечательный! – с восторгом рассказывала Алиса маме по вечерам. Её глаза горели, а слова лились потоком. – Представляешь, он никому поблажек не делает – ни малышам, ни тем, кто давно занимается. Но если видит, что ты стараешься, всегда придёт на помощь. Покажет ещё раз, объяснит по‑другому, даже руку подержит, чтобы почувствовать правильное движение.
Она делала паузу, чтобы перевести дух, а потом добавляла с особым воодушевлением:
– А ещё у него есть сын, Максим! Мы с ним в паре танцуем. Он тоже здорово двигается, и мы уже почти всё разучили. Максим говорил, что его папа – просто отличный отец. Всегда поддерживает, никогда не кричит, но и не позволяет лениться.
Татьяна слушала дочку и не могла сдержать доброй усмешки. Она отлично видела, куда всё идёт. Алиса с Максимом явно задумали нечто большее, чем просто разучивать танцевальные па. Они то и дело переглядывались на занятиях, тихонько переговаривались в перерывах, а после тренировок вместе шли до остановки. И каждый раз, возвращаясь домой, Алиса непременно упоминала, какой замечательный у Максима папа, как он заботится о сыне, как умеет находить общий язык с детьми.
“Они решили свести нас”, – думала Татьяна, глядя на воодушевлённое лицо дочери. В глубине души ей было приятно: Игорь Владимирович действительно производил хорошее впечатление. Спокойный, надёжный, с чувством юмора – он умел и пошутить, и настоять на своём. Но пока Татьяна не спешила делать выводы. Она просто радовалась, что дочь нашла занятие по душе, что у неё появились новые друзья и что в её глазах снова горит тот живой, заинтересованный огонёк, которого так долго не было.
Однажды после тренировки Алиса, запыхавшись, выпалила:
– Мам, а давай как‑нибудь пригласим Максима и его папу к нам на чай? Я бы хотела показать им нашу квартиру, а Максим говорил, что он очень любит шоколадное печенье…
Татьяна лишь мягко улыбнулась, погладив дочь по голове:
– Посмотрим, солнышко. Всё должно идти своим чередом…
*******************
Татьяна никогда не считала себя любопытной матерью, которая лезет в телефон ребёнка без разрешения. Она твёрдо верила: чтобы между родителями и детьми было доверие, нужно уважать личное пространство. Поэтому все эти месяцы она сознательно не проверяла переписки Алисы, не подслушивала её разговоры по телефону, не задавала лишних вопросов о новых друзьях.
Но в тот вечер что‑то заставило её задержаться у кухонного стола. Алиса, вернувшись с тренировки, бросила смартфон экраном вверх и убежала в ванную – умываться после занятий. Телефон лежал совсем рядом, и на экране мелькнуло новое сообщение. Всего одно короткое уведомление, но оно зацепило взгляд Татьяны.
Она замерла. Сердце вдруг застучало чаще. Внутри разгорелось то самое мучительное беспокойство, которое не давало ей покоя с момента переезда: а действительно ли дочке здесь хорошо? Не притворяется ли она, что всё в порядке, чтобы не расстраивать маму? Может, за этой бодростью и энтузиазмом скрывается одиночество или тоска по старому дому, по прежним друзьям?
Татьяна долго стояла, глядя на мерцающий экран. Наконец, вздохнув, она осторожно взяла телефон. Всего пара касаний – и перед ней открылась переписка Алисы с подругой.
Читать чужие сообщения было неприятно, словно она нарушала какой‑то негласный закон. Но Татьяна заставила себя сосредоточиться. Она быстро пролистывала строки, вчитываясь в суть. И постепенно напряжение отступало. Алиса писала с искренним воодушевлением: рассказывала о новых движениях, которые наконец получилось выполнить, о том, как Игорь Владимирович похвалил её за старание, о смешных случаях на репетиции. В каждом слове чувствовалась радость, живой интерес, настоящий азарт.
“Значит, ей правда нравится”, – с облегчением подумала Татьяна.
И тут она увидела сообщение от Максима, которое заставило её замереть:
“Папа сказал, что твоя мама очень красивая. И умная. Он редко так о ком‑то говорит”.
Татьяна отстранила телефон, словно он вдруг стал горячим. Щеки предательски запылали. Она поспешно положила смартфон на стол и отошла к окну, пытаясь унять внезапное волнение.
