Бязь ещё долго лежала под копившимися газетами, которые бабушка покупала на почте регулярно.
— Полина, нашла в шкафу кусок бязи, можешь сшить мне две наволочки?
— Бабуль, ну давай я просто куплю тебе новые, сейчас они стоят недорого.
— Да где там! Мне нужны 60 на 60, такие ты не купишь.
Полина открыла приложение популярного интернет-магазина. Наволочек нужного размера оказалось полно — разные цвета и цены. Она сразу выбрала две и заказала, якобы выполнив тем самым бабушкину просьбу. После этого вернулась к своим неотложным делам.
А дел хватало: дочь пошла в первый класс, сыну всего четыре года. Родители Полины жили далеко, в посёлке, а бабушка была в городе, но в другом районе. Когда-то Полина приехала к бабушке после девятого класса, чтобы продолжить учёбу — в их посёлке не было старших классов. Потом поступила в университет и жила у бабушки ещё восемь лет, из которых последние четыре года — с мужем Сашей. Свадьбу сыграли ещё будучи студентами. Бабушка Галя, как могла, помогала молодой семье, особенно после рождения их первой дочери.
Бабушка всегда была с доброй улыбкой и мягким голосом, словно умела развеять любые печали. Полина была ей очень близка. Иногда она доверяла бабушке свои тайны, которые не рассказывала даже маме. Бабушка понимала её без слов и не осуждала, даже если Полина в чём-то ошибалась.
Сейчас уже у них с Сашей была своя квартира. Они, не без помощи родителей и тех же бабушек, уже погасили ипотеку, оба работали, оба уставали, а жизнь текла своим чередом и бытовой круговертью.
Полина работала в офисе торговой компании. С трудом договорилась трижды в неделю убегать в рабочее время, чтобы забирать из школы дочку и привозить её домой. Муж этого делать не мог никак, работа не позволяла. Родители жили далеко, а бабушку напрягать заботами о детях было поздновато — возраст. Она уже и на улицу ходила с осторожностью.
Дважды дочку забирала мама одноклассницы и провожала до квартиры. Маленькая Соня уже привыкла находиться дома одна, знала — мама с Андрюшкой вернутся около шести, а папа и того позже.
Полину глодало чувство вины перед Сонечкой, и, будучи человеком ответственным, весь вечер она посвящала занятиям с детьми, готовке на завтра, ну и общению с мужем. Иногда рабочая усталость наваливалась так, что даже на быт сил не оставалось. Но работу бросать не было возможности. Они б не потянули на одну зарплату мужа…
Такой жизнью, как эта молодая семья, жили и живут тысячи, а может и миллионы таких же молодых семей.
В субботу они оттаивали от недельной свистопляски, убирались в квартире, и только в воскресенье могли себе позволить куда-нибудь выбраться. Иногда это была бабушка, иногда — родители. А иногда кинотеатр или зоопарк. Все было рассчитано и обдумано, свободного времени было крайне мало. В жизнь постоянно врывались какие-то неожиданности: то болезни или необходимые обследования детей, то бытовые проблемы в квартире, то командировки мужа или рабочие проблемы…
Ну, какие наволочки…
Полина хорошо умела шить, и швейная машинка у неё была уже давно. Правда, большую часть времени она стояла забытой в шкафу.
Сшить две наволочки казалось простым делом, но это только на первый взгляд. Нужно выкроить ткань, обработать срезы, а ещё и машинку привести в порядок — смазать, заменить иглу. После долгого перерыва она, как правило, начинала «капризничать»: пропускать стежки и рвать нить. Последний раз, когда Полина подшивала сыну брюки, это заняло больше двух часов — нить рвалась, и процесс оказался настоящим испытанием.
Так что несколько сотен рублей, потраченные на покупку готовых наволочек, Полине было совсем не жалко. На неделе она зашла в пункт выдачи рядом с домом, чтобы забрать заказ, и в воскресенье уже отправилась с детьми к бабушке, привезя ей новые наволочки. Бабушке Гале исполнилось 79 лет, и она почти не нуждалась в помощи по хозяйству.
— Держи, бабуль! — Полина и её семья только раздевались в прихожей.
— Что это?
— Наволочки, две, размер 60 на 60, как ты и хотела.
– Зачем, тебя же бязь ждёт? Вон, не убираю даже, — бабушка заглядывала в привезённый пакет, — А ты потратилась!
– Бабуль, да некогда мне совсем шить. Ты же знаешь. А это тебе подарок от нас, просто так.
