Пока ты живешь на моем обеспечении, твои желания неважны, делай, что я скажу

— Мама, да хватит уже заморачиваться с этой дачей. Брось ее, а лучше – вообще продай, — в очередной раз возмутился сын, когда Ираида Львовна сообщила о своем желании провести выходные на даче.

— Какой ты умный, вы только посмотрите. Вот так вот возьми – и продай то, во что душу три года вкладывал.

— Ну плохая там земля, урожая нет, так еще десять лет можно горбатиться и результата не получить. Говорю же, давай просто продадим ее кому-то, кому интересен не сам огород, а дом в качестве места для отдыха. Такие не посмотрят, что там и как вырастает: все равно все разровняют и засадят декоративным газоном. А тебе мы новую купим там, где будет нормальный урожай.

На мгновение Ираида Львовна даже задумалась о том, чтобы согласиться на предложение Кости, но как вспомнила, сколько времени и сил уже вложено в эту дачу.

— Нет, сынок, ты как хочешь – а я что-нибудь придумаю.

— Ну что ты еще придумаешь? Чернозема навезла, от всего обработала, подвязка, прополка – все у тебя по графику. Тебе даже соседка сказала, что с такими хлопотами урожай должен быть гигантским, а его считай, что нет.

— Сын, я тебе свое слово сказала. Тебя же не припрягаю там работать? Даже вот наоборот – Ксюшу с собой беру, чтобы вам ее без присмотра в городе не оставлять.

— А ничего, что Ксюше уже семнадцать и она бы охотней посидела в городе, а не в этом дачном клоповнике среди грядок? – уточнила из коридора девушка, про которую зашла речь. Ираида лишь досадливо передернулась. Все-таки, манеры у современных подростков те еще. Да и без матери девочка выросла, что уж тут…

— А я хочу быть уверенным, что за время моей командировки квартира не превратится в притон. В прошлый раз помнишь, что устроила?

— Всего лишь пригласила подружек.

— Ага. А то, что на твоих «подружек» потом соседи полицию вызвали за шум, это ты не хочешь добавить?

— И, как выяснилось, мы даже не шумели. Просто эта … Соседка, чтоб ее, обиделась, что мы ее дочь в компанию не взяли и решила отомстить.

— Ксения, ты как выражаешься! – выдохнула бабушка.

— Как есть, так и выражаюсь! Не хочу я на грядках сидеть, там даже сортира нормального нет.

— Ксения!

— Так все, хватит! – прикрикнул на дочь отец. – Пока ты живешь в моем доме и на моем обеспечении, твои хотелки никого не волнуют и делаешь ты то, что я скажу.

— Отлично, господин! Как скажете, господин. В ножки кланяться и ботинки целовать не заставите хотя бы?

— И не паясничай, — строго глянул на Ксению Константин. Девушка лишь закатила глаза.

Дорога к дачному домику прошла неловко. Сидящий за рулем Костя явно понимал, что перегнул палку, но не знал, как начать разговор с дочерью. Ксения, очевидно, старшим родственникам помогать с собой наладить контакт тоже не собиралась, вместо этого уткнувшись в телефон.

На трассе, проходящей мимо дачного поселка, машина остановилась. И все потому, что Ираида хотела поздороваться с соседкой, которая торговала овощами из прицепа. Судя по тому, что водители то и дело останавливались, чтобы купить перцев либо баклажан, торговля шла бойко.

— Это еще что! Осенью закатки будут, так те вообще порой вывозишь прицепом, а привозишь обратно две-три банки и так каждые выходные.

— Хороший урожай у вас, смотрю, — неожиданно включилась в разговор Ксения. Ираида аж вздрогнула, обнаружив внучку стоящей рядом. – Так и знала, что у бабушки руки кривые, раз вырастить ничего не может.

От обиды в горле встал тяжелый ком. Широко открытыми глазами Ираида смотрела на Ксению, даже не зная, что сказать. Лишь растерянно шмыгнула носом, глядя на внучку. Откуда только в ней столько жестокости и бесцеремонности! Разве такой они с Костей ее воспитывали?

Рассказывать сыну о том, что сказала Ксения, Ираида не стала. А когда тот спросил, почему мать сидит и едва сдерживает слезы, сослалась на хороший соседский урожай. Мол, обидно, что у других все растет и плодоносит, а у нее так – два пожухлых огурчика в качестве результата трудов. Ксения, услышав эту реплику, лишь гаденько ухмыльнулась.

Выходные пролетели, как один день. Ксения большую часть времени просидела в телефоне, напрочь отказавшись помогать с огородом. Всю работу Ираиде пришлось делать самой. И женщина бы чувствовала себя счастливой, вот только воспоминания о предыдущих неудачах все портили. Да и в этом году… Вот они, перцы, огурцы, помидорчики. И все еще зеленые. А потом так и вовсе малая их часть останется.