Конечно, она замечала, что Игорь Владимирович смотрит на неё по‑особенному – чуть дольше, чем требуется, с лёгкой улыбкой, в которой читалось что‑то большее, чем просто вежливость. Он всегда здоровался с ней тепло, интересовался, как она устроилась, предлагал помощь, если видел, что она чем‑то озабочена. И сама Татьяна не могла не признать: этот мужчина ей симпатичен. В нём чувствовалась надёжность, внутренняя сила и при этом – удивительная мягкость. С ним было легко разговаривать, даже молчать рядом было комфортно.
Но мысль о новых отношениях пугала. После развода она долго приходила в себя, заново училась жить одной, выстраивать жизнь так, чтобы хватало сил и на работу, и на дочь, и на себя. И теперь, когда всё понемногу наладилось, перспектива снова впустить в свою жизнь кого‑то постороннего казалась одновременно манящей и пугающей.
Что, если она ошибётся? Что, если это нарушит хрупкое равновесие, которое им удалось создать? А главное – готова ли она снова доверять, открываться, рисковать?
В дверях появилась Алиса, вытирая волосы полотенцем.
– Мам, ты чего такая задумчивая? – спросила она, бросая взгляд на телефон.
Татьяна поспешно улыбнулась:
– Да ничего, просто задумалась. Как тренировка?
– Отлично! – Алиса снова засветилась. – Завтра будем разучивать новый элемент. Максим говорит, что у нас точно получится.
Татьяна кивнула, стараясь не выдать волнения. Внутри всё ещё бурлили мысли, но она твёрдо решила: спешить не стоит. Пусть всё идёт своим чередом.
*****************
Татьяна сидела за кухонным столом, окружённая папками и распечатками. Рабочий день давно закончился, но срочный отчёт не давал расслабиться – строчки сливались перед глазами, а мысли то и дело ускользали куда‑то в сторону. Она машинально потёрла переносицу, пытаясь сосредоточиться, когда в кухню вошла Алиса.
Девочка остановилась в дверях, внимательно посмотрела на мать, потом решительно шагнула вперёд и села напротив.
– Мам, помнишь, что ты мне обещала? – начала она твёрдым голосом, каким обычно заявляла о чём‑то важном.
Татьяна подняла глаза, слегка нахмурившись.
– Уточни, о чём именно ты говоришь, – ответила она немного рассеянно. Мозг всё ещё был погружён в цифры и графики. – Я тебе много чего обещала.
– Что ты будешь счастливой. – Алиса произнесла это чётко, глядя матери прямо в глаза.
Татьяна замерла на секунду, потом мягко улыбнулась:
– Я счастлива. Ведь у меня есть ты.
– Нет, этого недостаточно. – Девочка упёрлась ладонями в стол, словно готовилась к серьёзному спору. – Да и вообще, я совершенно о другом счастье говорю! С вашего развода прошёл почти год, пора бы уже задуматься о новом браке. Через несколько лет я уеду учиться, и ты что, останешься одна? Заведёшь тридцать кошек?
В этот момент белоснежная кошка Снежка, дремавшая на стуле рядом с Татьяной, приподняла голову. Её янтарные глаза строго уставились на Алису, а лапа медленно опустилась на бедро хозяйки – будто подчёркивая, что делить территорию она ни с кем не намерена.
Татьяна невольно рассмеялась:
– Завести серьёзные отношения не так уж и просто, – покачала она головой, машинально погладив кошку за ухом. Та тут же замурлыкала, вытягиваясь в кошачьей неге. – Я уже не молодая…
– Забудь об этой ерунде и иди на свидание с Игорем Владимировичем! – Алиса даже привстала со стула от возбуждения. – Сделай следующий шаг к своей счастливой жизни!
– Но… – Татьяна попыталась возразить, но дочь тут же перебила:
– Никаких но! Я знаю. Он тебя уже неоднократно звал прогуляться. Немедленно бери телефон и позвони ему!
Татьяна посмотрела на дочь – такую взрослую, серьёзную, с горящими глазами. В какой‑то момент ей показалось, что перед ней не двенадцатилетняя девочка, а мудрая женщина, которая видит мир куда яснее, чем она сама.
Кошка, недовольная тем, что её перестали гладить, громко мяукнула и уткнулась мордой в ладонь Татьяны.
– Смотри, не пожалей потом, – с хулиганской ухмылкой произнесла Татьяна, чувствуя, как внутри разгорается странное, давно забытое волнение. Она протянула руку к телефону, пальцы слегка дрожали. – Ну что ж, раз ты так настаиваешь…
Алиса торжествующе улыбнулась и скрестила руки на груди, явно довольная собой. А Татьяна, сделав глубокий вдох, набрала номер, который уже давно хранила в избранных.
