Он её бросил, когда Валя вообще ничего такого не ожидала…
Валя и Кирилл впервые встретились на летнем рок-фестивале. Хотя они и раньше слышали друг о друге, их пути не пересекались. У каждого была своя семья, и их жизни выглядели вполне обыденно и правильно. Откуда же мог возникнуть интерес?
Тем не менее, Валя всегда восхищалась песнями Кирилла. Она считала свою музыку простой – песни под гитару с несколькими аккордами. Кирилл же был настоящим профессионалом, его исполнение и гитарные соло были поразительными. Валя не понимала, почему такой талант остается в тени… небольшие концерты и фестивали, организованные любителями, не считаются.
Накануне того самого фестиваля муж Вали заявил, что уходит, и сына Ваню тоже забирает с собой.
— Куда уходите? – ничего не поняла Валя.
— Да от тебя я ухожу, дурында! Ване уже восемнадцать скоро. Он тоже подустал от твоего… художественного беспорядка.
Толика никогда не устраивала Валина жизнь. Хотя в своё время он влюбился именно в девчонку, поющую на площади под гитару. Толик был на год старше Вали. Они, юные и влюбленные, быстро влюбились, быстро поженились. А через девять месяцев родился Ваня. Вале было двадцать, когда на свет появился их сын. Толику – двадцать один. Он обещал любить Валю, во всем её поддерживать. И вот, восемнадцать лет она жила мечтой, что когда-то станет больше, чем певицей третьего эшелона в андеграунде, собирающей деньги на концертах в шляпу. В основном в шляпу – иногда были билеты, самые настоящие. Но дальше небольших клубов и кафе Валя за восемнадцать лет так и не продвинулась.
— Толик, ты сошел с ума. – печально сказала она. – Или у тебя кто-то есть? Куда, в таком случае, ты тащишь нашего сына?
— Валь… я просто думал, что ты повзрослеешь.
В общем, они и правда ушли. Причем Ваня, выросший в здоровую махину метр восемьдесят восемь, обнимал маму и говорил:
— Я буду приходить к тебе в гости!
— Почему не остаться? Ну пусть он себе идет… а ты-то куда?
— Ма! У меня институт. Всё серьезно.
Да. Наверное, она и правда так и не повзрослела. Если даже сын боится, что её образ жизни помешает ему учиться в институте. Подууумаешь, институт! Валя и сама окончила в своё время. И музыка не помешала, и рождение Вани. Правда, мама, пока была жива, тоже часто говорила, что высшее образование – единственное достижение Вали. Никто её не понимал!
Сестра Аня только понимала. Младшая сестренка. Но она выскочила замуж и уехала в другой город. Теперь только если Валя к ней выбиралась, а Аня обратно в Киев носа не казала, и на концерты старшей сестры больше не ходила. Но они были на связи по возможности. Просто… дистанционная поддержка – это уже немного не то.
А ведь у Вали была пара приличных строк в песнях. Разве это не достижение?!
Идут по рельсам поезда
Соединяя города
Сердца и души
Горит холодная звезда,
Зовет влюбленных в никуда
Горит над сушей…
В общем, на тот фестиваль Валя приехала в состоянии совершенно разбитом. А как ещё должны чувствовать себя люди, у которых рухнула жизнь? Она так и не поняла, куда ушёл Толик, и к кому. Он её бросил, когда Валя вообще ничего такого не ожидала…
На фестивале ей повезло лично познакомиться с Кириллом Степановым. Он был на три года её моложе, очень хорош собой – черные волосы, карие глаза. Эта магия его музыки вблизи… нет, на сцене-то все играли и пели – понятно. Но вечером собрались, зажгли костер, и Кирилл весь вечер пел – не устал же. Валя сидела на земле напротив него, и их взгляды постоянно пересекались. В эти мгновения Вале казалось, что Кирилл поёт для неё одной. Целебная музыка проливалась в кровь через кожу, латала душевные раны… черт, ну почему такой талантливый чувак живет, по сути, также, как она?! У него-то ведь не три аккорда, один баррэ. Он виртуоз…
Девушка, сидящая рядом, тогда пихнула её локтем.
— Он к тебе обращается.
Задумалась Валя. А Кирилл, оказывается, протягивал ей гитару:
— Сыграешь?
Она?! После него? Ни за что!
— Я лучше послушаю. – покачала головой Валя.
И снова пел Кирилл. И снова становилось легче. Особенно, когда он смотрел ей прямо в глаза. И совсем недвусмысленно смотрел. Ничего себе! Разве можно влюбиться сразу после развода? Но Валя чувствовала – именно это с ней сейчас и происходит.
Фестиваль закончился. Они с Кириллом добавились в друзья в соцсети, и каждый ушёл в свою жизнь. Валя в свою, разбитую. Кирилл в свою, семейную и концертную. Каждый раз видя его лайки под своими видео, Валя вздрагивала. Ну не может он всерьез оценивать её три аккорда!