На следующие выходные Ксюша, неожиданно для Ираиды Львовны, составила той компанию. Изумился даже отец. Ведь он знал, что Ксения терпеть не может «деревенскую романтику».

— Зато там нет тебя с твоими нотациями, — ответила родителю Ксения, когда он спросил, по какой причине она решила поехать с бабушкой на дачу. Мужчина уже хотел было привычно отчитать дочь, но Ираида взглядом попросила мужчину не раздувать конфликт. Подсознательно она радовалась тому, что внучка будет на даче с ней. Чем черт не шутит, может, девочка решит и помочь с чем-то.

Помочь не помочь, но вдоль грядок Ксения походила. Что-то поразглядывала, даже сделала несколько фотографий на телефон. Ираида сочла это хорошим знаком, а потом грянул гром.

В третью дачную поездку Ксения вернулась от соседки, прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Ираида даже не успела спросить, что случилось, как женщина прибежала следом в слезах. Оказывается, девчонка обвинила старушку в краже своих золотых сережек.

— Ксюшенька, ну как можно… — пролепетала Ираида.

Ксения вдруг посмотрела на нее тяжелым взглядом исподлобья, а потом схватила свой телефон и, ни слова больше не сказав, выскочила за дверь. Ираида осталась успокаивать плачущую соседку, полагая, что внучка либо сама сейчас найдет свою пропажу, либо, что более вероятно, просто где-то погуляет, а потом вернется и дальше продолжит смотреть в телефон. Как же в глаза теперь соседке смотреть, после такого фортеля…

Вот только вернулась девушка в дом в сопровождении участкового. И уже тогда изумленной Ираиде показали запись с камеры, где четко видно, как соседка заходит на их участок в отсутствие хозяев и, заприметив на лавочке у двери Ксюшины сережки, быстро прячет их в карман.

— Я хотела выяснить, кто у бабушки ворует. Заметила, что на грядках каждый раз, когда мы приезжаем, овощей меньше, чем было в прошлый раз. Ну и решила, спрячу на дереве камеру на батарейках, она как раз и покажет, кто подворовывает.

— Дорогое оборудование, — с уважением присвистнул участковый, когда Ксюша показала ему камеру.

— Мне друг одолжил. И как пользоваться, тоже показал. Повезло, что заснять удалось, как эта бабка мои сережки умыкнула.

— А забыли вы их там случайно, конечно, — со странной смешинкой в голосе произнес участковый.

— Конечно, случайно, — захлопала ресницами Ксения. – Я вообще такая забывчивая. Бабушка подтвердит! Она очень любит рассказывать, как я все теряю и порчу, особенно незнакомым людям. Можете ее спросить, она вам расскажет много интересного обо мне.

Участковый издал едва слышное «хм…», а потом предложил проехать с ним в участок для заполнения протокола.

— Какого еще протокола? – переполошилась соседка.

— Уважаемая, серьги золотые, стоимость девушка наверняка подтвердит.

— Конечно, подтвердит. Девушка на них два года из карманных собирала. И все чеки сохранила, — подтвердила Ксения. – Шестьдесят пять тысяч, и это еще с учетом акции от магазина.

Соседка схватилась за сердце.

— Ираида… — одними губами прошептала она. А женщина почувствовала, как внутри закипает злость. Вот, значит, как получается, да? Сначала воровала у нее урожай, потом умыкнула у внучки сережки, а теперь – Ираида? Она ее еще и спасать должна?

Заявление они написали. Дело было передано в суд и по итогу соседке пришлось выплатить приличный штраф. А после и вовсе продать дачу, ведь стараниями Ксении (Ираида была уверена, что это внучка постаралась) про поступок женщины узнал весь дачный поселок. Ксюшу жалели, ведь как это можно – у сироты украсть единственную ценную вещь.

— Ну, с сиротой они перегнули, конечно, — задумчиво произнес отец, когда Ираида рассказывала ему о молве, которая ходит по дачному поселку.

Ксюша вдруг усмехнулась. Горько-горько, совершенно на себя непохоже. Но ни единого слова не сказала. Она вообще в последнее время особо ни с отцом, ни с бабушкой не разговаривала. И старушка понимала, что чем-то обидела ребенка, но как к ней подступиться с разговором, не подозревала.

Но в один из вечеров все-таки решилась.

— Ксенечка, подожди, — когда девушка собралась после ужина уйти к себе в комнату, бабушка остановила внучку. Та обернулась и одарила ее привычным злым взглядом. – Я спасибо сказать хотела. Ведь если бы не ты – так и продолжила бы у меня эта змея воровать. Как только догадалась…

— Да все просто, — неожиданно спокойно принялась объяснять девушка. – Размеры участка, размеры прицепа, вскользь оброненные ею слова о том, что она умудряется еще и закатки делать да продавать… Не будет ТАКОГО урожая с шести соток, даже если ты раздобудешь сорта с дикой урожайностью и будешь использовать все возможные подкормки. Просто по площади это все не влезет. У тех же помидоров получается с куста…

Ираида, открыв рот, слушала внучку. Как оказалось, Ксения очень неплохо разбиралась и в сортах, и в сроках урожая, и в специфике разных культур. И где только это все узнала?