Через несколько минут после решительного напутствия Алисы Татьяна уже набирала номер Игоря Владимировича. Пальцы слегка дрожали – то ли от непривычного волнения, то ли от осознания, что она делает шаг, которого так долго избегала. Но когда в трубке раздался гудок, голос её звучал ровно и уверенно:
– Игорь, это Татьяна. Я подумала… Может, прогуляемся завтра вечером?
В ответ – короткая пауза. Всего пара секунд, но Татьяне они показались вечностью. Она невольно задержала дыхание, глядя на дочь, которая затаилась у стола, широко раскрыв глаза.
И тут в динамике раздался его голос – тёплый, чуть взволнованный, но отчётливо радостный:
– Буду очень рад. Куда и когда?
Татьяна невольно улыбнулась. Алиса, уловив это, тут же восторженно подняла вверх большой палец, беззвучно шепча: “Да!”
– Давайте в парке у набережной, в семь? – предложила Татьяна. – Там сейчас очень красиво. Вечерний свет, фонари, вид на воду…
– Отлично, буду ждать, – без колебаний ответил Игорь. В его тоне не было ни намёка на формальность – только искренняя готовность встретиться.
Она положила трубку и не смогла сдержать смеха – лёгкого, свободного, какого‑то по‑детски радостного. Алиса тут же подскочила к ней, захлопала в ладоши, закружилась по кухне:
– Вот видишь! Всё получилось! Я же говорила!
– Получилось, – кивнула Татьяна, чувствуя, как в груди разливается непривычное, но такое приятное тепло. – И знаешь что? Я правда рада, что решилась.
– Потому что ты заслуживаешь счастья, – серьёзно, почти торжественно произнесла Алиса. В её глазах светилась недетская мудрость. – И я тоже.
Весь оставшийся день Татьяна ходила в лёгком, чуть приподнятом настроении. Она то и дело улыбалась без причины, а каждый раз, вспоминая разговор с Игорем, внутри будто зажигалась маленькая искорка.
Вечером, готовясь к прогулке, она долго перебирала вещи в шкафу. Хотелось выглядеть просто, но так, чтобы чувствовать себя уверенно. Наконец выбрала лёгкое платье небесно‑голубого цвета – такое же светлое, как глаза Игоря Владимировича, как вечернее небо над парком, как её собственное настроение в этот момент.
Пока она прихорашивалась перед зеркалом, Алиса сидела на кровати, внимательно наблюдая.
– Ты очень красивая, мам, – сказала она наконец. – Он точно это заметит.
Татьяна обернулась, улыбнулась:
– Главное, чтобы мне самой было комфортно.
– Тебе комфортно, я вижу. Ты улыбаешься.
Когда Татьяна вышла из дома, Алиса стояла у окна и махала ей рукой. Татьяна остановилась на крыльце, подняла взгляд, улыбнулась в ответ и подумала:
– “Может, это и есть счастье? Не идеальное, не безупречное, а настоящее – с сомнениями, ошибками и маленькими победами. С дочерью, которая верит в тебя больше, чем ты сама. С человеком, который смотрит на тебя так, будто видит в тебе то, что ты давно перестала замечать сама”.
Парк встретил её мягким светом фонарей и тихим шелестом листвы. Вечер был тёплый, но не душный – такой, когда воздух будто пропитан спокойствием. Татьяна медленно шла по аллее, вглядываясь в фигуры людей впереди.
И вот она увидела его. Игорь стоял у фонтана, в руках – букет полевых цветов. Простые, незамысловатые, но такие живые и настоящие. Когда он заметил её, на лице появилась улыбка – та самая, от которой внутри всё теплело.
Он шагнул навстречу:
– Привет. Ты прекрасно выглядишь.
Татьяна почувствовала, как румянец невольно тронул щёки, но на этот раз не стала прятать взгляд.
– Спасибо. А цветы… Они чудесные.
Игорь протянул ей букет:
– Это тебе. Думал, может, тебе понравится что‑то простое, без пафоса.
– Мне нравится, – искренне сказала она, вдыхая лёгкий аромат полевых трав. – Очень.
Они пошли по парку, разговаривая обо всём понемногу – о работе, о детях, о том, как каждый из них нашёл свой путь в этом городе. И с каждой минутой Татьяна всё яснее понимала: она не одна.
И это – уже много.