В комнате на столе, поверх стопки копившихся газет, лежал прозрачный пакет с отрезком бязи в розовый нежный цветок.
– Ну, зачем ты вот купила! Посмотри какая бязь. Сейчас и нет такой. Славные бы наволочки получились! — бабушка посмотрела на подарок, — И эти красивые. Но всё равно бязь не такая. Потрогай вот.
Полина потрогала и то, и другое, особой разницы не почувствовала, но ничего не сказала. Миссию свою она выполнила — новые наволочки у бабушки есть!
Через неделю Полина по случаю купила для бабушки хороший качественный недешёвый постельный комплект. Пусть будет. Подарила и подумала тогда, что это чувство вины за отказ в пошиве наволочек так и будет её преследовать. Бязь ещё долго лежала под копившимися газетами, которые бабушка покупала на почте регулярно.
Вскоре Полина об этом забыла, не до этого было.
Когда в семье уже были два школьника, бабушка как-то неожиданно скончалась: позвонила маме, сказала, что плохо себя чувствует, вызвали скорую, увезли. Полина с мамой так и ночевали в больнице. Но под утро бабушка умерла. Съехались родственники, у бабушки была ещё дочь, мамина сестра.
Бабушкину квартиру просто закрыли. А через два месяца решили её сдавать. И накануне вдруг первый раз бабушка Полине приснилась. Она стояла с отрезком этой розовой бязи, о которой Полина уже и думать забыла.
– Зря ты, Полин, тогда бязь-то эту не взяла. Сейчас нет такой. Потрогай вот.
И во сне Полина касалась чего-то необычайно мягкого, воздушного и теплого, как бабушкины объятия.
Мама, тетя и двоюродная Полина сестра прибыли навести в квартире порядок. Полина подъехала позже — работала. Шкафы освободили от вещей бабушки, многое выбросили, а что-то загрузили в машину, распределили, оставили на память.
В прихожей ещё стояли мешки, коробки и сумки. Осталась ещё мужская работа — вынести, загрузить, переставить, подремонтировать.
– Смотри, Полин, это тебе, — тетка показала на коробку, — Ты просила сервиз этот на память. И вот подушка и плед тебе, ещё там кое-что. Надо — не надо, сама уж смотри. Я устала.
Женщины ушли на кухню почаёвничать. Ждали мужей.
– Полин, ты что-то ищешь? — спросила мама, глядя из кухни на рыскающую дочь.
– Да. Тут у бабушки бязь была. Такая — в розовый цветочек.
– Да были какие-то отрезы. Уж и не помню куда мы их засунули. Зачем она тебе?
– Да так, я б взяла. На память.
– Мне кажется мы её к себе в машину в мешке загрузили, вместе с постельным, — сказала Света, сестра Полины, — Пойдём что ли искать? Там уж фиг найдешь! Вот нужна она тебе!
– Пойдём. Давай ключ, я сама поищу.
– Да, пошли уж. Я хоть знаю где искать.
Они перебрали мешок с постельным бельём и одеждой, которую отобрали и хотели отвести в местный дом престарелых. Нашли.
– Господи! Радости-то сколько! — удивлялась сестра, — Как дитя малое радуется. Тут и кусок-то маленький, на простынку.
– Неее. На две наволочки.
– Да ты что? — с сарказмом ответила сестра, — Ну тогда совсем другое дело…
Полина отбросила все заботы: дела, уход за детьми и даже семейную воскресную прогулку — и села за швейную машинку, чтобы сшить наволочки.
— Зачем тебе это? — удивлялся Саша.
Он часто ворчал, что Полина тратит слишком много на хорошее постельное бельё.
— У нас уже пять комплектов, а ты опять что-то купила! Зачем столько? Просто тратишь деньги!
А тут вдруг жена отправляет его с детьми в кино, а сама остается дома, чтобы сшить наволочки из старой бязи.
Полина, однако, слушала своё сердце, вспоминая те непередаваемые ощущения уюта из детства. Машинка мурлыкала мягко, нить не рвалась, и всё шло удивительно гладко и спокойно.
Теперь одна из её подушек выбивалась из комплекта — совсем другого цвета, но это не имело значения. Она ложилась, погружая голову в подушку, и казалось, что её обнимает бабушка. Все тревоги и заботы взрослой жизни таяли под этим воображаемым объятием, как в детстве.
«Я всё-таки сшила их, бабушка. Пусть уже поздно, пусть не для тебя, но сшила. Теперь ты со мной, по вечерам, как раньше. Пожалуйста, приснись мне снова… хоть ненадолго, просто поговори со мной…»