— В интернете, бабуль, в интернете. Твоя внучка вообще-то собирается стать агрономом, ну это так, если вдруг кому интересно. Если вдруг вам захочется узнать, чем я живу и что из себя представляю, а не обсудить и осудить мои косяки, как это вы обычно делаете.

— Так, а ну… — начал было Константин, но Ираида жестом остановила сына.

— Ксюш… Я не понимаю, чем тебя обидела. Но если объяснишь, то, может, мы сможем все наладить?

— А чего объяснять? Твой ребенок возвращается домой со следом чужой руки на щеке. Мама бы сначала убила того, кто меня обидел, а уже потом разбиралась бы, где я накосячила. Если бы был косяк – убила бы уже меня, но никогда никому левому не позволила бы на меня руку поднять. Когда я девчонок позвала и на нас соседка полицию вызвала якобы за шум, что вы сделали? Сначала обвинили меня, а потом, когда правда выяснилась, ни передо мной, ни перед девчонками даже не извинились! Я уже молчу о том, чтобы как-то наказать ту «гадину» за клевету, нет! Ах, ну да, это ведь изменит мнение других людей о вас. Главное ведь, чтобы соседи и другие хорошо о вас думали, а на своего ребенка можно и наплевать! Можно раз за разом унижать при посторонних, рассказывая истории о том, как я в четыре года в кровати описалась, или еще что-то в таком духе, но за меня… ради меня… Правильно в поселке говорят, что я сирота! Мама была, а с тех пор, как она умерла, ни помочь, ни позаботиться, ни защитить некому!

— Ксюш… — голос отца дрогнул.

— Да затыкаюсь я, затыкаюсь! Включаю послушную и примерную девочку. Отлично помню, что это твой дом и вякать я здесь имею право только по команде. И плевать, что по закону дом и мой тоже, главное, чтобы тебе, слизняк, самооценку поднимать было чем, что ты здесь хозяин и всем заправляешь.

— А вот за слизняка обидно, — возмутился мужчина.

— На обиженных воду возят. Это тоже, кстати, ваши слова, — фыркнула девушка. И, пройдя в свою комнату, захлопнула дверь.

— Вот и поговорили, — обескуражено произнесла Ираида.

К счастью для всех участников истории, выводы и бабушка, и отец из всей этой ситуации сделали. Константин даже раскошелился на три месяца походов к психологу, лишь бы наладить отношения с дочерью. Да что там психолог – он даже добрался до книжек по воспитанию подростков, которые еще три года назад уговаривала прочесть покойная ныне жена. И неожиданно для себя понял, что он далеко не такой хороший отец, каким считал себя все это время. Но он честно старался исправиться.

Разумеется, пришлось меняться и Ксюше. Тот же психолог приучил девушку к тому, что нельзя обрывать разговор на середине и хлопать дверью, не давая собеседнику и шанса на диалог. Да и копировать поведение «плохих взрослых» — не лучший способ наладить собственную жизнь в дальнейшем.

Как бы ни то ни было, выводы каждый сделал сам для себя. И уже на следующий год вновь дружная семья собирала на даче первый настоящий урожай. Как оказалось, земля в поселке была вполне плодородной. А совместными стараниями Ксюши и Ираиды урожай получился на редкость вкусным.

— Только не заставляйте меня есть кабачковую икру, — предупредила всех Ксения, которое это блюдо терпеть не могла. И еще год назад отец бы сказал про его дом, его правила и все остальное, а Ираида бы поддержала его фразой о том, что хорошие девочки должны есть все, что дают, и не выделываться. Но сейчас они лишь переглянулись друг с другом и в один голос произнесли.

— Ну, значит, поменьше ее закатать надо будет. С расчетом на «без Ксении».

Улыбнувшись, девушка отсалютовала родным свежесрезанным кабачком и аккуратно положила его в корзину. Что же, свой первый опыт в агротехнике она могла считать вполне успешным. Впрочем… Может быть, ей стоило пойти в детективы, с такими-то задатками?

***

Ксения возвращалась с дачи домой на электричке. В вагоне она заметила знакомую девушку Марину, которая училась на курс старше в их аграрном университете. Марина выглядела подавленной.

— Что случилось? — спросила Ксения.

— Ох, даже не знаю, с чего начать… — вздохнула Марина. — Мы с мужем купили дачу, пригласили его мать погостить, а она… — Марина замолчала, не в силах продолжить. Читать рассказ…

Источник