Она знала, конечно, что он женат. И что у него дочка, тоже почти уже взрослая. На фото с семьёй Кирилл был вполне себе счастлив. Ну и ладно… Валя тоже как-то научилась жить после развода. Одна. Всё так же давала концерты раз или два в неделю – денег ей хватало. Да ещё бывший всё норовил подсунуть. Валя с ним ругалась:
— Зачем ты присылаешь деньги, если сына забрал?
— Никто его не забирал! Он взрослый. Приходил Ваня к тебе в субботу?
— Приходил. И в «Баркас» со мной сходил, поддержал меня.
— Валя, скажи, ты до старости будешь бренчать?
— Не начинай… — злилась Валя. – Ты свой выбор сделал, вот и живи!
Она злилась только когда Толик пытался читать ей лекции. А так не злилась и не обижалась уже. Валя была влюблена в другого мужчину, жаль – безнадежно. Она это понимала, и не страдала. Просто… жила.
Прошло пять лет. По сути, в Валиной жизни ничего не изменилось. Она всё так же «бренчала», собирала свои скромные гонорары. Ездила на фестивали. Кирилла больше не встречала. Ровно через пять лет они снова оказались на одном летнем фестивале. Валя поразилась, как плохо он выглядит. Замученный, осунувшийся. У неё даже сердце заныло от такой метаморфозы.
— Привет! Как дела? – он улыбнулся и стер этой улыбкой первое гнетущее впечатление.
— Нормально всё… у тебя-то как?
— Не хочу жаловаться. – покачал головой Кирилл. – Тебе – не хочу.
— Да брось! Жалуйся на здоровье.
— Да… дома у меня проблемы. Жена ведет себя так, будто разлюбила меня. Я ничего не понимаю. Она ничего не объясняет. Всё рушится… всё, к чему я привык. Но мы с ней очень разные люди! Ладно, неважно…
Он говорил о проблемах в семье, а смотрел на Валю. Как тогда… так смотрел, что от его взгляда все внутри неё теплело. Градус крови повышался. А еще Валя думала о том, что всегда удивлялась этому союзу. Кирилл красивый, его жена – не очень. Он – талантливый музыкант, она – парикмахер. Удивлялась, но с виду они были счастливой парой. А вот поди ж ты… неладно что-то в датском королевстве!
— Ты с кем обратно в Киев? – вдруг спросил Кирилл.
— Не думала пока… а ты?
— Я на машине. Могу подвезти.
Валя кивнула.
— Да? – спросил он.
— Да, поедем, конечно.
Они поехали. В воскресенье после обеда выехали из области, к вечеру были в Киеве. Точнее, к ночи. Кирилл остановил машину около Валиного дома и молча сидел. Смотрел перед собой. Она решилась:
— Зайдёшь?
Он повернулся. Посмотрел на неё:
— А можно?
— Можно. Я одна.
— Серьезно?
— Так уж вышло. – пожала плечами Валя.
— А как так вышло?
— Знаешь… я тоже не хочу жаловаться.
Они пришли к ней домой. А там их охватила то ли страсть, то ли безумие. В общем, всё случилось быстро, стремительно. Лучше, чем Валя могла себе представить в своих робких фантазиях. Её захлестнула волна безудержного счастья. Кирилл тоже просветлел лицом. Остаток ночи они пили на кухне вино, а он тихонько играл на Валиной гитаре. Совсем негромко, чтобы не услышали соседи, не дай Бог.
Поспали. Утром Кирилл уходил, и долго обнимал Валю на улице около машины – она вышла провожать. Ей было наплевать, что там увидят и подумают соседи.
— Ты же позвонишь? – спрашивала она, уткнувшись носом ему в плечо.
— Конечно! — говорил Кирилл. – Я позвоню. Даже не думай…
Он уехал. Валя вернулась в квартиру, легла на кровать. Нюхала подушку, на которой он спал, как дурочка. С лица Валентины не сходила улыбка. Господи, ей сорок три года! Возможно ли такое счастье?!
Кирилл сел в машину и включил телефон. Ничего. Ни пропущенных, ни сообщений. Он чертыхнулся, завел мотор. Лицо его снова стало хмурым.
Для Вали потянулись дни ожидания. Он не звонил! Она несколько раз набирала номер, и сбрасывала. И снова. И снова. И снова. Когда прошла целая неделя, Валя всё-таки решилась. Набрала и стала ждать. И дождалась… коротких гудков. После нескольких попыток дозвониться Валя поняла: её заблокировали.
Она для верности написала пару сообщений – нет. Ничего. Сообщения не проходили. Точно заблокировал, что толку проверять по три раза? Валя почувствовала такую боль в животе, что едва не согнулась напополам от неожиданности. Она аккуратно присела на стул и набрала сестре:
— Аня, можно я приеду?
— И тебе привет! – сказала сестра. – Что случилось?
— Да ничего не случилось! Можно я приеду?
— Да чего ты спрашиваешь! Приезжай, и всё. У тебя же ключ есть.
Аня что-то еще говорила, но Валя уже не слышала…
В автобусе она сидела в темных очках. Из-под очков текли слёзы. Так дерьмово она не чувствовала себя давно. В сорок три года сердце разбито в осколки… да уж. Валя пыталась слушать песни Кирилла, и не смогла. Слишком больно ей было его слушать. Так больно, что руки дрожали, когда Валя переключала треки.
Она доехала на такси до Ани и вошла со своим ключом. И обалдела – в коридор из кухни вышел парень в джинсах и без футболки.
— Нормально! Анька разошлась со Степой, и снова вышла замуж, а мне не сказала?
— Вы – Валя, верно? Я – Василий, брат Степана.
— А сами-то они где?
— В гости уехали. Вернутся завтра.
Точно! Аня что-то там щебетала про какие-то гости…
— Почему я вас не знаю?
— Потому что я все время в экспедициях. И на свадьбу брата даже не попал.
— Точно! Вы – эколог. Простите, у меня просто сейчас такой сумбур в голове…
— Входите, Валя. Располагайтесь. Я пока на стол накрою.
Валя сходила в душ и переоделась. Вышла в гостиную-кухню и пожалела, что не умеет свистеть. Накрыл так накрыл. Салат, мясо, фрукты, вино. Она подумала и сказала:
— А! Гулять так гулять.
Они выпили, потом выпили на брудершафт. Поели. Говорили каждый о своём, наболевшем. Вина было выпито уже немало.
— Что вам надо, бабам? Какого такого внимания? – спрашивал Василий. – Деньги я привожу. Дома… бываю. Иногда. Не понимаю я вас…
— Значит, Ира – третья, кто тебя бросил. БросилА! Да?
— Ну! И все мне про какое-то внимание толкуют. А сами бы подумали, нафига они такие нужны? Если даже из эспе… экспре…
— Экспедиции! – старательно выговорила Валя.
— Да! Дождаться не могут. А ты шаришь… — усмехнулся он. – Мы пили на брудершафт?
— Да.
— А почему не целовались? Давай исправлять.
Как-то так вышло, что поцеловались они всерьез. От души поцеловались. Валя сначала замерла, а потом ответила на поцелуй. Дальше она смутно помнила, как они шли к дивану, и Василий на ходу стягивал с неё футболку.
После, прикрывая грудь пледом, ошарашенная Валя сказала:
— Спасибо. Это было очень вовремя. Только давай забудем об этом, ладно?
— Да как скажешь, конечно! И никому, да?
— Боже… Вась! Сколько тебе лет?
— Тридцать один.
— Ох… а мне – сорок три!
— Ерунда какая. — фыркнул он.
Кирилл Степанов проснулся в гостиной на неудобном диване. Встал. Застелил его. Прошел в кухню. Он искал, чем бы позавтракать, но ему словно специально ничего не оставили. Ни жены, ни дочери. Ни еды в доме. Сами-то они что едят?
Очередная попытка примирения провалилась. Может он напрасно пытается склеить то, что уже даже никак не сложить обратно? Пазл не сходится больше. Привычка… стоит ли она таких усилий и страданий? Кирилл нашёл какой-то пряник, сунул его в рот, и вышел из кухни…
Валя никогда бы не подумала, что случайная близость в другом городе может так отвлечь её от сердечных страданий. Чувствовала она себя… неоднозначно. То ругала себя последним словами. То прислушивалась к себе и радовалась, что не болит в груди. Исчезло, прошло то изматывающее чувство, с которым она сюда ехала.
Василий укатил, не дожидаясь брата с женой. Валя замела следы их пьянства и разврата. Аня со Степой приехали на следующий день, и сестра потащила Валю гулять на набережную. Они сидели в кафе.
— Так что случилось-то у тебя?
— Да ты знаешь… ничего и не случилось. Всё хорошо у меня.
— Да?.. – разочарованно протянула Аня. – Я думала, что-то интересненькое… например, Степанов твой объявился.
— Степанов не объявится. Он – трус.
— И что? У вас так и не было ни одного свидания? Сколько лет вы уже знакомы?
— Пять… ладно. Одно было. Первое и последнее.
— Ага! Так было всё-таки? Рассказывай… — загорелась Аня.
— Расскажу. Ты же не отстанешь, да?
— Да. То есть, нет, не отстану, конечно!
Валя вернулась в Киев в совершенно другом настроении. О Кирилле она поделилась с сестрой, а вот о Василии – промолчала, было немного стыдно. Впрочем, какая теперь разница? Они увиделись впервые за десять лет, и, вероятно, следующие десять снова не встретятся.
На вокзале Валя включила телефон и обнаружила десять пропущенных звонков… все от Кирилла Степанова. А еще было сообщение: «Валя, привет! Может увидимся?!». Она остановилась, отошла в сторону, чтобы не мешать потоку толпы, и ответила без колебаний: «Нет. Это было наше последнее свидание». Затем Валя заблокировала Кирилла и стерла его номер. Она была уверена, что поступила правильно. Может быть, её сердце на мгновение екнуло, пытаясь ей помешать, но она не позволила разрастись этому чувству.
В её наушниках звучала музыка. Кирилл Степанов пел о любви, но эти песни были не для неё. Валя слушала их с прежним восхищением, но уже без дрожи. И это была её победа. Большая победа.